солдат, переодетых в шведскую военную форму[628]. Приблизившись утром к городу на определенное расстояние, они произвели несколько выстрелов в соответствии с тем, что было сказано в письме. Комендант крепости ответил им двумя выстрелами из пушек. Мнимая подмога стала приближаться к городу, делая вид, что вступила в схватку с передовыми отрядами осаждающих. Последние изображали активные военные действия, с обеих сторон слышались частые выстрелы. Солдаты гарнизона, наблюдавшие со стен эту стычку, решили принять в ней участие, особенно когда увидели, что московиты начинают проигрывать. Комендант немедленно отрядил двести всадников и восемьсот пехотинцев в подмогу тем, кого они считали пришедшими на помощь. Некоторые горожане, которые скорее хотели захватить трофеи, чем принять участие в сражении, последовали за этим отрядом, попавшим в конце концов в засаду. Кавалерия, шедшая впереди, спасла от гибели пехоту, но заплатила за это высокую цену: она была истреблена до последнего человека[629]. Полковник, командовавший пехотой, догадался об обмане и поспешил обратно в город, жители которого теперь окончательно осознали, что помощи им ждать неоткуда.
В самом деле Шлиппенбах, стоявший в то время под Ревелем с тремя эскадронами драгун, предпринимал попытки пробиться с разных сторон к Нарве. Однако царь, ни на мгновение не утрачивавший бдительности, отправил полковника Рённе [Renna][630] с восемью тысячами солдат[631], чтобы выбить Шлиппенбаха с этих позиций. Заметив его, шведы отступили, но Рённе стал преследовать их и догнал под Лесной [Lesna][632]. Шлиппенбах защищался храбро, но из‐за решающего численного превосходства неприятеля был разбит, так что спаслось не более двухсот человек из его отряда, остальные же тысяча пятьсот были перебиты или попали в плен. Одновременно с этим осада обеих крепостей продолжалась с одинаковым рвением, однако казалось, что Дерпт должен был сдаться первым. Огонь мортир и одной пушки не прекращался ни на мгновение. Первые разрушали здания, вторая проделала в стенах две большие бреши. Осажденные, однако, продолжали защищаться, являя чудеса храбрости. Они имели смелость совершить не одну вылазку, потеряв при этом немало людей, хотя осаждавшие потеряли еще больше. 24 июля[633] состоялся общий приступ. Сопротивление было столь же упорным, сколь и атака, но в конце концов шведам пришлось уступить московитам, которых воодушевляло присутствие их государя. Они сдались на следующий день с условием, что тем, кто пожелает, будет позволено уйти из крепости, но без оружия[634]. Победитель занял город в тот же вечер, приняв от жителей клятву верности. Дабы вызвать у людей расположение к себе, он позволил возвратиться в свои дома всем крестьянам, нашедшим прибежище в этом городе, призвав их вернуться к обработке своих полей, а для вящего воодушевления пожаловал им освобождение от налогов на восемь лет и одновременно опубликовал указ, где заверял в своей благосклонности, подтверждая все их привилегии[635].
Пока не капитулировал Дерпт, осада Нарвы шла медленно, но, как только Дерпт сдался, царь приказал усилить огонь из артиллерийских батарей. Огнем из пушки московитам удалось проделать в стенах две большие бреши, но осажденные выкопали различные рвы и траншеи, чтобы в случае приступа бороться за каждую пядь земли: это стоило бы русским значительных потерь, если бы благодаря необыкновенному происшествию в стене не образовалась еще одна, более широкая, брешь, которую не смогла бы проделать вся их артиллерия даже за долгое время. Неожиданно обрушился фундамент одного бастиона, так что весь его фасад вместе с парапетом и установленной на нем артиллерией рухнул в ров, который сразу же заполнился и тем самым превратился одновременно в мост и брешь, через которую могли проникнуть до двухсот человек. Это дало случай маршалу Огильви написать любезное письмо графу Горну и побудить его «мирно сдать город и не проливать излишней крови, что неизбежно случится, если начнется приступ». Граф Горн в бешенстве ответил, что «будет сопротивляться до последнего»: одновременно он приказал горожанам взяться за восстановление ряда бастионов. Однако маршал не дал ему времени и 9 августа[636] предпринял общий штурм со стороны сразу всех бастионов[637]: московиты ворвались в крепость с такой яростью и вместе с тем в таком порядке, что шведы не смогли им противостоять и решили отступить в Старый город. Но это не принесло им никакой пользы, потому что московиты усилили натиск, не оставив времени инженерам противника прорыть траншеи, и одним ударом захватили Старый город и крепость, потеряв при штурме всего одного старшего офицера и три тысячи солдат[638]. Шведов при этом погибло немногим менее двух тысяч человек[639], в том числе немало офицеров. Граф Горн, шесть полковников и многие младшие офицеры попали в плен. Впоследствии царь отпустил их на свободу, не желая, чтобы они расплачивались за упрямство своего командира. Графа Горна привели к царю, который, сделав ему суровый выговор, велел посадить его в темницу[640], одновременно выпустив из нее полковника Шлиппенбаха[641], бывшего коменданта Нотебурга, которого граф Горн приказал арестовать, обвинив его в слабой обороне порученной его защите крепости.
Победа обыкновенно будит в солдате дурные инстинкты. Victoria est semper insolens[642][643], говорит князь римского красноречия. Солдаты Царя, захватив Нарву, рыскали по домам в поисках добычи. Петр, желавший приобрести расположение своих новых подданных, узнав об этом, лично поспешил пресечь это безобразие, не просто приказывая солдатам прекратить грабеж, но и вырывая из их рук добычу и возвращая ее владельцам. Он даже убил одного московита, который показался ему слишком наглым. Когда горожане явились изъявить почтение своему новому государю, тот, показывая свою окровавленную шпагу, сказал им следующие памятные слова: «Эта шпага окроплена не вашей кровью, а кровью одного из моих московитов, которую мне пришлось пролить ради спасения ваших жизней». Первым делом царь приказал восстановить укрепления как в Нарве, так и в Дерпте: он устроил удобные квартиры для офицеров и солдат и возвратил христианам греческого обряда храм, который шведы у них отняли, не тронув при этом остальные, принадлежавшие протестантам[644].
Под контролем шведов оставался Ивангород, где было не более двухсот человек гарнизона. Так как Нарвская крепость господствовала над этим городом, комендант ее крепости, после недолгого сопротивления, решил согласиться на почетную капитуляцию, которая тотчас была ему дарована, и россияне 16 августа[645] вошли в крепость. В тех крепостях нашлось большое количество пушек, мортир, бомб, гранат, пуль, пороха и свинца, не считая огромного множества фризских лошадей со
