послы втайне вели переговоры с королем Швеции. Вместе с тем он не счел предосудительным отправить епископа Куявского[698] своим послом в Смоленск [Smolensco], куда уже прибыл царь во главе двадцати тысяч солдат, лучшей части своих войск, к которым присоединился и генерал Мазепа со своими казаками. Епископ Куявский, человек придворный, получил наказ разузнать о намерениях царя. В действительности разузнать о них было нетрудно. Царь, человек прямодушный, не скрывая своего раздражения из‐за оскорбления, нанесенного ему в виде несправедливого ареста его посла, не пожелал предоставить аудиенцию этому прелату. Вскоре после этого князь Меншиков написал королю Августу, что царь, его государь, не станет уводить войска из Литвы и Волыни для того, чтобы дать им оправиться и с новыми силами принять участие в следующей кампании. В действительности вскоре Меншиков получил от своего государя приказ вернуться в Литву и доставить королю Августу подкрепление численностью в двадцать тысяч человек. Однако обнаружилось, что это подкрепление скорее доставило королю Августу беспокойство, чем принесло помощь, хотя положение этого монарха было отчаянным. Карл XII, подчинив своей власти Польшу, торжественным маршем передислоцировался в Саксонию и, повсюду наводя страх, потребовал от этого курфюршества больших контрибуций. Август не мог надеяться получить от царя достаточное войско для изгнания из своего государства шведской армии, насчитывавшей около тридцати тысяч хорошо вооруженных людей; он никак не мог положиться и на тех немногих поляков, которые оставались ему верны, и не видел никакой возможности вернуть себе польскую корону, возложенную поляками на голову Станислава. Ему показалось благоразумным пожертвовать тем, чего у него не было, чтобы сохранить то, что ему оставалось. Это соображение побудило его испросить мира у короля Швеции, не уведомив об этом царя Петра, который, без сомнения, предпринял все усилия, чтобы помешать этому шагу. Август же тайно отправил двух эмиссаров, чтобы заключить с Карлом мир на любых условиях, даже при условии окончательной уступки короны Станиславу. Инструкции были даны этим послам 16 августа, а 25‐го числа следующего месяца был заключен договор в Альтранштедте [Alt Ranstad][699], небольшом местечке под Лейпцигом.
Пока секретные переговоры продолжались в Саксонии, князь Меншиков, поняв, сколь малочисленны шведские войска, которые Карл, покидая Польшу, оставил в Калишском пфальцграфстве под командованием генерала Мардефельта [Mardefeld][700], неустанно побуждал короля Августа к совместной атаке. Однако тот, рассчитывая на секретные переговоры, отказывался от этого предложения под всё новыми предлогами, стремясь выиграть время и надеясь, что со дня на день прибудет курьер с известиями, которые избавят его от всех затруднений. И в самом деле — вернулся один из его посланцев с вестью о заключении договора. Условия показались ему чрезмерно тяжелыми, однако он вынужден был принять их и подписать договор. Тому же самому посланцу было дано поручение собственноручно передать генералу Мардефельту другое письмо, написанное королем Карлом, чтобы сообщить ему о заключении мира. Этот человек собрался уже исполнить поручение и отправиться к Мардефельту, чтобы передать ему это письмо Карла, однако, решив, что до возвращения в Саксонию ему остается слишком мало времени, по собственному произволу отправил вместо себя другого курьера. Курьер этот умудрился заблудиться. Между тем князь Меншиков продолжал беспрерывно давить на короля Августа, чтобы он вступил в бой со шведами. Август, убежденный в том, что Мардефельт уже получил соответствующие приказы от своего государя, тайно предупредил его, что если он вовремя отступит, то избежит грозящей ему опасности. Шведский генерал, не получивший, однако, никаких приказов от своего короля, принял предупреждение короля Августа за военную хитрость. Не помышляя об отступлении, он наступал как раз на том направлении, с которого должны были появиться русские, и занял очень выгодные позиции вокруг Калиша. Король Август предложил созвать военный совет, надеясь благодаря этому выиграть время. Хотя на этом совете было решено, что следует без промедления отправиться в погоню за неприятелем, Август не переставал под новыми предлогами откладывать выступление. Тогда князь Меншиков, начав уже подозревать неладное из‐за этих уловок короля, решительно заявил, что нет больше возможности ждать, и, проведя ночь за составлением плана сражения, на следующее утро со всеми своими войсками, насчитывавшими около тридцати тысяч человек, появился перед шведско-польским корпусом численностью приблизительно в двенадцать тысяч солдат. Поначалу определенное преимущество было на стороне шведов, но потом те, со всех сторон окруженные, оказались в таком тяжелом положении, что вынуждены были бросить оружие и капитулировать. В этом бою погибло более трех тысяч человек и более четырех тысяч попало в плен, не считая спасшихся бегством. Среди пленников оказался и сам генерал Мардефельт: вся артиллерия вместе с обозом также попали в руки победителей[701]. Если бы король Август, сделавший все, чтобы проиграть, захотел воспользоваться случаем, как ему советовал это Меншиков, он сумел бы, возможно, восстановить свои права на корону, однако, сочтя меньшим злом неудобства мира, который он только что заключил с королем Швеции, чем опасности новой войны, чреватой разного рода неожиданностями, — по словам мудрого писателя, melior est tuta pax, quam sperata victoria[702][703], — не хотел лишний раз навлекать на себя гнев короля Карла. Поэтому он решил собрать совет, на котором было постановлено завершить кампанию и разойтись по зимним квартирам.
Оставляю читателям судить о том, как сильно должен был изумиться великодушный царь Петр, когда он узнал[704], что король Август инкогнито отправился в Саксонию и что он уже заключил договор со шведами, по условиям которого полностью отказывался от польской короны и признавал законным королем Станислава, разрывал союз с Его Царским Величеством, обещал не оказывать ему никакой помощи в случае нападения на него и передавал в руки короля Карла генерала Паткуля. Царь не мог не оскорбиться подобным поведением своего союзника в то время, как сам прилагал все усилия, чтобы оказать ему поддержку. Несмотря на это, скрыв на время свое возмущение, он продолжал тщательно заботиться о совершенствовании своего государства и защите новых завоеваний. Он приказал укрепить крепости Нарвы и Дерпта. Он усердно продолжал строительство в Петербурге и уже сосредоточил в Финском заливе значительное число кораблей. И шведский адмирал, и генерал Майдель попытались было вновь атаковать крепость Кроншлот и Петербургскую крепость, однако и на сей раз их нападения были отбиты[705].
Если шведы пытались нанести урон царю на завоеванных им территориях, то царь стремился взять новые. Надеясь захватить прекрасный город Выборг, столицу Карелии[706], царь решил предпринять осаду этого города в середине зимы.
