и тут есть даже несколько гостиниц на выбор. Они останавливаются, разумеется, в самой дорогой и спускаются к ужину в роскошный гостиничный ресторан, переодевшись в своих номерах. Роберт и Соломон останавливаются в одиночных комнатах, а для Вероники и ее служанки выделяется номер с повышенным комфортом.
Соломон берет с собой бумажник, не желая оставлять ценные вещи даже в комнате пристойного отеля, памятуя о том, как легко в Форт-Уэйне воруют все то, что не приколочено. И он спускается к ужину, собираясь приятно провести время в хорошей компании.
Роберт немного оттаивает после путешествия и позволяет себе парочку рассказов. Он упоминает семейные дела, а потом вдруг сообщает Соломону о том, что Грейсон уже ведет новые эксперименты.
— Это все Закари Блэк, — заговорщически делится Роберт, наклоняясь ниже над столом. — Он использует магию для производства оружия. И отец теперь пробует производить магические двигатели. Они ведь никогда не выйдут из строя, представляешь? И их не понадобится растапливать углем.
Звучит замечательно. Соломон даже станет первым клиентом, который в промышленных масштабах станет закупать новое изобретение Грейсона.
Вероника облачается в вечернее платье с обнаженными плечами. Брат позволяет заказать ей вино к ужину, и Вероника довольно обнимает бокал ладонью, загораясь интересом лишь на момент, когда Роберт упоминает Блэка. Это даже странно, учитывая, как вся семья пытается уберечь Веронику от неравного брака. А она кажется несколько очарованной этим ирландским проходимцем.
— Завтра нам нужно будет посетить несколько точек, где сейчас проходит ремонт путей. Я надеюсь, что если мы выедем пораньше, то к позднему вечеру уже прибудем в Форт-Уэйн, — Соломон рассказывает о планах и вдруг понимает, что даже за один такой день он успевает отвлечься от проблем города.
Ему ведь никогда не нравилось быть мэром. Да и ругаться в совете тоже Соломону не по душе. Он бы с большей радостью занимался делом отца и разъезжал по железным дорогам, высматривая все проблемы, которые с этим полотном могут произойти.
Об этом стоит задуматься по возвращении. И обязательно поговорить с Вилмой, как Соломон ей пообещал.
В отличие от Форт-Уэйна, Вилма не идет у него из головы. Мягкая волна ее волос, едва вздернутый нос и самый любимый голос, который Вилма настраивает на командные интонации. Несмотря на то, что Вероника Саттон — идеальная супруга для любого достойного мужчины, Соломон бы никогда не взял ее в жены.
Вилма — единственная, с кем бы Соломон хотел провести всю свою жизнь. И именно это он ей скажет, когда вернется.
Буквально поставит перед выбором.
— Я ужасно хочу танцевать, — заявляет Вероника, когда живая музыка в зале сменяется на более размеренную.
— О, Веро, даже не думай, — тут же отмахивается Роберт и делает глоток виски. — Это фокстрот, даже не вальс.
— Какой же ты зануда, — выдыхает Вероника и поворачивается к Соломону. — Господин мэр, хоть вы мне не откажете?
Фокстрот — простой танец, который так любим в Европе. Отчего-то Соломон легко может представить, как безродный Закари Блэк кружит Веронику в звонком фокстроте, но себя Соломон в этом танце отчаянно не видит.
Впрочем, и отказать он тоже не может. Все-таки его приглашает настоящая леди.
— Когда я отдавлю вам все ноги, Вероника, вы проклянете эту идею, — обещает Соломон и, поднимаясь, предлагает Веронике руку.
— Не бойтесь, мистер Ротшильд, в нашему городе есть партнеры и похуже вас, — смеется она. — На общественных балах я научилась уворачиваться прямо в танце,
— Весьма полезный навык, — соглашается Соломон.
— Он спас добрый десяток моих французских туфель.
Соломон отчасти даже рад, что они сейчас в другом городе. Потому что такой танец в Форт-Уэйне мигом бы расценили как попытку ухаживания, а сейчас он просто развлекает Веронику обычным вечером. Соломон пронимается к ней разве что дружеской симпатией.
И вместе с этим чувствует, что если об этой ситуации прознает Пандора Саттон, она мигом раздует ее до невиданных масштабов. Жениться Соломон точно не собирается.
По крайней мере, не на Веронике.
Свое руку, сердце и фамильный перстень Соломон уже отдал. Остается только, чтобы избранница его дождалась. И не пристрелила на пороге участка шерифа, как только Соломон вновь туда явится, чтобы мешать ее работе.
Глава 15
— Мой супруг пропал, — заявляет Микаэла Блумберг, появляясь в управлении шерифа.
В ее больших, чуть навыкате, глазах читается озабоченность, а во всей позе — напряжение. Микки, вообще-то, жалеют многие. Как раз из-за ее супруга, совсем не скрывающего отсутствия у него понятия верности. Микеланджело ветреный, неразборчивый и, по мнению Вилмы, неприятный. Микаэла кажется самой неподходящей для него партией.
Пожалуй, для Микеланджело вообще ни одна партия не оказалась бы подходящей.
— Он не ночевал дома, — говорит Микки.
— Миссис Блумберг, — Вилма начинает деликатным тоном.
В случае с Майки ее это совсем не удивляет. Наверняка ночевал он у какой-нибудь подружки, а то и вовсе в комнатах салуна. Микки следовало бы начать его поиски оттуда, а не с управления шерифа.
— Я знаю, что вы имеете в виду, — тут же прерывает Вилму Микки. — Но у нас есть некоторые договоренности, которых он не нарушает. Например, ночевать только дома.
Очень мило.
— Я слышала, вы в последнее время с супругом не очень дружны, — говорит Вилма. — Уверены, что он в таких условиях заинтересован в исполнении договоренностей?
— Абсолютно.
В голосе Микки нет сомнений. Но проскальзывает волнение. Несчастная женщина, похоже, за своего неверного супруга действительно беспокоится. Вилма не понимает, как можно настолько привязываться к такому человеку, но не собирается Микки осуждать. Любовь не поддается логике. Даже если она испытывается к кому-то вроде Микеланджело.
Только Вилма все равно уверена в том, что ничего ужасного в его пропаже нет. Загулял, сам объявится. А если и пропадет с концами, так самой Микки от этого будет лучше. Но у Вилмы, несмотря на ее личное отношение к Микеланджело, все еще есть обязанности.
— Расскажите, когда и при каких обстоятельствах вы видели его в последний раз, — говорит она, собравшись. — Если у вас есть какие-то свои подозрения — тоже выкладывайте.
Изнутри, впрочем, все равно прорывается досада. Вместо того, чтобы искать Майки Блумберга, она могла бы заниматься действительно важными делами.
Но вместо этого слушает Микаэлу.
* * *
— Так когда ты в последний раз его видела? — спрашивает Вилма у Бернадетт, пока вместе с помощницей движется в сторону дома пастора Камски.
Супруга пастора пришла в участок, чтобы сообщить о посудной беде, которая с ней приключилась. О том, что кухонная утварь взбесилась у нескольких семей, Вилме известно. Но неизвестно — что с этим делать.
Вот она и решает, что пора пытаться разобраться на месте.
— Вчера, —
