(оградителю) находился внутри ограды дома. Правда, Зевс защищал также и бездомного странника, притесняемого чужеземца, нуждающегося нищего. Как xenios он защищал чужеземца (xenos — чужой, гость), но также и наказывал его, если чужеземец злоупотреблял правом гостя. Под особой защитой находился hiketes — человек, просящий у кого-нибудь покровительства, спасаясь у алтаря города или дома. Ищущего покровительства, преследуемого hiketes сопровождает Зевс hikesios. В гомеровском мире достаточно было встретить такого hiketes, как уже приносилась жертва Зевсу, потому что возле гонимого всегда чувствовали присутствие Зевса, покровителя всех гонимых. Не принять ищущего защиты или оскорбить его считалось тягчайшим грехом, который всегда навлекал гнев Зевса.
Нищий также был от Зевса, это благой дар, если даже он и ничтожен. Эта черта в культе Зевса, повсеместность небесной власти в человеческих отношениях и проявление ее силы до известной степени заменяет «международное право». Под покровительством Зевса находится также посланец. Каждый человек, посланный с какой бы то ни было целью, откуда и куда бы он ни шел, пользуется покровительством свыше, он посланец Зевса — Dios angelos.
Очевидно, образ Зевса отражал серьезные моральные требования: ему приписывалось также наказание преступника (Зевс timoros: карающий). Но это ни в коем случае не означало, что добродетель всегда вознаграждается земными благами и что несчастья всегда постигают преступника. У порога обиталища Зевса находятся два больших сосуда: в одном — добрые дары, в другом — несчастья. Зевс распределяет их, смешав те и другие, и кого он таким образом наделит, у того в жизни встречаются то горе, то счастье. Но на вопрос о theodice (правосудии божием), то есть как согласуется с божественной справедливостью то, что праведного человека постигает беда, а дурного человека много раз сопровождает счастье, люди Греции не находили ответа, а Гомер даже и не искал его, а только, сознавая это противоречие, отражал его в мифах. Олимпийский Зевс сам наделяет счастьем хороших и дурных людей так, как он хочет, говорит Гомер. Поэтому с точки зрения всеобщего мирового порядка требование Зевса всегда таково, что нужно уважать мойру, что каждому — своя доля, каждому — предназначенное состояние и удел. Несчастную судьбу нужно переносить терпеливо. Вызывает изумление только непрерывно преследующая злая судьба, так же как и превышающее меру человеческое счастье. Появление обоих исключительно и зловеще, оно означает положение, сложившееся помимо человеческих отношений, оторванное от людей. Совершенное счастье — удел богов и среди них в первую очередь — удел совершеннейшего бога, чья сущность — именно эта полнота совершенства Зевса. Относящийся к этой полноте совершенства атрибут Зевса teleios имеет двойной смысл: совершенный и делающий совершенным. Заставить признавать совершенства Зевса стремится и его любимая птица — орел, совершеннейшая птица, царский хищник. В мифах Зевс не раз выступает в образе быка или (если речь идет о мире растений) в образе дуба, дерева, которое по-латыни называется robur, что означает сила. Подчеркнутое мужество Зевса выражает царственное стремление к победе. Он волей-неволей заставляет признавать свое совершенство. Поэтому он тяжко карает человека, осмелившегося соревноваться с ним. Так, он велел бросить в Тартар царя Элиды Салмонея за то, что тот захотел подражать грому и молнии при помощи факелов и грохочущих повозок. Даже таких маленьких людей, как Кейк и Алкиона, не пощадил его гнев. Счастливые супруги настолько были горды друг другом, что называли друг друга Зевсом и Герой. Зевс в наказание превратил жену в зимородка, а мужа в морскую чайку.
Подобного же рода мифы сообщают о ревности и других богов. Зевс должен был в упорной борьбе добиваться признания у своих суровых противников; он должен был выдержать борьбу с собственным отцом Кроном, с титанами, потом с гигантами. Это стремление к господству, целеустремленное мужество и выражают суровые черты статуи Зевса, находящейся в Отриколи.
Зевс помогает также человеческим стремлениям достигнуть цели, он дает telos — завершение, совершенство. Естественно, что он заранее знает конец каждого; дар прорицания у Аполлона также зависит от всезнающего Зевса. Но и сам Зевс подает людям пророческие знаки. Полет святой птицы — орла, грохот грома одинаково могут знаменовать благоприятное и неблагоприятное в зависимости от того, с какой стороны они идут, слева или справа. В шелесте священного дуба в Додоне улавливали предсказания жрецы Зевса, люди, ведущие простой образ жизни, «спящие на земле» селлы. Очень рано узнали греки об египетском боге Аммоне, святилище и оракул которого находились в оазисе пустыни. Этого бога с рогами барана отождествляли с Зевсом, и святилище Зевса — Аммона часто посещали путешественники из Греции ради пророчеств.
Любопытно отметить, как выражает сущность Зевса совершенного (teleios), то есть природу, все подводящую к благополучному концу, другой эпитет, редко употребляемый: Зевс, верховный бог, иногда выступает как tritos (третий). Весьма возможно, что этот эпитет восходит к глубокой древности, так как он встречается в германской мифологии в связи с Одином (Thridhi); далее, древнеиндийская мифология знает героя, именуемого Trita Aptya, первая часть этого имени также означает «третий». Имена двух братьев Аптиа — Эката и Двита — означают «первый» и «второй». Эти двое — подобно двум братьям библейского Иосифа — из зависти бросают «третьего» в яму, откуда он освобождается при чудесных обстоятельствах, как традиционный герой народной сказки «младший сын», являющийся также «третьим» из братьев, который, одержав победу над всеми трудностями, в общем всегда завершает сказку счастливым концом. Зевс также после Посейдона и Гадеса — третий сын Крона; он избегает опасности, которой подвергались все его братья, однако своих братьев, а также трех сестер он освобождает из желудка Крона. Зевс — tritos, то есть «третий», и в том отношении, что после Урана и Крона он тот, кто господствует в семье богов. При помощи мифологических данных можно обосновать моральное значение атрибутов, принадлежащих Зевсу, поскольку они выражают отношение Зевса к справедливости. Это отношение миф выражает словами, которые Зевс говорит свой дочери Дикэ. Судья и свидетель — это тот, кто стоит как беспристрастный «третий» на стороне справедливости, с этим связано латинское слово testis (свидетель), то есть третий; русское слово «третий» в древнерусском языке употреблялось со значением «третейский судья» и «свидетель». В дальнейшем Зевс tritos — это тот, чье одобрение гарантирует совершенство, полноту, успех там, где уже действуют две силы или переплетаются два фактора.
По Эсхилу, бесполезно присутствие одновременно Кратоса и Дикэ, «Силы» и «Справедливости» — в классовом обществе они редко в союзе, — к успеху их присутствие приводит только тогда, когда Зевс «третий» также присутствует. У Гомера атрибут Зевса tritos не встречается, он упоминается лишь
