Зевс и Гера
Зевс — отец богов и людей, «царь царей, счастливейший среди счастливых и совершеннейший среди совершенных, благословенный Зевс». Так возглашает у Эсхила хор дев, ищущих спасения у алтаря Зевса. Земные цари считали, что их власть происходит от Зевса, чаще же всего они старались вывести свой род от Зевса или же распространяли легенду, что их царский скипетр — дар Зевса. Вообще же считалось, что Зевс уделяет счастливым долю из своего счастья; как ktesios (покровитель имущества) он дает и оберегает богатство. Свое совершенство он присоединяет к совершенству человеческих начинаний, поэтому он и teleios — «совершенный», «дающий совершенство». Он единственный, кто абсолютно свободен (eleutheros), хотя он и не может изменить порядок в мире природы и в мире идей. Более того, его существование — залог мирового единства. Мойры, богини судьбы, считались дочерьми Зевса, так же как и оры, которых и признавали хранительницами установленного в мире порядка как в мире природы, так и в области морали, тесно связанных друг с другом.
Признание и уважение мирового порядка, соблюдение установлений Фемиды (Закона) почиталось безусловно необходимым. Фемида иногда считается дочерью Геи (Земли), иногда же отождествляется с нею и считается матерью ор. Далее, единственно достойным образом жизни людей признавалась свобода, и хотя, по Эсхилу, «никто не свободен, кроме Зевса», все же среди даров Зевса имела значение также и свобода. Поэтому, когда Платейская битва против персов дала свободу грекам, в честь Зевса — Бога-Освободителя (Zeus Eleutherios) в Афинах был установлен праздник, повторяющийся каждые пять лет.
Универсальность значения Зевса выражается в его отношении к небесному своду. Ведь небесный свод — это «то, от чего нельзя убежать», то, что повсюду над нашей головой и от чего каждый может ждать как милости, так и разящих молний. Небосвод божествен, и его физическая природа проявляется в весьма определенных чертах. Он «тучегонитель» (nephelegeretes), «сильногремящий», громовержец (erigdupos), «играющий молниями» (terpikeraunos), он насылает дождь (hyetios), его первый посланец в радужных одеждах Ирида — радуга. Только позднейшая, приводящая все в систему мифология присоединила Ириду к свите богини Геры, введя Гермеса, бога-вестника, в круг богов. Ирида, отождествленная с радугой, отнесена к сфере власти владыки неба и дождя, грома и молнии. Радугу (по-гречески iris) Зевс извлек из облаков, «как знак людям», но Ирида означала не успокоение после бури, как библейская радуга, а скорее означала наступление периода дождей, останавливающих полевые работы людей и причиняющих ущерб стадам. Ирида также непосредственно означала войну, как в представлении венгерского народа войну предвещает кровавая окраска горизонта на закате. Пастухи Аркадии в особенности чествовали Зевса при совершении обрядов, связанных с метеорологическими явлениями. Если знаменитые аркадские пастбища посещала засуха, то на горе Ликее жрец слегка хлестал дубовой веткой священный источник Зевса (чистый) — священный дуб стоял там же, около источника, — это делалось для того, чтобы из источника поднялся туман, а из тумана бог образовал бы дождевое облако.
В дальнейшем метеорологические качества Зевса приобрели моральное значение. Как владыка небесных сил, Зевс одновременно и высший хранитель правды, он посылает разрушительные вихри на людей, которые не почитают Фемиду, извращают законы и изгоняют Дикэ — справедливость. В такое время с гор мчатся вздувшиеся реки и на своем пути губят труды человеческих рук. Все, что относится к мировому порядку, принадлежит ведению Зевса; так, проходящие годы — это «годы Зевса», а времена года — «оры Зевса». Характерно, что грек называет мир «космосом», то есть «порядком». Мировой порядок требует того же и в человеческих отношениях. Несправедливость потрясает мир в самых его основах, и в этом опять проявляется требующая правды власть Зевса. Сыну Пелопса Атрею была предназначена власть над Микенами, так как ему принадлежал золоторунный овен, но другой сын Пелопса, Фиест, соблазнил жену Атрея, Аеропу, и с ее помощью похитил овна, благодаря чему и достиг власти. Зевс чудесным небесным знаком обратил внимание людей на то, что правда свернула на путь нечестивый: солнце и звезды сошли со своего обычного пути и направились в обратную сторону. Так царская власть была возвращена Атрею, отцу Агамемнона и Менелая.
Всюду простирающийся небесный свод Эсхил называет «panoptas», то есть всевидящий. Другие поэты называют так все озаряющее Солнце — Гелиос. Зевс меряет равною мерой каждую из противостоящих друг другу сторон, и, если два героя выступают друг против друга, Зевс может беспристрастно судить обоих. У Гомера истинный смысл всего сущего раскрывает тот момент, когда Зевс сидит на горе Иде, на вершине Гаргарон в своей блистательной славе и смотрит с равным спокойствием на город троянцев и на греческие корабли. Все другие боги в троянской войне разделились, одни оказались на стороне греков, другие — на стороне троянцев, у Зевса же в руках золотые весы, чтобы взвесить судьбу каждого из двух враждующих народов. Об Аресе, который в общем стоит за троянцев, так же слышат то здесь, то там, что он помогает и грекам, но это — не принимаемое во внимание «военное счастье», причуды Ареса, а вовсе не беспристрастие. Кто вступает в войну, тот всегда рискует, однако если кажется, что Зевс склоняется даровать победу троянцам, то это только по просьбе Фетиды, и делает он это не без «угрызений совести»; при этом характерно то, что Зевс — единственный бог, которого за это остальные могут упрекнуть. Задача Зевса и состоит в том, чтобы наблюдать за успехом мойры Ананкэ, за свершением Судьбы. На горе Иде было святилище Зевса, как Зевса Id-aios, и Гомер знает, что оно было именно там потому, что оттуда была видна вся Троя. Власть Зевса над миром обнимает целое, за интересами частей его виден весь мир, Зевс охраняет вечный порядок мира. Он стоит как бы выше противоречивых интересов людей.
Зевс всегда созерцает целое, меряет одинаковой мерой, самая его сущность заключается в том, что он, как Зевс hork-ios, высший хранитель и гарант клятвы и договора. Именно с точки зрения универсальности он гарантирует каждому надлежащую ему часть. Он защищает не только horkos, то есть договор, скрепленный клятвой, который кому-то устанавливает пределы прав и действий, но и herkos, то есть ограду, также находящуюся под его защитой, ограду, которая в огромном мировом целом отгораживает какой-то участок земли для какой-то семьи, то есть, подобно тому как herkos (ограда) ограничивает территорию, horkos (договор) определяет право и сферу действий людей. Общий корень этих слов показывает, что греки чувствовали общую сущность этих двух элементов человеческой жизни. Алтарь Зевсу herkeios
