умеет воздействовать на женскую душу. Гера скрылась на гору Киферон, Зевс отыскал ее и прибег к хитрости. Ему помог царь этого края Алалкомен: из прекрасного дубового дерева он изготовил куклу, которую назвали Дедалой, потому что ее изготовил «мастер» (da dalos). Ее нарядили в красивую одежду невесты, из соседней реки Тритон пришли нимфы, вместе с ними явились свадебные гости, и, наконец, все отправились с музыкой в Беотию. При этом Геру уже охватывает ревность. Она спускается с Киферона. В сопровождении платейских женщин она идет к Зевсу и тут только видит, что Зевс обманул ее: никакой невесты нет, есть только разодетая кукла. Гера прощает обиду, но уже ревнует и к кукле и требует, чтобы куклу сожгли, и только тогда дает позволение, чтобы в будущем в честь куклы платейский народ установил праздник. В этом городе действительно существовал праздник — Daidale, «праздник куклы», выражавшийся в торжественном обряде сожжения кукол.
Европа
Дочери финикийского царя прекрасной Европе богиня любви Афродита однажды ночью наслала чудесный сон: над ее постелью встали в образе женщин две части света и спорили из-за нее. Одна из них была Азия, у другой тогда еще не было имени.
— Она родилась на моей земле, я воспитала ее, — сказала Азия и обняла девушку.
— Но мне приказал Зевс, и ее именем будут называть меня, — сказала неизвестная часть света и с неодолимой силой притянула к себе Европу.
Тогда царевна внезапно пробудилась ото сна. Она долго молча сидела на краю ложа, протирала глаза, но не могла отогнать видения, так глубоко запали ей в сердце образы двух женщин.
«Какой бог мог послать мне этот сон? — размышляла она с самой собой. — И кем могла быть та неизвестная женщина, раз уже сейчас тоска по ней овладела моим сердцем? С какой любовью она обняла меня! Она посмотрела на меня так, словно я ее дочь. Благие боги, направьте мой сон на доброе».
Затем она встала, отыскала своих подруг и пошла с ними на луг, на берег моря, собирать цветы. Одна любила гиацинты, другая нарциссы, были и любительницы фиалок. Европа же, подобно Афродите среди харит, была самая прекрасная, и собирала она в свою золотую корзинку только красные розы.
Издалека увидел ее сын Крона Зевс, стрела любви пронзила его сердце, и он пожелал сделать эту девушку своей невестой. Много усилий приложил Зевс, чтобы перехитрить ревнивую Геру.
Стараясь скрыть свою божественную природу, Зевс принял образ быка, но не обыкновенного быка, который с хрустом поедает в хлеву свое сено или тащит в поле плуг. Этот бык был покрыт блестящей золотой шерстью, и только на лбу у него сверкало снежно-белое круглое пятно. А рога! Они были изогнуты и походили точь-в-точь на серп серебряного полумесяца.
Вот он появился на зеленом лугу и даже не испугал девушек. Каждая хотела полюбоваться гладкой, блестящей шерстью, каждой хотелось погладить его. От его тела исходило благоухание, оно было лучше, чем ароматы цветущего луга.
Горделиво расхаживал он спокойным шагом среди девушек и остановился около прекрасной Европы. Ласково лизнул он снежно-белую шею царской дочери, она же обхватила его и осторожно обтерла пену с его морды и даже поцеловала его. Тихонько промычал на это бык, потом склонил колена, повернул назад голову и умными большими глазами как бы указал Европе на свою мягкую спину.
Царская дочь позвала своих прекрасноволосых подруг:
— Идите, идите, девушки, усядемся на спину быка, мы все удобно на ней поместимся, как на хорошем просторном корабле. Посмотрите, какой ласковый, умный у него взгляд, совсем как у человека, только говорить не умеет.
Сказав это, Европа со смехом уселась на спину быка. Остальные были готовы сделать то же, но бык уже не ждал. Когда на его спине оказалась та, которую он искал, он сразу вскочил и помчался к морю. Царевна обернулась и стала звать подруг, протягивая к ним руки, но подруги не могли догнать ее.
А бык мчался прямо к морю. Он не испугался пенившихся волн и вошел в воду, подобно дельфину. Волнение утихло. Бык плыл по гладкому, как зеркало, морю. Обитатели моря узнали бога в быке, киты играли на его пути. Веселые дельфины кувыркались в честь его, а на спине китов всплывали из-под воды прекрасные нереиды. Сам Посейдон, бог моря, выравнивал дорогу перед братом, тритоны всех возрастов толпились и трубили в свои трубы-раковины. Это была свадьба Зевса с финикийской царевной.
Европа одной рукой ухватилась за длинные рога быка, а другой придерживала свое пурпуровое платье, чтобы оно не попало в море. В ее легкий пеплум проник ветер и надул его, как парус. Родная земля уже исчезла из глаз, ни одной прибрежной скалы, ни одной горной вершины уже не было видно. Над ней — синее небо, под ней — безбрежное море.
Испуганно глядела вокруг себя царевна.
— Куда ты несешь меня, чудесный бык? Кто ты, что не боишься моря и так смело плывешь дорогой рыб морских? Море — для быстрых кораблей, быки боятся его. Где ты возьмешь пресной воды, если захочешь пить? Где ты возьмешь сладкой травы, если захочешь пастись? Или, может быть, ты какой-нибудь бог? Потому что достойно богов то, что ты делаешь. Пожалуй, если тебе захочется, ты сможешь подняться в синий воздух к летающим там птицам? Но, ах! что будет со мной? Я покинула дом отца и одиноко скитаюсь на спине быка и не знаю, куда направляюсь и до каких пор это будет продолжаться. Во всяком случае, пусть тебе поможет владыка моря, сотрясающий землю Посейдон. По крайней мере будь милостив ко мне и охрани меня! — сказала царевна.
Прекраснорогий бык ей ответил:
— Не бойся, прекрасная дева! И знай: я Зевс, я могу появляться среди людей в таком виде, в каком только пожелаю. Я люблю тебя, поэтому мы должны совершить этот долгий морской путь, но сейчас мы достигнем Крита, и благосклонный остров, где я рос, примет также и тебя. Там мы справим свадьбу, моя прекрасная невеста, и от нас потом произойдут знаменитые и великие цари.
Он сказал так, и действительно, вот уже появился и остров Крит. Там Зевс снова принял образ бога, и они отпраздновали свадьбу. Свадебными гостями были три оры.
Так прекрасная финикийская царевна стала супругой Зевса, и, как обещал Зевс, их дети стали знаменитыми, великими царями; это были Минос, Сарпедон и Радамант[28].
Персей
Акрисию, царю Аргоса, было предсказано, что
