«Словно заказывает чашку кофе в ближайшем магазине „Севен-илевен“».
— Раненые есть?
— Как я видел, нет.
Лебоу заносил все в компьютер. Поттер сказал удрученному Оутсу, что, если он не видел крови или трупов, это уже хорошая новость. Впрочем, Поттеру не удалось скрыть разочарования. Он понимал, что им не получить ценные сведения от не прекращающей плакать девочки.
— Спасибо, Стиви. Это пока все. Только еще один вопрос: вы действительно собирались выстрелить Марксу в ногу?
Молодой полицейский улыбнулся.
— А вот это я узнал бы в тот момент, когда нажал на спусковой крючок. Или не нажал — уж как бы обернулось.
— Пойдите выпейте кофе, — посоветовал ему Поттер.
— Хорошо, сэр.
Переговорщик и Анжи снова сосредоточились на Джойслин. Ее глаза покраснели, девочка куталась в одеяло, которое дал ей кто-то из людей шерифа.
Наконец она немного успокоилась, и Поттер начал задавать ей вопросы через Фрэнсис Уитинг. Он заметил, что руки Фрэнсис двигались изящно и лаконично, а Джойслин размахивала своими как-то неловко и неестественно. И догадался: это оттого, что переводчица говорила гладко, а девочка пересыпала речь всякими «м-м-м…» и «вы знаете». Поттер задумался: а как разговаривает Мелани? Плавно? Отрывисто?
— Она не отвечает на ваши вопросы, — сообщила Фрэнсис.
— В таком случае что же она говорит? — Анжи присматривалась к движениям рук Джойслин.
— Требует родителей.
— Они в мотеле? — спросил Поттер у Бадда.
Тот позвонил и ответил, что должны приехать в течение часа.
Фрэнсис сообщила об этом девочке, и та, даже не подтвердив, что поняла ее слова, снова разрыдалась.
— Все будет в порядке, — утешала ее Анжи.
Поттер посмотрел на часы. До истечения срока ультиматума о предоставлении вертолета оставалось почти полтора часа.
— Расскажи мне о них, об этих плохих людях, — попросил он.
Руки Фрэнсис замелькали, и девочка наконец начала отвечать.
— Она говорит, их трое. Там их трое. — Джойслин посмотрела на стену. — Все очень потные и плохо пахнут. Вот этот, — она ткнула пальцем в фотографию Хэнди, — Брут, их вожак.
— Брут? — нахмурился Поттер.
Фрэнсис задала вопрос. Джойслин долго говорила и при этом показывала на снимки всех троих бандитов.
— Это Мелани так их назвала. Хэнди — Брут. Уилкокс — Горностай. Боннер — Медведь.
Язык жестов очень метафоричен, добавила от себя переводчица. Так, например, слово «ягненок» иногда употребляют, чтобы сказать «нежный». У глухих поэтический склад ума.
— Спросите, есть ли у нее представление, где они находятся в здании? — Задавая вопрос, Поттер смотрел на Фрэнсис.
— Обращайся непосредственно к ней, Артур, — посоветовала ему Анжи. — Это успокоит Джойслин, и она почувствует себя взрослее. И не забывай улыбаться.
Переговорщик, глядя на Джойслин и улыбаясь, повторил вопрос. Фрэнсис перевела ответ, а девочка, указав несколько мест у передней стены большого зала, коснулась фотографий Хэнди и Уилкокса. Тоби переместил листочки-липучки с их именами. Лебоу заносил информацию в компьютер.
Джойслин покачала головой, поднялась и уточнила положение листочков. Затем сделала несколько знаков Фрэнсис, и та перевела.
— Медведь-Боннер в помещении с ее подругами.
Девочка подвинула липучку с его именем в большой полукруглый зал примерно в двадцати пяти футах от фасада бойни. А Тоби собрал туда же листочки с именами заложниц.
Но Джойслин осталась недовольна и уточнила положение каждой.
— Вот здесь находится каждая из них.
Поттер задержал взгляд на листочке Мелани.
Девочка вытерла слезы и сделала несколько знаков.
— Она говорит, что Медведь не сводит с них глаз. Особенно с маленьких.
Боннер ведь насильник.
— Есть еще какие-нибудь двери или окна, не отмеченные на плане? — спросил Поттер.
Джойслин внимательно изучила схему и покачала головой.
— Уверена?
— Да.
— У них есть оружие?
— У всех. — Она показала на бедро Тоби.
— Какое?
Джойслин нахмурилась и снова показала на бедро агента.
— Такое же или с барабанами? — Поттер поймал себя на том, что делает пальцами круговые движения, изображая цилиндрический магазин револьвера. — Револьвер, — медленно произнес он.
Джойслин мотнула головой, и ее руки снова пришли в движение.
— Она говорит, что у них черные автоматические пистолеты. Точно такие же. — Фрэнсис улыбнулась. — Спрашивает, почему вы ей не верите.
— Ты знаешь, что такое автоматический пистолет?
— Видела по телевизору.
Поттер рассмеялся и велел Лебоу занести в компьютер информацию о том, что преступники вооружены тремя «глоками» или пистолетами схожих моделей.
Девочка по своей инициативе добавила, что у них две дюжины ящиков патронов.
— Ящиков?
— Вот такого размера, — объяснила Фрэнсис, когда Джойслин развела ладони примерно на шесть дюймов. — Желтые с зеленым.
— «Ремингтон», — прокомментировал аналитик.
— И еще ружья. Вот такие. Целых три. — Джойслин показала на дробовик в пирамидке фургона.
— А винтовки? — переговорщик сделал жест в сторону стоящей у стены «М-16».
— Нет.
— Хэнди-Брут разговаривал с кем-нибудь конкретно? С учительницами? С девочками?
— Нет. В основном смотрел на нас. — От этих слов на Джойслин вновь нахлынули воспоминания, и на ее глазах опять показались слезы.
— Ты ведешь себя отлично, дорогая. — Анжи сжала ей плечо. — Можешь нам сказать, о чем говорили эти трое мужчин?
— Нет. Извините. Я плохо умею читать по губам.
— Беверли в порядке?
— Ей трудно дышать, но у нее случались приступы и похуже. Самая большая проблема — это миссис Харстрон.
— Попросите ее объяснить.
Фрэнсис, проследив за руками девочки, ответила:
— Похоже, у нее нервный срыв. Она держалась хорошо, пока не застрелили Сьюзан. А теперь лежит на спине и все время плачет.
«Девочки остались без руководителя, — подумал переговорщик. — Самая паршивая ситуация, какую можно вообразить. Если только Мелани не заменит старшую коллегу и не возьмет все в свои руки».
— Как Мелани?
— Сидит и на все глядит. Но иногда закрывает глаза. Это плохо, — добавила Фрэнсис. — В напряженных ситуациях глухие никогда не закрывают глаза. Зрение — их единственная сигнальная система.
— Мужчины между собой не ссорятся? — спросила Анжи.
Джойслин не знала.
— Они нервничают? Радуются? Напуганы? Грустят?
— Точно не напуганы. Иногда смеются.
Лебоу внес ее слова в компьютер.
— Хорошо, — заключил переговорщик. — Ты храбрая малышка. Отправляйся в гостиницу. Скоро туда приедут твои родители.
Двенадцатилетняя девочка вытерла рукавом нос, но не ушла и что-то неловко показала руками.
— Это все, что вы собирались меня спросить? — перевела Фрэнсис.
— Да. Ты свободна.
Но Джойслин продолжала сидеть.
— Вы не хотите узнать про телевизор? И другие штуковины?
Тоби, Лебоу и Бадд повернули к Поттеру головы.
— У них есть телевизор? — изумился он.
Фрэнсис перевела вопрос, и Джойслин кивнула.
— Откуда они взяли его?
— Из мешков, где было оружие. Они привезли их с собой. Маленький телевизор.
— А радио у них есть?
— Не видела.
— Они много смотрят телевизор?
Девочка кивнула.
— А что за другие штуковины?
Джойслин сказала, что это инструменты. Совсем новые. Еще в пластиковой упаковке.
— Какие?
— Серебристые. Гаечные ключи, плоскогубцы, отвертки. Большой блестящий молоток.
— Зачисли ее на работу, Артур, — предложил Генри Лебоу. — Она лучше половины наших агентов.
— Можешь еще что-нибудь вспомнить?
Красные пальцы Джойслин снова замелькали.
— Она говорит, что скучает по маме.
— Последний вопрос. — Поттер хотел узнать что-нибудь о Мелани, но не решился заговорить о ней и вместо этого спросил: — В здании холодно?
— Не смертельно.
Поттер взял пухлую, влажную от пота руку девочки и сжал между ладонями.
— Передайте ей, Фрэнсис, мою искреннюю благодарность. Она отлично поработала.
После того как девушка перевела его слова, Джойслин смахнула слезы с лица и впервые улыбнулась.
Анжи попросила сказать девочке, что она через минуту отвезет ее в мотель. И Джойслин в сопровождении женщины-полицейского вышла из фургона.
Лебоу распечатал список того, что было у преступников в здании, подал Тоби, и тот прикрепил его рядом с планом бойни.
— Похоже на приключенческую компьютерную игру, — заметил молодой агент. — Тебе дается ключ, волшебный меч, пять камней и ворон в клетке.
