— Дорогая штучка, — Лорен повернулся к Уэйману. — Цифры у тебя есть?
Уэйман кивнул.
— Стоимость каждого двигателя возрастет на сто тридцать долларов при изготовлении двухсот или более тысяч автомобилей в год.
Руарк посмотрел на него.
— А вы учли, что нам не понадобится дополнительная силовая установка для питания различных систем автомобиля на холостом ходу?
Уэйман вновь кивнул.
— Это мы тоже приняли во внимание. Главный фактор — стоимость рабочей силы в Детройте. Для изготовления таких роторов потребуются высококвалифицированные рабочие.
— А как же японцы? — не сдавался Руарк. — Они-то ставят роторы и на дешевые автомобили. Неужели они столько же платят рабочим?
— Нет, конечно, — ответил финансист. — Поэтому и бьют нас по всем статьям.
— На Западном побережье они обойдутся нам дешевле, я в этом уверен, — продолжил Руарк. — Но нет смысла везти их сюда для установки в двигатель, а потом тащить весь двигатель обратно на сборочный конвейер.
— Да, на этом можно потерять всю выгоду, — согласился Уэйман.
— Во сколько оценивается сейчас изготовление одного автомобиля? — спросил Лорен.
— Без нового ротора — тысяча девятьсот пятьдесят один доллар. С ним — практически две тысячи сто.
— Слишком дорого, — покачал головой Руарк. — Насколько я понимаю, «гремлин» обходится «Америкэн моторс» в тысячу семьсот.
— Дешевле, — возразил Уэйман. — Столько они получают от продажи, включая федеральный налог. Но это стоимость самого автомобиля, без дополнительных устройств вроде системы кондиционирования, питающихся от двигателя. На нашей же машине они установлены. В сумме они обходятся в семьсот долларов.
— То есть «бетси» должна продаваться по цене порядка двух с половиной тысяч? — спросил Руарк.
— Две тысячи четыреста девяносто девять долларов — такую цифру назвал отдел продаж, — ответил Лорен.
— Высоковато по сравнению с другими. «Пинто» идет за тысячу девятьсот, «вега» — за две сто, не говоря уж об импортных моделях. Они вышибают у нас почву из-под йог.
— Теперь вы понимаете, с чем нам придется столкнуться, — покивал Уэйман.
— Итог в общем-то не так уж и плох, — Лорен Третий, похоже, размышлял вслух. — За дополнительные удобства можно и заплатить четыре сотни. Все-таки мы не так далеко ушли от средней цифры.
Руарк повернулся к нему.
— Так вы думаете, у нас есть шанс?
— Не более, чем у снежка в аду, — незамедлительно ответил Лорен. — Во всяком случае не с нынешним ростом цен. Потребуется чудо-автомобиль, чтобы убедить среднего покупателя заплатить дороже за то, что в итоге обойдется ему дешевле. Мы встанем в ряд дешевых автомобилей с самого края, где, собственно, и были до сих пор.
Разница лишь в том, что мы выбросим в трубу триста миллионов долларов, — он взял со стола сигарету, закурил. — Боюсь, мой дед живет в прошлом, когда Генри Форд доказал всем, что конвейер может значительно снизить себестоимость автомобиля. Но мир уже освоился с этой идеей, а Япония и Германия даже обогнали нас по уровню автоматизации и качеству оборудования. И они обладают фантастическим преимуществом перед нами: немецкий рабочий получает шестьдесят процентов зарплаты американского, а японский — не более сорока, — он выдохнул струю дыма и положил сигарету на пепельницу. — Мне представляется, что Анджело допустил одну серьезную ошибку. Ему следовало построить завод в Японии, а не на Западном побережье. Тогда его автомобиль по себестоимости мог бы конкурировать с другими моделями.
— Ваш дед хотел, чтобы автомобиль строили в Америке, — напомнил Руарк.
— Я знаю, — кивнул Лорен. — Но это не означает, что его желание — истина в последней инстанции. Сейчас людям все равно, где изготовлен товар. Главное, чтоб он был качественный и стоил недорого.
— Я хотел бы взглянуть на стоимостные расчеты, — сказал Руарк. — Может, я что-нибудь и придумаю.
— Надеюсь на это, — ответил Лорен. — Мы воспользуемся любым дельным предложением.
— Я ничего не обещаю, — предупредил Руарк. — У вас тоже сидят не дилетанты.
— Как там идут дела? — спросил Лорен.
— Сейчас нормально. Судейский запрет затормозил нас на неделю. Но когда мы показали, что «Крайслер» использует газовые турбины с шестьдесят третьего года, а «Форд» и «Джи эм» ставят их на грузовиках, запрет сняли. Анджело, однако, полагает, что кто-то сознательно ставит нам палки в колеса.
Лорен улыбнулся.
— В этом же нет никакого смысла. Другие компании знают, что мы оказываем им услугу, забегая вперед. Они не рискуют ни центом, спокойно ожидая исхода. То ли мы добьемся успеха, то ли проиграем.
— Но вы должны признать, что на простое совпадение очень уж не похоже. Это судебное разбирательство и сразу же запрет.
— Может, кто-то из местных политиков хочет сделать себе имя, — предположил Уэйман.
— Если так, почему он до сих пор не объявился? — спросил Руарк. — Я в тех краях уже десять лет, у меня много друзей, но никто не знает, откуда это исходит.
— Вы сегодня будете говорить с Анджело? — Лорен изменил тему.
— Да.
— Вас не затруднит попросить его забронировать номер-люкс плюс два обычных номера со следующей пятницы до вторника? Я приеду к вам с дочерью и невестой.
Руарк посмотрел на него. Хотел было сказать, что уже встречался с леди Эйрес, но передумал.
— Я ему все передам. Но около полигона лишь мотель «Звездный свет», а люксов в нем, кажется, нет.
— Тогда пусть бронирует три номера.
— Будет исполнено, — Руарк встал, протянул руку. — Благодарю, что вы смогли уделить мне столько времени, мистер Хардеман.
Лорен пожал протянутую руку.
— Вам нет нужды благодарить меня. Возможно, иногда и кажется, что это не так, но я прошу вас запомнить: мы все в одной лодке.
Их взгляды встретились.
— Я никогда в этом не сомневался, мистер Хардеман, — и Руарк повернулся к Уэйману. — Если я понадоблюсь вам, Дэн, вы найдете меня в отделе расчета себестоимости.
— Хорошо, — кивнул Уэйман, а после ухода Руарка добавил:
— И что ты думаешь, Лорен?
— Я думаю, что Анджело не ошибся в выборе. Руарк — хороший человек.
— Но я имел в виду другое. Как по-твоему, найдут они, кто стоит за всеми их неприятностями?
Лорен задумчиво посмотрел на него.
— Все будет зависеть от того, насколько умело заметет следы твой человек.
— Вроде бы он в этом мастер. По крайней мере за такие деньги, что он получает от нас, мы вправе этого ожидать.
— Тогда нечего и волноваться, — Лорен встал. — Полагаю, мы сделали все, что в наших силах. Остается лишь ждать, пока «бетси» привезет нас к банкротству.
— Ты все еще президент компании. И ты можешь кое-что сделать, если захочешь.
— Оставим это, — отрезал Лорен. Чем-то в этот момент он напоминал деда.
Поднялся и Уэйман.
— Как скажешь. Ты — босс. Но наше время на исходе.
Менее чем через шестьдесят дней придется решать, отдавать конвейеры «сандансера» Анджело или нет.
Лорен смотрел на своего вице-президента.
— Ты ничего не путаешь, Дэн? Вопрос не в том, передавать завод Анджело или нет. Он ставится иначе: отказываемся ли мы от «сандансера» ради «бетси».
— Это одно и то же, — отмахнулся Уэйман. — Я никак не могу заставить тебя понять, что в глазах наших коллег и общественности компанией руководит тот, кто строит автомобиль, — он направился к двери, остановился на пороге, обернулся. — Но ответственность за убытки они возложат на президента компании. То есть на тебя.
Глава 4
В гигантском гараже-ангаре жизнь била ключом. Механики в белых комбинезонах с красной надписью «ВИФЛЕЕМ МОТОРС» на спине роились у автомобилей, каждый из которых стоял на отдельной смотровой яме с поднятым на домкратах корпусом, так что они могли работать с мотором и силовым каркасом.
— Это хамелеоны, — пояснил Анджело, ведя их вглубь гаража.
— Хамелеоны? — переспросила Бобби.
— Маскировочные машины. Мы берем корпуса моделей других компаний, чтобы конкуренты не могли прознать о наших конструкциях. Тем самым мы получаем возможность испытывать автомобили на дорогах, не привлекая к ним внимание.
Он остановился перед высокими воротами в дальней стене ангара. Большая надпись гласила:
ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН.
Анджело отцепил пластину-пропуск от лацкана пиджака и сунул ее в щель электронного замка. Ворота начали расходиться, и он быстро вытащил пластину. Едва они успели переступить порог, как ворота захлопнулись. За ними возвышалась стена, так что и при открытых воротах никто не видел, что же находится в этой строго охраняемой части ангара. Вслед за Анджело они обогнули стену и оказались на просторной площадке. Машины же стояли в закрытых боксах, выстроившихся вдоль стен.
Изредка из одного бокса выходил механик, чтобы тут же скрыться в другом.
К ним направился охранник. Кивнул, узнав Анджело.
