Лорен опустил стекло.
— Что случилось, Фред?
Старший из охранников подошел ближе.
— Мы дали объявление, что нам требуются шесть токарей, мистер Хардеман.
— Шесть токарей? — Лорен оглянулся на закрытые ворота. — Но там по меньшей мере двести человек.
— По-моему, никак не меньше тысячи, мистер Хардеман.
— Мы уже наняли их?
— Нет, сэр. Отдел кадров начинает работу с девяти.
Лорен взглянул на часы. Самое начало восьмого.
— То есть им стоять еще два часа под дождем?
— Да, сэр, — кивнул охранник. — А многие провели здесь всю ночь. Пришли, как только прочитали наше объявление в вечернем выпуске газет.
Лорен посмотрел на охранника.
— Позвони в столовую и распорядись, чтобы прислали фургон с горячим кофе и пирожками.
— Не могу этого сделать, сэр, — замялся охранник — Это против правил.
— Каких правил? — от изумления Лорен даже не рассердился.
— Отдела кадров. Они говорят, если мы начнем их кормить, то очереди будут собираться каждое утро, независимо от того, есть у нас свободные места или нет.
Лишь бы получить бесплатный завтрак.
Лорен молча смотрел на него.
— Кто дал такое распоряжение отделу кадров?
— Говорят, оно поступило из секретариата президента, — охранник тактично не упомянул имени его сына.
— Ясно, — Лорен поднял стекло. — Поехали, — приказал он шоферу.
Они обогнули административный корпус, и шофер притормозил у подъезда, предназначенного только для президента компании. Лорен выскочил из машины, не дожидаясь, пока шофер откроет ему дверцу. По лестнице поднялся на второй этаж, прошел длинным коридором. Распахнул дверь и мимо остолбеневших секретарей ворвался в кабинет Лорена-младшего.
Младший как раз опускал на рычаг телефонную трубку. Голос его вибрировал от волнения.
— Я только что говорил с Вашингтоном. Президент собирается незамедлительно объявить о закрытии банков.
Лорен-старший хмуро смотрел на него.
— Ты сегодня завтракал?
Брови его сына изумленно поползли вверх.
— Разве ты не слышал, что я сказал? Президент намерен закрыть банки! Ты понимаешь, что это для нас означает?
— Ты сегодня завтракал? — повторил Лорен.
— Разумеется, завтракал, — раздраженно ответил Младший. — И какое это имеет отношение к тому, что я тебе только что сказал? Если он закроет банки, мы станем на грань анархии, на следующий день разразится революция и коммунисты захватят страну!
— Дерьмо собачье? — взорвался Лорен. — Лучше подойди к окну.
Младший встал, шагнул к окну. Лорен указал на толпу за воротами.
— Видишь их?
Младший кивнул.
— Ты подписал приказ, запрещающий столовой давать им кофе и пирожки?
— Нет. Это приказ Уоррена.
— Это означает, что ты его одобрил. Уоррен — твой человек.
— Отец, — голос Младшего звучал успокаивающе, — сколько раз я говорил тебе, что Джо более всего заботится о наших интересах. Если б не он, эти мерзкие похитители схватили бы Энн и Лорена Третьего. И ты должен признать, что с его появлением у нас нет больше проблем с наемными рабочими. Разумеется, я утвердил его приказ, но не только мы ввели это правило. Половина компаний Детройта поступает точно так же. Беннетт, исполнительный вице-президент «Форда», говорит, что они сметут нас, если мы не проявим твердость.
— Кто сметет? — саркастически усмехнулся Лорен. — И с каких это пор Беннетт стал крупным специалистом в таких делах? Он всего лишь бывший моряк.
— Джо говорит, что в Ривер-Руж он играет первую скрипку. Мистер Форд полностью доверяет ему, а Эдзеля держит как ширму.
— Значит, старику пора в дом престарелых. У Эдзеля больше мозгов, чем у десятка Беннеттов. Я хочу, чтобы эти люди получили кофе и пирожки.
— Нет, отец, — заупрямился Младший. — Сожалею, но твое желание выполнено не будет. Поверь мне, я знаю, что делаю.
— Ах ты засранец! — взревел Лорен. — Если ты хочешь оставаться президентом этой компании, немедленно вызови сюда этого прохвоста Уоррена, и пусть тот лично проследит, чтобы все те, кто стоит за воротами, получили кофе и пирожки.
Младший побледнел.
— Нет, отец.
Лицо Лорена окаменело.
— Тогда через десять минут я жду от тебя заявление об отставке, — и он направился к двери.
Голос Лорена вернул его обратно.
— Я не собираюсь писать его, отец.
— Тогда ты уволен! — рявкнул Лорен.
— Ты не можешь этого сделать, отец, — в голосе Младшего слышались нотки триумфа. — В тех бумагах, что ты подписал, чтобы мы получили банковские кредиты, есть пункт, согласно которому ты передаешь право голоса тресту, образованному банками, до тех пор, пока деньги не будут выплачены. А банки вполне устраивает моя работа.
Лорен молча смотрел на сына.
— И если у тебя нет тридцати миллионов наличными, чтобы разом расплатиться за кредиты, отец, то тебе придется свыкнуться с мыслью, что компанией руковожу я.
Лорен по-прежнему молчал.
— А если тебе это не по нраву, я могу предложить лишь новый вояж в Европу с твоей французской шлюхой.
— Это все, что ты хотел сказать? — промолвил наконец Лорен.
— Не совсем, — чувствовалось, что Младший очень уверен в себе. — Я не собирался затрагивать этой темы, но раз уж мы говорим откровенно, коснемся и ее. За те три года, что ты отсутствовал, мы управлялись очень неплохо. А теперь, когда ты вернулся с идеей приступить к производству дешевого автомобиля, хочу уведомить тебя, что этот вопрос тщательно изучался как советом директоров, так и банками, И мы пришли к общему мнению, что делать этого не следует. Ни у кого нет желания вкладывать двадцать миллионов долларов в сомнительный эксперимент в то время, когда по всей стране продается лишь полтора миллиона машин в год. Наоборот, мы нашли более целесообразным переключиться на изготовление отдельных узлов и агрегатов для других фирм, в частности, для «Форда». Беннетт дал нам крупный контракт, так как у него возникли трения с Бриггсом.
Впервые за два года отделение автостроения даст прибыль, и всех это очень радует.
— Ты не изменился, так? — прорычал Лорен. — Маленьким мальчиком ты прятался за мамины юбки, теперь — за Гарри Беннетта?
— Просто это хороший бизнес. Мы гарантируем прибыль, не рискуя ни центом, — возразил Младший.
— Ты также отдаешь свою компанию в руки Беннетта.
Скоро он будет диктовать тебе, что делать, а потом и вовсе сможет закрыть нас, не давая заказов, — голос Лорена выровнялся. — Даже ты должен это понимать. Для нас единственный шанс выжить — оставаться независимыми.
Младший рассмеялся.
— Боюсь, что ты потерял связь с реалиями, отец. Видишь эти очереди? Я наблюдаю за ними уже три года. Ты думаешь, кто-то из них может купить себе наш автомобиль?
Лорен хмуро смотрел на сына.
— Извини, Младший, — и с видимой неохотой он начал расстегивать кожаный брючный ремень. — Я вижу, ты еще ребенок, и буду относиться к тебе соответственно.
Вытащив ремень, Лорен сложил его вдвое и шагнул к Младшему.
Тот в ужасе отпрянул.
— Ты не посмеешь!
Лорен улыбнулся.
— Смотри внимательно, — и взмахнул рукой.
— Нет, — выкрикнул Младший, шмыгнул за стол, нажал кнопку. — Ты не посмеешь ударить меня! Я — президент компании! — он все жал и жал на кнопку.
— Ты еще и мой сын, — холодно напомнил Лорен, следуя за ним.
Дверь в соседний кабинет отворилась, вошел Джо Уоррен.
— Да, Мла…
Младший юркнул за него, Уоррен оказался лицом к лицу с Лореном.
— Джо! Не позволяй ему бить меня, Джо! — Младший сорвался на визг. — Он сошел с ума!
— Давайте все успокоимся, мистер Хардеман, — научал переговоры Уоррен. — Я не знаю, в чем причина ссоры, но мы можем найти решение, как цивилизованные люди.
Что-то в его голосе подсказало Лорену, что Уоррен как раз все и знает. Он глянул на аппарат внутренней связи на столе сына: клавиша над фамилией Уоррен вдавлена. Тот слышал каждое слово, произнесенное в кабинете. Лорен повернулся к Уоррену.
— Не встревайте, Уоррен. Это семейное дело.
Он шагнул вперед и остановился, ибо в руке Уоррена неожиданно появился револьвер.
— Может, теперь-то вы успокоитесь, мистер Хардеман?
Лорен заглянул в глаза Уоррена. В них проблескивали искры победы.
— Вы не посмеете нажать на спусковой крючок. Не захотите провести остаток жизни в тюрьме, — и он приблизился к Уоррену.
Тот злобно сверкнул глазами.
— Не провоцируйте меня, мистер Хардеман. Оставайтесь, где стоите.
Рука Лорена двинулась неуловимо быстро. Ремень поймал запястье Уоррена, вырвал револьвер из пальцев.
С грохотом он упал на пол. Уоррен нырнул за оружием, Младший с криком метнулся в соседний кабинет.
Пальцы Уоррена уже сомкнулись на рукояти револьвера, когда нога Лорена тяжело опустилась на его руку между кистью и локтем. Кость треснула, как спичка. В ужасе Уоррен уставился на Лорена.
— Это научит вас не лезть в семейные дела, — пояснил тот.
