Вот что чувствуешь, когда тебя отвергают?
Если да, это пипец как отстойно.
Вряд ли я когда-нибудь пойму, чтó заставило меня подойти к Шаннон: вокруг все орали, меня окружала целая толпа, я хотел передышки, и тут увидел ее: большеглазую, одинокую, и внутри что-то екнуло.
В тот момент мне казалось вполне разумным подойти и заговорить с ней.
Потому что я не хотел, чтобы она была одна.
Потому что во время матча она смотрела на меня, из-за чего я не мог сконцентрироваться на игре.
Потому что, когда она повернулась и ушла, мне отчаянно захотелось ее удержать. Ноги были готовы сами побежать за ней.
«Когда скажешь, подвезу тебя домой».
О чем вообще я думал?
Я с таким же успехом мог крикнуть этой девчонке: «Полюби меня. Да полюби же меня!»
Я чувствовал себя чертовым болваном.
О чем я думал, приглашая ее на вечеринку?
Хуже того: о чем я думал, ожидая, что она согласится?
Я был для нее знаменитым незнакомцем.
Бог ты мой!
Я себя разочаровал.
Почти два месяца я успешно, чертовски успешно держался в стороне от нее.
И вот победа, всплеск адреналина, и все коту под хвост.
Мало того что я все испортил, еще потащил ее сниматься вместе.
А она выглядела вконец зашуганной.
— Чел, ты в порядке? — спросил Фили, усаживаясь рядом со мной.
Я в ответ буркнул что-то невразумительное, вытащил из-за спины подушку и переложил на колени, прикрывая увеличивающийся синяк на правом бедре.
На мне по-прежнему была форма, как и на большинстве наших игроков.
Они не снимали футболок, поскольку хотели покрасоваться, и вполне заслуженно.
Пять побед подряд в Кубке среди мужских школьных команд — для Томмена это было новым рекордом. Кое-кто из парней помоложе впервые получил трофей.
Я не переоделся еще и потому, что после матча у меня попросту не осталось сил.
Если скаутов это не впечатлит, я забью на школьную команду и поберегу свое тело для клубных и академических матчей.
— А знаешь, если попросить Шинейд, она может тебя осмотреть, — вклинился в мои мысли Фили. — Как-никак она медсестра.
— Что ты сказал? — не врубился я, поворачиваясь к нему.
— Опять беспокоит? — спросил он, кивком указав на мою ногу.
Подавляя раздражение, я покачал головой и сказал:
— Нет, я в полном порядке. Просто во время рака долбанули, ничего.
Патрик с беспокойством посмотрел на меня, но допытываться не стал.
За это он мне нравился.
У него не было привычки докапываться.
Если что-то его не касалось, он не приставал с расспросами.
— Чего ты сегодня не пьешь? — спросил я, уводя разговор от своих болячек. — Большая победа для школы. Мог бы и попраздновать.
— Это я-то должен праздновать? — усмехнулся Патрик. — А как насчет самого мистера ЛУИ? Уж если кто и должен оттягиваться, так это ты.
Я усмехнулся. Сокращение ЛУИ означало «лучший игрок».
— У меня по субботам тренировки в Академии. А у тебя какая отмазка?
— Настроения нет, — только и ответил он.
Он не приставал ко мне, я последовал его примеру.
— Вообще-то, я подумываю свалить отсюда, — добавил он и встал. — Может, подбросишь меня домой?
Я вцепился в это предложение, как голодный пес в сахарную кость.
Тарелку и пакет со льдом я переложил на кофейный столик, затем встал, сделал несколько глубоких вдохов-выдохов через нос и только после этого решился наступить на травмированную ногу.
— Будешь готов — дай знать.
Нагнувшись, он подхватил с дивана мою награду и передал мне. Спасибо за помощь, поскольку если бы мне снова пришлось нагибаться, я вряд ли распрямил бы спину.
— Эй-эй-эй! — заорал сквозь грохот музыки Гибси, заметив мою попытку свалить. — А ну садись обратно, Кэп, — приказал он и стал пробираться ко мне. — Никуда ты не уйдешь.
Я хотел отбрыкаться и уже открыл рот, но Люк Кейси и Робби Мак — парни из нашей команды — подвалили ко мне, потащили к дивану и усадили, устроившись по обе стороны от меня.
Я посмотрел на Патрика. Тот пожал плечами, смиряясь.
Мы оба знали, что в ближайшее время нам отсюда не выбраться, ведь Гибси выключил музыку и объявил:
— Я хочу произнести речь.
— Извини, Кэп, но тебе придется ее выслушать, — усмехнулся Робби Мак.
От боли в нижней части туловища мне хотелось рычать. Сдержавшись, я лишь покачал головой и потянулся за мешком со льдом.
— Ради бога, Гибс.
Чемпионская медаль все еще висела у Гибси на шее. Он подтащил кофейный столик к музыкальному центру и заскочил на него.
Футболка его была обвязана вокруг головы как бандана, он схватил пульт от музыкального центра и поднес его ко рту на манер микрофона.
Игроки нашей команды запрокинули головы и взвыли от смеха, когда он постучал по пульту, делая вид, что проверяет звук.
Чертов клоун.
Самодовольно улыбаясь, Гибси щелкнул по «микрофону» и сказал:
— Ну что, как мы сегодня? — Он взглянул на свою медаль. — Пора бы и привыкнуть к таким торжествам, да, парни?
Гостиная потонула в гуле одобрительных возгласов.
— Отлично, парни, только не надо так орать, — поддел он ребят. — Я с вами в одной комнате, вообще-то.
Игроки и наши друзья встретили его игривый ответ еще более оглушительным гвалтом.
— Короче, — усмехнулся он. — Возвращаясь к делу, я бы хотел спеть песенку для особого человека в моей жизни.
Девчонки, стоявшие в дверях, встретили эти слова охами и ахами.
Я лишь округлил глаза, удивляясь, с какой легкостью наш смазливый фланкер очаровывает их.
Для большего эффекта Гибси откашлялся и продолжал:
— Без волшебных рук этого особого человека я бы здесь не стоял и на мне не висела бы эта симпатичная блестящая штучка. — Он мотнул головой и прижал руку к сердцу. — Спасибо, малыш.
По взглядам парней и усмешкам Робби и Люка, я догадался, что клоунада Гибси адресована мне.
— Давай без глупостей! — предупредил я Гибси, видя, как он нажал кнопку на музыкальном центре.
Едва из колонок раздались знакомые звуки «Walk of Life»[29] группы Dire Straits, у меня напряглись плечи.
Я сразу понял, чтó последует.
Ну и говнюк…
— Джонни, малыш, — с наигранной страстью воскликнул мой лучший друг-придурок, указывая лапищей в мою сторону. — Это для тебя.
Усмехнувшись, он принялся подпевать исполнителям. Слова этой песни стали моим проклятием с того дня, когда в шестом классе начальной школы я вышел на поле с этой толпой придурков.
Парни вокруг присоединились к Гибси издевательским громогласным хором.
Стулья торопливо сдвигали к стенам. Парни праздновали нашу победу.
Робби и Люк стянули меня с дивана, и команда принялась меня качать.
Фили, этот перебежчик, чуть жопу не порвал, хохоча надо мной.
Ничего, пусть сегодня ржут сколько влезет. В понедельник я их урою на тренировке.
12. Время признания
Шаннон
Поздним субботним вечером, когда я доделывала домашнее задание, мои штудии прервал стук в дверь.
Я захлопнула тетрадь, сунула ее в учебник математики и крикнула:
— Входи.
Дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова старшего брата.
— В чем дело, Джо? — спросила я, запихивая учебники в школьный рюкзак.
— Я иду в магазин, — ответил брат. Он окинул взглядом комнату, затем вновь посмотрел на меня. — Хочешь чего-нибудь?
— Где Ифа?
— У меня в комнате.
— Она остается ночевать?
— Угу.
Ифа была сверстницей Джоуи. Оба учились в выпускном классе БМШ и в будние дни часто оставались ночевать друг у друга, а на следующий день вместе шли в школу.
Оба достигли возраста, когда такие ночевки позволительны.
Во всяком случае, никто из родителей и слова не сказал, когда Джоуи привел свою подружку к нам домой.
В нашем доме было полным-полно двойных стандартов — в доме, где в эти выходные царила удивительная тишина.
