— Тьфу! — поморщилась Лиззи, с неприязнью глядя на Джонни и Гибси. — Ненавижу вас всех.
— Когда ты говоришь «всех», это про нас, — Гибси указал на себя и Джонни, — или всех мужчин?
— Больше всего тебя, ты, переросток с мячом для регби вместо головы, — язвительно ответила Лиззи. Отодвинув стул, она встала и наградила испепеляющим взглядом Джонни. — А ты, капитан фантастик, идешь вторым номером за то, что не умеешь сдерживать этого ублюдка.
Договорив, Лиззи повернулась и пошла к выходу.
— Ну и ну, — вздохнул Гибси, когда она удалилась. — Эта девчонка всерьез меня ненавидит.
— Она всех ненавидит, — успокоила его Клэр, похлопав по руке. — Не принимай на свой счет.
— Это правда, — решилась вступить в разговор я. — Кроме нас с Клэр.
— Точно, — согласилась Клэр. — На самом деле ничего личного. Лиззи слишком печется о нас.
— Может, и так, но голова у меня не похожа на мяч для регби, — проворчал Гибси. — Правда? — спросил он, поворачиваясь к Джонни.
— Правда, Гибс, — вздохнул Джонни. — Голова у тебя совсем другой формы.
— Точно? — Он смущенно потрогал голову. — При рождении я весил двенадцать фунтов[31]. Мама всегда жаловалась подругам, как я все ей разворотил большой головой.
— Гибс, у тебя совершенно нормальная голова, — успокоил его Джонни. — Очень округлая.
— Не слишком большая?
— Ты дорос до нее, — заверил Джонни. — Отлично тебе подходит.
Не в силах сдержаться, я захихикала над тем, как Джонни утешает Гибси.
— Ты опять смеешься над моим несчастьем, крошка Шаннон? — оскалился Гибси. — Давай выводи смех из организма.
Я беспомощно пожала плечами, продолжая улыбаться.
Гибси был такой необычный и забавный.
— А теперь вернемся к делу, — заявил он, приваливаясь к спинке стула. — Что вы хотите посмотреть этим вечером?
— Вечером? — удивилась Клэр.
— Мы идем в кино, — объявил он, подкрепив слова дьявольской улыбкой.
— Кто это — мы? — поинтересовался Джонни, слегка напрягшись.
Гибси обвел рукой нас четверых.
— Что? — удивленно разинула рот я.
— Волчица тоже может пойти, — предложил Клэр Гибси. — Если обещаешь надеть ей намордник.
— Гибс, — предупредил друга Джонни, недовольно покачав головой.
— Не упрямься, чел, — возразил Гибси. — Можешь пропустить одну вечернюю тренировку. И потом, пока я не смогу спокойно водить один, мне нужен сопровождающий… Что скажешь, крошка Шаннон? — обратился он ко мне.
Я посмотрела на Клэр, которая ответила мне таким же ошеломленным взглядом, на Джонни, который, казалось, испытывал какую-то физическую боль, и перевела глаза на Гибси.
Шаннон, скажи «да».
Сходи с ними.
Ты ведь хочешь.
Ты очень-очень хочешь.
Но отец тебя прибьет.
Если он узнает, тебе не жить.
Я покачала головой и хрипло произнесла:
— Не могу.
— Не можешь? — нахмурился Гибси. — Почему?
— Потому что я… я не… это… — Тряхнув головой, я сдавленно выдохнула: — Нет.
— Гибс, она не может, — пришел мне на выручку Джонни. — Отстань от нее.
— Но…
— Брось, говорю тебе!
Звонок возвестил о конце перемены. Джонни вскочил на ноги.
— Идем, придурок, — прорычал он, сердито посмотрев на Гибси. — Нужно разобраться кое в чем.
— Так я заеду около семи? — спросил у Клэр Гибси. — Нормально?
Клэр радостно кивнула.
Гибси наградил ее ослепительной улыбкой, встал и взъерошил ей локоны:
— Тогда до вечера, медвежонок Клэр.
Джонни стоял у края стола, мрачный, как грозовая туча.
— Пока, Джонни, — тихо сказала я.
Выражение его лица мгновенно изменилось. Он посмотрел на меня и улыбнулся:
— Пока, Шаннон.
— Таких странностей давно не случалось, — объявила Клэр, когда парни ушли.
— Да, — пробормотала я. — Очень странно.
15. Перерывы на туалет и предложения
Шаннон
Когда говорят неправдоподобно хорошие слова, они часто неправдой и оказываются.
Именно это крутилось у меня в голове во вторник вечером (занятия уже закончились), после того как, выйдя из туалета, я врезалась в крепкую мужскую грудь.
Последний звонок давно уже прозвенел. Обнаружив кого-то рядом с туалетом, я вскрикнула от удивления.
— Как дела, Шаннон? — спросил улыбающийся блондин.
Лицо его казалось смутно знакомым.
Коридоры опустели. Оставшихся в школе можно было пересчитать по пальцам; значит, он ждал меня.
И потом, коридор рядом с женским туалетом — весьма необычное место для парня, особенно для парня в футболке регбиста, шортах и бутсах.
Во мне пробудилась паника, смешанная с предчувствием чего-то дурного.
— Э-э, хорошо. — Я теребила пряди волос, закинутые за ухо, как всегда делала, когда нервничала. — А у тебя?
— От разговора с тобой гораздо лучше, — заявил он, подтвердив мои худшие ожидания.
Клацая шипами бутс по полу, он подошел ближе.
— Ты что, ждал меня здесь? — Усилием воли я заставила себя это спросить, поскольку мне требовалось подтверждение. Не спрашивайте зачем, но мне требовалось прояснить это безумие. — Да еще в спортивной форме?
Кивком я указала на его наряд.
— Представляешь, шел тренироваться, а капу оставил в шкафчике, — пояснил он, не смутившись моего вопроса. — Пришлось вернуться. Иду по коридору, смотрю, ты зашла в туалет. Вот и решил подождать, чтобы с тобой поговорить. — Пожав плечами, как будто его нелепое объяснение вполне логично, он решил представиться: — Кстати, меня зовут Ронан. Ронан Макгэрри. У нас с тобой общие уроки французского.
Говорил он вполне дружелюбно, но меня было не так-то легко одурачить.
Дружелюбие в мгновение ока могло смениться травлей.
— Да, знаю. — Я попятилась, чтобы восстановить свое личное пространство. — Очень мило, что ты решил поздороваться, но мне нужно успеть на автобус. Он скоро поедет, и водитель ждать не будет.
— Шаннон, я в тот день видел тебя на поле, — тихим, масленым голосом произнес он, и его глаза вспыхнули от возбуждения. — Вот о чем я хотел с тобой поговорить. — Он шагнул вперед, вновь нарушив мое личное пространство. — Видел твои трусики. Эти потрясающие ноги… Я видел тебя всю.
Сердце ушло в пятки.
Все мышцы напряглись от ужаса.
Теперь понятно.
Этого я ожидала.
Неизбежных насмешек.
Я вспомнила: на уроках французского этот Ронан Макгэрри действительно сидел позади меня. Но я и не знала, что он играет в школьной команде.
Во время кубкового матча я его на поле не видела, однако в тот день я не замечала никого из регбистов, кроме Джонни.
Судя по забрызганной грязью форме и поцарапанной скуле, он действительно играл в школьной команде.
Но мне было нечего ему сказать. Я молчала и ждала, когда заговорит он.
А он заговорит.
Они всегда начинали с разговоров.
— Буду с тобой честен, Шаннон. — Он грязной рукой дернул меня за кончик косы. Не с силой. Игриво, однако это вторжение мне не понравилось. — С тех пор я не переставая думаю о тебе.
Разыгрывай безразличие, Шаннон.
Делай вид, что тебя это не занимает.
Я отошла вбок, чтобы он не лапал мои волосы, пожала плечами, отмахиваясь от его слов и поправила рюкзак за плечами.
Он долго смотрел на меня. Его глаза сверкали от возбуждения.
— Вижу, ты робкая малышка.
— Нет, — тихо возразила я, сказав правду.
Я не была робкой.
Я не хуже других могла быть общительной и разговорчивой, находясь с теми, кому доверяла.
Но я проявляла осторожность.
На то у меня было достаточно причин.
Ему я не доверяла.
— Робкая ты или нет, но под юбкой ты потрясающая, — тихо сказал он, закусывая нижнюю губу и беззастенчиво ощупывая меня глазами. — Я бы очень хотел получить номер твоего телефона.
Я разинула рот.
