— С моей Шаннон?
— Так она теперь твоя Шаннон? — засмеялся Хьюи.
Я пожал плечами, слишком пьяный, чтобы оправдываться или отрицать.
— Скажу тебе честно. Я обрадовался, когда после случившегося ты обратился к команде и пресек все разговоры о ней, — тяжело вздохнув, признался Хьюи. — Если бы этого не сделал ты, я бы сам встрял. Бедная девчонка заслуживает передышки.
— Ты ее знаешь? — хмуро спросил я.
— Они с моей сестрой дружат с детства.
— Ты про Клэр? — догадался я. — Блондинка-третьегодка.
— Да. — Хьюи глотнул из стаканчика. — Кстати, а Шаннон сегодня была у нас дома.
— Что? — Я уставился на него. — Ты ничего не сказал.
— А с какой стати мне говорить?
Правильный вопрос.
— Приятная девчонка, — задумчиво добавил он. — А семья у нее жуткая.
— В каком смысле?
Хьюи покачал головой, но не ответил.
Меня это будоражило по самым разным причинам.
Мне не понравилось, что Хьюи знает о ней что-то такое, чего не знаю я.
— Схожу в ванную, проведаю наше сокровище, — сказал он, допивая виски. — А затем и сам завалюсь спать.
— Выбирай любую комнату, — пробормотал я, погрузившись в мысли.
Хьюи положил мне руку на плечо.
— Присматривай за ней, Кэп, — сказал он, сдавив мое плечо. — Ей-богу, кто-то должен это делать.
И он ушел.
10. Блистательный парень
Шаннон
В последнюю пятницу февраля регбисты Томмен-колледжа принимали у себя на поле команду частной школы Килбега. Играли финал Кубка среди мужских школьных команд.
Поскольку это был один из немногих оставшихся домашних матчей сезона, а завоевать кубок считалось престижным, учеников всех классов пригласили прийти на игру и поддержать свою команду.
По словам Клэр, школьный кубок, разыгрываемый сегодня, был не настолько важным и желанным, как Кубок лиги, за который команде предстояло сражаться в следующем месяце в Донеголе, но все равно был приятным трофеем, а в Томмене трофеи любили.
Очень быстро я убедилась в правоте слов отца: в Томмене все были повернуты на регби.
Это было ясно как день: здесь все крутилось вокруг спорта.
Лично я нашла бы миллион мест, куда пойти, чем смотреть, как здоровенные парни из Томмена прошибают себе дорогу сквозь здоровенных парней из Килбега, но жизнь странным образом умеет поиздеваться над человеком.
Закутавшись в зимнее пальто и шерстяную шапку, я сидела между Лиззи и Клэр, которая нарядилась в цвета школы, и благодарила судьбу, что мне досталось место на трибунах.
Сотням других учеников пришлось стоять по обе стороны поля.
И проливной дождь, похоже, никому из них не мешал.
Они без умолку кричали, поддерживая команду старшеклассников.
Через десять минут матча я собственными глазами убедилась: эпицентром игры был Джонни Кавана.
Когда мяч оказывался у него в руках, я буквально ощущала, как воздух наполняется электричеством, и, судя по крикам, то же чувствовали и остальные.
Джонни на поле был как у себя дома, а когда мяч попадал к нему…
Начиналась магия.
Происходило нечто удивительно красивое.
Он был таким высоким и при этом двигался с непостижимой легкостью.
Он был широкоплечим, сильным, мускулистым.
И при этом легким и проворным.
Он почти танцевал вокруг соперников, ловко работая ногами и изгибая тело.
У него был сумасшедший темп, и он делал умопомрачительные спринты.
Невероятное зрелище.
Можно было видеть, как крутятся колеса его мозга, когда он с профессиональной точностью выполнял каждый игровой маневр, передачу и атаку.
Он был интеллектуальным игроком, нацеленным на перехват инициативы, а по уровню самодисциплины мог соперничать со святыми.
И к каким бы отвлекающим уловкам ни прибегали противники, как бы его ни атаковали (а его явно атаковали), он сохранял самообладание.
В него попадали мячом, против него применяли силовые приемы, а он просто возвращался и продолжал работать.
Я была зачарована.
Его движения были экстраординарными.
Я была просто загипнотизирована его передвижениями на поле.
«Неудивительно, что все о нем говорят», — подумалось мне.
Мастерством он внушительно превосходил товарищей по команде, и я подумала, что он заслуживает играть на более престижном турнире.
Если он так играл в неполные восемнадцать, я с трудом представляла, каким игроком он станет через несколько лет.
— Да, Хьюи! — завопила Клэр, отвлекая меня от мыслей. Ее брат, игравший под десятым номером, ударом послал мяч за пределы поля. Но прежде чем вылететь вне игры, мяч задел пальцы игрока соперничающей команды. — Да! — ликовала Клэр, потрясая кулаком в воздухе. — Отличная работа, ребята!
— Что случилось? — спросила я, не понимая, чему она безумно радуется, если ее брат определенно выбил мяч из игры. — Это хорошо для команды Томмена?
Было понятно, что она не меньше меня увлечена игрой, поскольку все прошедшие пятьдесят минут она то растолковывала мне правила, то орала во все горло непристойности.
Все объяснения Клэр тут же вылетали у меня из головы; мои нервы были слишком натянуты, чтобы воспринимать что-либо, кроме азов игры, а их я знала и так, поскольку каждый год смотрела Кубок шести наций[24]. Не желая обижать подругу, я делала вид, будто понимаю ее объяснения.
— Шан, это же не футбол, — засмеялась она. — Великолепный маневр. Коридор наш.
— Коридор?
— Смотри, — успела сказать она и тут же заорала, когда наш игрок под вторым номером бросил мяч, а Гибси, игравшего под седьмым, ребята подбросили в воздух, и он поймал мяч.
— Да! — обрадовалась Клэр, хлопая в ладоши, как взбесившийся тюлень. — Давай, Джерард!
Было странно слышать, что она называет его Джерардом, когда все вокруг кричали «Гибси».
Буквально никто, кроме Клэр, не звал его Джерард.
Мяч со свистом пронесся по полю и оказался в руках Джонни. У меня екнуло сердце.
Стоило мне увидеть, как он бежит с мячом, пульс ускорился.
— Боже мой! — завизжала я. Сердце бешено колотилось. Четверо нападающих Килбега повалили Джонни на землю и погребли под горой мышц. — Так можно разве?
Мелькали руки и ноги, чьи-то бутсы молотили по куче тел. Я не понимала, что за жуть творится на поле.
— Они пытаются его убить! — крикнула я, не веря своим глазам. — Что происходит? — Я схватила обеих подруг за руки. — Это ведь запрещенный прием?
— Меня можешь не спрашивать, — ответила Лиззи, пожав плечами. Она высвободила свою руку из моей и вернулась к перелистыванию журнала. — Я могла бы придумать миллион способов лучше провести время, чем сидеть здесь и делать вид, будто эта игра меня хоть немножечко трогает.
По крайней мере, она честно призналась.
Наверное, я ощущала бы то же самое, если бы не его игра. Я и не хотела, но поддалась гипнозу его движений.
— Они же специально за ним охотятся, — рычала я, видя, как судья поднес к губам свисток, затем трусцой побежал к горе из парней.
— Конечно специально, — весело ответила Клэр, сжимая мою руку. — Джонни — лучший регбист Томмена. Вышиби его из игры — и противникам лафа. С их стороны глупо было бы не попытаться.
Мне захотелось крикнуть во всю мощь легких: «Оставьте его в покое!» — но я ограничилась восклицанием «Какой ужас!», и тревога за него скрутила мне живот.
— Это регби, — согласилась Клэр.
— Ненавижу регби, — заявила Лиззи.
— Всем по фигу, что ты там ненавидишь, мисс пессимистка, — тут же отреагировала Клэр. — Возвращайся к своим гороскопам.
Клэр и Лиззи словесно цапались несколько минут, после чего Лиззи шумно удалилась, пробормотав что-то о необходимости беречь мозговые клетки. Но я не слушала их перепалку.
Я была поглощена событиями на поле, где врач команды хлопотала над Джонни, протирая ему лицо марлевой салфеткой и держа наготове бинты.
