— Куда деваться… Но хотелось бы знать общую задачу и размер вознаграждения.
— Задача простая, — ужом ввернулся в беседу Мохов. — Сбор сведений о полезных ресурсах и возможном противодействии вероятного противника. А также общая обстановка… Особое внимание — состоянию станций метро мимо которых придется идти. Маршрут — на ваше усмотрение. Место высадки — на усмотрение пилота. Экипировка — на ваше усмотрение.
Я вздохнул. «Пойди туда — не знаю куда». Об эвакуации и речи нет. Отрезанные ломти…
Очень знакомо.
— Мне тоже оружие надо, — сказал Петька важно. — Меня дядь Валера учил! Я умею.
— Учил, — пробурчал Хамстер. — Но пока не снайпер.
Притащили амуницию. Мы отобрали себе по каске и отобрали сильно ушатанные (хорошо, не простреленные!) легкие «броники» в черных чехлах с подсумками для автоматных магазинов. Оружие решили оставить свое — я «укорот», Валера «семьдесят четверку». Пистолеты тоже свои. Прибивать к нормальному бою новое оружие времени не было, так что мы просто напихали патронных пачек в рюкзаки. Пайки, воду, одеяла — туда же. Радиостанция нашлась только одна. Бедность!.. Взяли ее, чтоб опознаться для входа на наши станции. Ну и эфир слушать еще. Петька схватил маленький пистолет-пулемет «Кипарис»: вытащил магазин, дернул затвор, заглянув в окно выбрасывателя, щелкнул спуском. Поставил на предохранитель. Ну… допустим.
— Снимешь без команды с предохранителя — отберу! — Пообещал я. Проказа надулся и незаметно (как он думал) показал мне язык.
Залезли в подвесные, разобрали вещи и со всем барахлом — и на весы. Я — 92 кг, Хамстер — 90. Проказа — едва-едва 40. Митрич почесал тыковку и объявил готовность. Пристегнулись здоровенными карабинами к стойкам шасси. Посидели привыкая. Неудобно. Жестко. Потренировались расстегиваться-пристегиваться. Отстегнулись-слезли. Время!
Загудел привод подъемника и конструкция, закрывающая провал, поползла вниз, а потом почти сразу, едва открылся зев провала, — в сторону. Включили весь имеющийся на станции свет. Вертушку на руках подтащили к месту старта. Митрич с Проказой полезли в кабину. Мы с Валерой заняли свои места и пристегнулись. Из внешнего динамика, явно самодельного, донеслось:
— Так, «багажное отделение»! Сидим смирно, не елозим и даже не шевелимся. Особенно когда взлетать буду. Малейший перекос — заденем края ямы. Не ссать! Не в таких условиях взлетали. Страшно будет — зажмурьтесь, но не шевелитесь. Все запускаюсь. Все на хер убежали-спрятались!!!
…Больше всего запуск двигателя по звуку напомнил маленький трактор. Потарахтев двадцать секунд, начал движение и медленно повернулся хвостовой винт — над головой поплыло коромысло основного винта, быстро переходя в сплошное мелькание. Мотор гудел, неуловимо меняя тональность и всё быстрее раскручивая лопасти винтов, а потом вдруг потянул машину вверх — и меня вместе с ней! Поток воздуха ударил неожиданно сильно со всех сторон, и я намертво вцепился в стойку этих самых полосковых шасси, на которых сидел. Звук мотора метался над платформой, усиленный эхом — сощурившись, я едва мог следить за видимой мне частью винта, рубившей воздух в паре метров от стенок провала. На удивление ровно машина набрала высоту и вырвалась во внешний мир.
— Порядок. Но к моему возвращению, чтоб всю торчащую арматуру порезали-и-и-и!..
Я увидел, как в яме под нами погас весь свети крышка шахты поползла на место.
Заложив плавный вираж, Митрич повел аппарат параллельно бывшей Профсоюзной улице. Картина открывалась удручающая: редкие уцелевшие здания чернели выбитыми окнами и гигантскими пробоинами, улицы были завалены обломками и остовами сгоревших машин. Но до чего быстро летим! Страх постепенно уступал место восторгу. Я в свое время гонял на мотоциклах — так это детский сад, доложу я Вам. Вырасту большой — куплю себе такую штуку! А негодник военлет через динамик воткнул нам в уши Iron Maiden, «Aces High». Громко, даже сквозь звук мотора слышно. Вот же любитель киношных штампов! Ну полный отрыв башни. Под Дейва Мюрея и Адриана Смита машина заложила правый крен уходила от дыма горящего Битцевского лесопарка. Жалко. Тушить некому… Сгорит — где партизанить будем?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Машина пошла на снижение едва впереди обозначилась развязка Киевской трассы и МКАД. Здесь лесопарк не горел. Выбрав площадку наш пилот снизился.
— Ноги подобрали, а то раздавит. Я снижаюсь до метра — двух. По команде отстегивайтесь и спрыгивайте. Постарайтесь одновременно.
Мы исполнили требуемое и, улучив момент, сиганули. Ну и ничего так, как со шкафа прыгнул. Вертушка, освободившись почти от двухсот кило подпрыгнула, но была возвращена обратно умелой пилотской рукой. Отбежав на некоторое расстояние мы наблюдали как из опустившегося вертолета, выпрыгнул и пригибаясь побежал к нам Петька. Не задержавшись ни на секунду машина плавно пошла вверх.
— Бывайте, пехота! Удачи! — донеслось с неба.
И мы бросились под защиту деревьев.
Глава 40
ДРГ в лесах Подмосковья
Мы углубились в парк и, укрывшись в начинающем желтеть кустарнике, расположились на привал. Вроде август, а погода уж осенняя. Сыро и откровенно холодно. Хорошо, утеплились все! Я достал карту и искал «место», сверяясь с замеченными с воздуха ориентирами. Вот даже такой мелочи как компас у нас нет. Ну да и ладно. Север у карты вверху, юг, соответственно, внизу. Летели мы так (карандаш провел линию), а развязка МКАД вон там. От меня, соответственно, на юго-западе. Значит, мы между Теплостанским проездом и Академика Варги (кружок на карте возле озерка). Вообще-то здесь ничего примечательного нет, но это мы вручную поглядим, бо дюже сие мне интересно… Будем двигаться вот сюда (снова линия) на запад, лесом, затем (линия вниз) — на север. И должны выйти к Теплому стану. К метро значит. Пока как-то так…
— Гляди, — я протянул карту Валере. — Как тебе?
— Нормально, — Хамстер посмотрел на часы. — Сейчас 15–20, спутники появятся. Ждем следующего окна или идем?
— Надо посмотреть вокруг, могут быть лючки канализации. Найдем — останемся здесь. Нет — пойдем.
— На случай бомбежки?
— Ну да, чтоб было куда сигануть. И большие привалы делаем в местах, где можно укрыться.
— А разве в парке есть канализация?
— Поверь мне, есть. Много раз натыкался.
Петька шуршал по кустам и болтал сам с собой. И с нами.
— Летать — круто. Летать — не под землей ползать. Воздух. Травка. Шикарно! А грибов нет… Блин горелый, дядь Макс, а что можно набрать на еду?
— Иди сюда. Видишь, пруд?
— Ну? Рыбы наловим?
— Нет на это времени. И рыбы там нет, одни мальки тухлые. Но если осторожно пойти краем леса, не высовываясь на открытое пространство… Погляди, нет ли там по берегу таких коричневых палок? Мохнатые должны быть, из травы торчать.
— Камыш?
— На самом деле не камыш, а рогоз. Но вы, неучи, его камышом называете.
— И чего?
— У него корни съедобные если запечь. Только не высовывайся и не лезь сам. Только посмотри. И сразу назад. И со стволом аккуратнее. Шкуру спущу!
Малой уполз. Валера приподнявшись на локте, посмотрел ему в след.
— Доиграется когда-нибудь эта шельма. А мы вместе с ним.
— Ладно, вспомни как сам рос.
— Тогда бомбы не падали.
— Мы сами как бомбы были.
От озерка жахнул выстрел. Мы подорвались и, пригибаясь, помчались на звук. Отправили ребенка-на посмотреть. Неужели нарвался на кого? Скрываясь за стволами деревьев и прикрывая друг друга, мы приблизились к кромке леса.
— Убью непослушную скотинку! — Сказал я.
— Буду участвовать. — лаконично добавил Хамстер.
Из воды озерка вылезал на берег голый Петька. В одной руке он держал «Кипарис», в другой — добытую утку. Подхватив гаденыша, добычу и «Кипарис», мы пулей метнулись обратно под деревья.
— Ты — зараза! Ты дашь мне покоя? — Шипел Валера, накручивая паршивцу ухо.
— Быстро одеялами накрылись все, — скомандовал я. — Сейчас спутник выйдет.
