с искренним удивлением.
Лёша почувствовал, что его окатила волна жара не то от радости, не то от гнева. Он сжал в кулаки трясущиеся руки, чтобы не сорваться и не заорать на весь подъезд от захлёстывающих его противоречивых чувств.
– А ты что тут делаешь? – от напряжения его голос прозвучал хрипло.
– Пришла зарядить телефон.
– Зачем… тебе… сейчас… заряжать… телефон? – раздельно, чтобы успокоить самого себя, проговорил Алёша.
– Он у меня сел, – само собой разумеющимся тоном ответила Дуся.
Несмотря на всю абсурдность их диалога в данной ситуации, несмотря на состояние стресса, накрывшее бедного Алёшу, его мозг всё-таки сумел достучаться до хозяина и сообщить: «У неё сел телефон, и она не смогла предупредить». И тогда Лёша смог вывести ситуацию в нужное русло:
– Почему ты не пришла к театру? Что случилось?
– Мне пришлось отвезти в больницу бабушку.
– Какую бабушку? – тупо спросил он, ибо точно знал, что бабушек у Дуси не было.
– Людмилу Петровну.
– Какую Людмилу Петровну?
– Ты её не знаешь, я познакомилась с ней сегодня на улице, ей стало плохо с сердцем. Пришлось вызвать скорую и везти её в больницу.
Дуся рассказывала очень серьёзно и совершенно искренне, и у Лёши не было повода усомниться в её словах.
Гнев схлынул, и нахлынула усталость.
– А как же театр? – непонятно зачем спросил Лёша.
– Я думаю, он по-прежнему стоит, – на полном серьёзе ответила она и ушла в кухню. Через полчаса у неё было всё готово.
Ужин получился вкусный.
Зверёныш
Снег падал, падал и падал. На каждом перекрёстке нестройно, словно разгулявшиеся пьяные, мигали разноцветные фонарики. Во всём городе нельзя было найти места, где не было бы ёлки. В каждом магазине, в каждом офисе непременно из-за угла выглядывало нечто блестящее всех цветов радуги (причём часто зелёный в этой палитре отсутствовал), плохо оправдывающее своё название. Чтобы ни один, даже самый рассеянный, человек не смог забыть о наступающем со всех фронтов событии, новогодние сувениры продавались везде: во всех универмагах, в хозяйственных ларьках и даже в продуктовых магазинах.
Лёша ходил мимо блестящих витрин и хмурил лоб. У него была забота – подарок. Нет, конечно, эта забота посещала его ежегодно, но впервые в жизни она приобрела вселенский масштаб. Причиной этого, естественно, была Дуся. Это был первый планируемый совместный праздник. Нет, ничего особенного, романтичного, вроде сказочной ночи на двоих, они устраивать не собирались (хотя Алёша и попытался продвинуть эту идею в жизнь), но Дуся, раз случайно услышав о традиции Лёшиных друзей собираться большой шумной компанией, гулять по городу и пополнять собой ряды любителей фейерверков, уцепилась за неё намертво. Сие действо происходило уже пять лет подряд, и только теперь оно вдруг показалось Лёше крайне непривлекательным.
Однако пришлось смириться и решить хотя бы вторую проблему – подарок. Таковой должен был быть особенным. Лёша хотел произвести впечатление на девушку, но совершенно не представлял, что для этого ей подарить. Когда Алексей думал о подарке, у него возникало ощущение, что он болтается в вакууме и ему совершенно не за что зацепиться. В очередной раз он осознал, что вообще плохо представляет себе ход мыслей Дуси и то, как она отреагирует на тот или иной подарок.
Даже Сашка, с которым он тесно работал в редакции, заметил, что Лёшино лицо приобретает порой потерянное выражение, и предложил помочь разрешить дилемму.
– Подари какую-нибудь побрякушку. Это все девчонки любят.
Лёша напряг память и попытался вспомнить на Дусе хоть какое-нибудь украшение. Вспомнил только крестик на верёвочке и массивные дедушкины часы.
– Да она не носит украшений.
– Да ладно – не носит! – усмехнулся Сашка. – Ты просто не помнишь!
Но Алёша покачал головой.
– Тогда духи! Ты знаешь, какими она пользуется?
Нет, Лёша не знал. И никаких флакончиков на тумбочке он тоже припомнить не мог. Впрочем, Дусе вообще было не свойственно разбрасывать повсюду косметику.
– Ну, подари какие-нибудь на свой вкус, спроси в магазине, какие сейчас модные.
Но Лёша молчал. Он представил, как обнимает Дусю, как зарывается лицом в чёрные растрёпанные волосы, как вдыхает их запах. Запах осенних листьев. Таких духов не бывает.
– Она не смотрит на моду, – вслух сказал он.
– Чё-то ты мутишь! Какая-то у тебя странная девушка получается! Ну, что она любит?
– Книги. Но с книгой сложно: я не знаю всю её библиотеку.
– Ты с ума сошёл?! Книгу! Ты ещё сковородку подари!
– Да… Сковородку… – задумчиво пробормотал Алёша и не заметил подозрительного взгляда, которым на него посмотрел Сашка.
Решение задачи подсказала сама Дуся. Однажды она спросила:
– У тебя случайно нет гитары?
Лёша хмыкнул:
– Тебе зачем?
– Хочу научиться играть на гитаре.
– Ты собираешься брать уроки?
– Зачем? По самоучителю.
Лёша знал, что у Дуси нет никакого музыкального образования.
– Это сложно.
– В жизни много чего сложного, – парировала она. – Так нет?
– Случайно нет, – улыбнулся он.
– Жалко!
Но теперь Лёша знал, какой ему нужен подарок.
И как так всегда получается? Как ни планируй заранее, а подарок почему-то всегда покупается только тридцать первого декабря. Конечно, в последние дни перед праздником неизменно забот полон рот, и в первую очередь на работе, но ведь тридцать первого их не меньше! Ломая голову над этим парадоксом, Лёша гордо нёс домой гитару. Перед своим домом он в конце концов отчаялся решить эту проблему бытия и стал прикидывать, как бы внести гитару в квартиру и незаметно спрятать, чтобы Дуся не обрадовалась раньше времени. Наконец нашёлся гениальный по своей простоте выход: Лёша решил, что сначала оставит гитару за дверью, но, поздоровавшись с Дусей (если она окажется дома, чего Алексей, как всегда, не знал), пойдёт «выносить мусор» и заберёт подарок. Главное, чтобы проницательная Дуся не заметила Лёшиного неожиданного хозяйственного порыва.
Алексей открыл дверь. В квартире стояла тишина.
– Дусь? – на всякий случай позвал он.
Никто ему не ответил. Тогда Лёша, успокоенный, вошёл, закрыл за собой дверь и понёс гитару в комнату, чтобы спрятать под кровать. Зажёг свет и чуть не подпрыгнул от неожиданности: на кровати спала Дуся. Первой реакцией было выключить свет. Повезло: Дуся не шевельнулась. Убедившись в этом, Лёша довольно захихикал и аккуратно задвинул гитару под ничего не подозревающего одаряемого. Потом присел рядом с Дусей на край дивана. Она не просыпалась. Алексей даже позавидовал ей: он бы тоже с удовольствием выспался.
Алексей наклонился к девушке и нежно чмокнул её в щеку. Щека была тёплой, а Дуся не желала просыпаться.
– Ду-усь! Новый год проспишь! – прошептал он, наклоняясь к маленькому ушку. Реакции не
