— Мне показалось…
— Тогда здесь должна быть и таблица карт, — заметила девушка.
— Умница, — похвалил Эллери и выдвинул ящик стола. — Вот и она! Похоже на третью или даже четвертую копию.
Он протянул Бонни таблицу, но она и не взглянула, а продолжала смотреть на Эллери.
— Что вы намерены делать? Выдать Тая инспектору Глюку?
— Нет-нет. Это преждевременно. Пока никаких доказательств его вины нет. Над такими уликами прокурор только посмеется. Бонни, прошу вас… ничего никому не рассказывайте. И держитесь от Тая подальше. Вы слышите?
— Да, я вас поняла.
— Как можно дальше.
Бонни открыла дверь и вышла на крыльцо.
— Уже уходите? — спросил Эллери, но ответа не последовало. — Будьте осторожны!
Она бросила на него один только взгляд — долгий, тяжелый взгляд, и почему-то со страхом. Потом быстро спустилась по ступенькам и ушла, все ускоряя шаг. Дойдя до середины квартала, она пустилась бежать.
Эллери хмуро смотрел ей вслед. Когда она скрылась за углом, он закрыл дверь и упал в кресло.
Интересно, подумал он, какое наказание положено за погубленную любовь.
Глава 17
«ЛЮБОВНЫЕ ТАНЦЫ»
Мистер Квин сидел в костюмерной Тая и размышлял. Он сидел и размышлял довольно долго. Во многих отношениях дела складывались удовлетворительно; да, вполне удовлетворительно. Однако в одном важном пункте все было плохо, причем в самом важном.
Вечная история, подумал он. Нашел орех, а расколоть нечем. Неужели ничего нельзя поделать, кроме как ждать? Нет, старина, думай.
И мистер Квин думал. Прошел час и другой, он все еще был погружен в свои мысли, и все без толку. Он поднялся с кресла и, чтобы размять задеревеневшие мышцы, походил по комнате. Дело сложилось. Вот оно, перед ним, гладенькое, сияющее — но как желе. Проблема, которую он не мог решить, — это как взять его в ладони и не упустить между пальцами, не разрушить, не превратить в месиво.
В надежде на вдохновение Эллери ушел со студии, поймал такси и вернулся в отель. Позвонил из номера дежурному, попросил подогнать его машину к входу в отель. А пока что собрал всю свою коллекцию конвертов с картами и положил их под крышку машинки Джона Ройла.
И в этот момент зазвонил телефон.
— Квин? — рявкнул инспектор Глюк. — Немедленно ко мне в управление! Немедленно! Слышишь?
— Как же не слышать. Но быстро не получится.
— Никаких отговорок! Ноги в руки и ко мне!
— Ммм… Пижаму и зубную щетку брать?
— Эх, посадить бы тебя в каталажку! Живо ко мне!
— Вообще-то я и так собирался…
— Даю тебе полчаса, и ни минуты больше! — прорычал Глюк и повесил трубку.
Эллери поморщился, тяжело вздохнул, защелкнул замок на пишущей машинке и вышел из номера. Внизу ждала его машина. Он сел и поехал в центральную часть города.
— Ну что? — спросил мистер Квин ровно полчаса спустя.
Глюк сидел за столом, играя желваками, и пыхтел от обиды и раздражения.
— Что у тебя там? — указав на пишущую машинку, громыхнул Глюк.
— Я первый спросил.
— Садись и не умничай. Ты читал Паулу Перис?
— Нет.
— Ты что, читать не умеешь или наши газеты для тебя — не тот уровень? Ну как же, ты ведь у нас литератор!
— Как я понимаю, тебя пободаться тянет? А я-то так тебя люблю, родной, готов даже поделиться наболевшим. Ну давай колись, что тебя так разбирает?
Глюк швырнул в Эллери сложенной газетой. Он поймал ее и прочел отчеркнутый красным карандашом абзац.
— Ну, что имеешь сказать в свое оправдание? — спросил его инспектор.
— Скажу, что она просто великолепна, — устремив в бесконечность затуманенный взор, откликнулся Эллери. — О, Паула, дама сердца моего. И умна! Глюк, признайся честно: ты когда-нибудь еще встречал женщину, в которой бы с таким совершенством сочетались интеллект, красота и обаяние?
Инспектор шарахнул кулаком по столу, что-то там запрыгало и задребезжало.
— Ах ты умник мой! Вы меня с ума сведете, ты и эта зараза газетчица! Не хотел тебе говорить, но, прочитав эту статью, я готов был выписать орден на твой арест. Можешь мне поверить. Все к тому идет.
— Ищешь козла отпущения? — сочувственно покачал головой Эллери.
— Собрал все письма! Всю неделю водит меня за нос! Изображает сыщика из Главного управления!
— Быстро работаешь, — восхитился Квин. — А Паула всего-то и написала, что Блит Стюарт получала анонимки, посланные через службу почтовых услуг. Отличная работа, Глюк.
— Что ты меня по головке гладишь! У нас всего одна такая контора. И этот Льюси только что был у меня на ковре и все выложил. Я тебя опознал по описанию. Вдобавок ты оставил ему свое имя и телефон в отеле. А двое других — это Тай Ройл и Лью Баском, по описанию Льюси.
— Прекрасно.
— Я обыскал дом Стюарта, писем там нет, значит, они у тебя. — От обиды Глюк чуть не заплакал. — Как подумаешь, что ты хотел провести меня на такой вшивоте… — Он вдруг вскочил и заорал: — Ну, давай раскошеливайся!
Эллери наморщил лоб:
— Все-таки неизбежность попадания всех наших секретов в колонку Паулы Перис начинает меня доставать.
— А мне плевать! — Глюк перешел на визг. — Я даже не стал звонить ей утром! Все без толку. Послушай, Квин, ты отдашь мне эти письма или посадить тебя за решетку?
— А-а, письма, — протянул Эллери и постучал по футляру, зажатому в ногах. — Да здесь они. И карты, и машинка, на которой этот мерзавец напечатал таблицу значений и свое письмо в почтовую контору.
Глюк оторопел:
— Карты? Таблица? Пишущая машинка? Чья машинка?
— Джона Ройла.
Инспектор плюхнулся в кресло и поиграл бровями.
— Хорошо. — Он даже причмокнул. — Ну а теперь выкладывай все. Я, как-никак, возглавляю отдел по расследованию убийств. Облегчи мне работу. Окажи содействие. Давай выкладывай!
И Квин стал выкладывать, посмеиваясь про себя. Он начал издалека, с самого начала, с того момента, как, будучи в доме Джона Ройла, получил первые две карты из собственных рук Блит Стюарт, а закончил письмами, полученными Бонни.
Инспектор слушал, злобно поглядывая на машинку, таблицы, конверты, карты…
— Я выяснил, что адреса на конвертах, полученных Бонни, напечатаны на машинке Тая Ройла, и на этом закончил. Честно, Глюк, я как раз собирался к тебе со всем этим делом. Но ты своим телефонным звонком меня опередил.
Инспектор поднялся и стал нарезать круги по кабинету. Набегавшись, вызвал секретаря.
— Этот все заберешь и отнесешь Бронсону, — распорядился Глюк. — Пусть проверит на отпечатки пальцев.
Секретарь ушел, а Глюк возобновил хождение. Потом уселся и пожаловался:
— По правде говоря, мне это мало что прояснило. Ну, письмо Смита — просто трюк, это естественно; следы свои заметал. Единственное, что я извлек из этой путаницы, — что первоначально намечалось прикончить только Блит. Но потом что-то случилось, и ему пришлось поработать еще и с Джоном Ройлом.
— Существенный момент, — вставил Эллери.
— Но зачем Джека-то было убивать? И зачем вся эта затея с предупреждениями? — Инспектор развел руками. — И что за мысль посылать теперь письма Бонни? — Он прищурился. — Так вот почему ты заставил меня пустить за ней хвост!
— Если ты помнишь, я просил тебя понаблюдать за ней еще до того, как она получила первое письмо.
— Тогда почему…
— Можешь назвать это интуицией. И карты, которые позже получила Бонни, — наглядное тому подтверждение.
— Значит, теперь он выбрал ее, — пробормотал Глюк. — Прямо без передышки.
— Ты ее сегодня видел?
— Я хотел ее найти, как узнал об анонимках, но дома ее нет. Мои люди пока не докладывали. Кстати, и Тай Ройл как сквозь землю провалился.
Эллери дернулся:
— Ты не можешь найти Тая?
— Не-а, — ответил Глюк и уставился на Квина. — Слушай-ка, а ты не думаешь, что он как-то с этими письмами… Что это он и есть? Точно! — Глюк даже подпрыгнул. — Ты сам сказал, что последние послания напечатаны на его машинке! — Он схватился за телефон. — Миллер, быстро на киностудию «Магна» и привези из костюмерной Тая Ройла его пишущую машинку! Смотри не залапай ее: отпечатки! — Глюк положил трубку на рычаги и потер руки. — Ну что ж, будем двигаться потихоньку-полегоньку. Конечно, доказать, что письма посылал Тай, — еще не значит доказать, что двойное убийство совершил он. Ничего, это только начало. А мотив — да навалом…
— Хочешь сказать, что он заодно отравил и родного отца? — спросил Квин.
Глюк поморщился:
— Я же сказал, нам надо действовать осмотрительно. Квин, ты не сиди сложа руки. У нас еще столько вопросов. Подумал бы, пока я закину пробный шар.
— Хорошо, — сухо ответил Эллери и затянулся сигаретой.
