– Вот, прямо так?.. Здесь?.. – девушка смущенно огляделась, вспомнив, что где-то рядом должен был быть Ренфри, но анимага видно не было.
– Ты, принцесса драконов, для тебя годится только дворец, чтобы предаваться в нем любви? – Льер усмехнулся, но на сей раз Аурика не обиделась на его шутку.
Он развел руки в стороны, чуть растопырив пальцы, и с них посыпалась сверкающая пыль. Этой пыли становилось все больше и больше, она поднималась над головой Аурики, слагая своды и перекрытия, выстраивая стены, покрытые прекрасным морозным узором. Вокруг любовников вырастал самый настоящий небольшой ледяной дворец.
Девушка приоткрыла рот от изумления. Снова Льер колдовал для нее, и снова она видела, как прекрасна могла быть магия холода.
Заглядевшись, она не сразу заметила, что Льер перестал колдовать и положил ладони на ее бедра. Аурика вздрогнула, опасливо покосившись на его руки. С его пальцев словно бы продолжала литься магия: это прикосновение, электризующее и горячее, поднимало в Аурике волну чего-то такого, чему она пока не могла найти объяснения.
– Такой дворец достоин твоего присутствия, моя королева? – голос у Льера был хриплый. Даже еще более хриплый, чем обычно.
Аурика смущенно улыбнулся:
– Королева – моя мать, я еще пока не…
– Ты моя королева! – Льер прорычал и, не удержавшись, все-таки перевернулся и подмял девушку под себя, положив ее спиной на меховой плащ. Но холодно ей не было. Теперь ее грело тепло изнутри ледяного дворца и ее собственный огонь, с каждым ударом сердца разгоравшийся все ярче. Ее вернувшийся драконий огонь.
От неожиданной догадки у Аурики перехватило дыхание, и она вцепилась в левую руку Льера:
– Покажи ладонь!
На жесткой коже его ладони прямо на глазах проступала метка истинной пары.
Аурика, как завороженная, следила за рождением знака истинности.
– Пусти, больно, – немного отрезвевший от этой боли, Льер забрал у нее руку и положил ладонью в снег. – Болит, словно свежий ожог.
– И обо что ты только умудрился обжечься в своем замороженном мире? – драконица улыбнулась.
– Об тебя, судя по всему, – немного утишив боль от появления свежей метки, Льер хитро улыбнулся и снова крепко обнял Аурику. – Если я правильно понимаю ваши обычаи, теперь у меня есть полное право на тебя.
Аурика молча кивнула и улыбнулась еще шире.
– И твой грозный папа не будет против того, что я трогал его дочку.
Аурика скептически поджала губы и неопределенно повела головой.
– Ну, что же, значит, придется рискнуть.
И Льер в полой мере утвердил свое истинное право на обладание Аурикой. А она с радостью это право ему отдала. И приняла в ответ его обязательства.
Ледяной дворец светился и переливался изнутри, освещаемый сполохами магии любви. А в небе над снежным миром, раскинувшись от края до края горизонта, сверкало северное сияние, возвещая всем и каждому о единении истинной пары.
***
А потом Аурика заснула, с непривычки измученная любовными ласками. Льер поднялся на ноги и стены его ледяного дворца разом обсыпались вокруг него рыхлыми сугробами. С девушкой на руках чародей направился к своему домику.
Смущенный Ренфри топтался у входа в избушку, делая вид, что расчищает снег, а сам то и дело поглядывал в ту сторону, где уединилась влюбленная пара. Наконец, заметив учителя, анимаг обрадовано отбросил лопату и шагнул ему навстречу:
– Учитель, я тебя искал! Но была такая буря…
Льер прервал его на полуслове, приложив палец к губам и скосив глаза на спящую на его руках девушку:
– Не шуми.
Юноша замялся, продолжил уже тише:
– …такая была буря, что все снегом завалило под самую крышу. Вот, расчищаю, – он махнул рукой на результаты своей работы.
– Ты молодец, Ренфри, – Льер улыбнулся ученику, и тот просиял в ответ:
– А еще Олло вместе с Исси наготовили вкусняшек. Гном все про булочку какую-то вздыхает. Говорит, что сегодня большой зимний праздник, и его непременно нужно отмечать всем вместе за столом с вкусной едой. А раз, говорит, домой ему сегодня не попасть, так давайте с вами будем праздновать прямо тут. Вот он и кашеварит с самого утра.
– Ну, раз с самого утра, то непременно нужно попробовать, – Льер усмехнулся и сделал попытку обойти Ренфри, но тот, явно стосковавшись по вниманию учителя, не хотел отпускать его:
– А еще Исси дом изнутри украсила, там теперь так уютно стало…
– Твоя Исси тоже молодец, – чародей хмыкнул и снова попытался пройти мимо него в дом.
– Ничего она не моя… – парнишка залился краской до самых кончиков ушей. – Погода сегодня такая чудесная, давно у нас такой не было… – он пробормотал, пытаясь скрыть смущение, замялся, и Льер наконец-то смог войти внутрь.
– Как раз к празднику, – чародей с улыбкой бросил через плечо.
От звуков разговора Аурика все-таки проснулась. Облизала уголок губы, испачканный во сне слюной, и смущенно покосилась на Льера, не заметил ли он этой некрасивости.
Хоть Аурике было приятно оттого, что мужчина несет ее на руках, ей было неловко и казалось, что ему тяжело. Она заерзала.
– Пусти меня, – попросила неуверенно.
Чародей сразу же спустил ее с рук:
– Разбудили мы тебя с Ренфри? – он улыбнулся, глядя на заспанную, всклокоченную Аурику.
– Да, я и не собиралась вовсе спать, так глаза прикрыла, – девушка покраснела.
– Ага, на полтора часа, – Льер улыбнулся еще шире. – Идем, Ренфри говорит, они там что-то вкусное приготовили к празднику. Тысячу лет не ел праздничной еды.
– К празднику? Какому? – Аурика растерялась. Тут же ужаснулась, – Тысячу лет? Как давно ты здесь, Льер?
Но чародей уже зашел во внутреннюю комнатку, из которой доносился теплый аромат готовящейся на огне стряпни.
– Ого! – он не удержался от восклицания. – Действительно, молодец.
– Кто молодец? – Аурика вошла следом и тоже оторопела.
Через всю комнату были натянуты яркие гирлянды, мерцавшие искорками колдовских огней. С потолка на тоненьких веревочках свешивались перламутровые шары разных цветов. Выглядело это все немного аляписто, но ярко и празднично. Почти также дома в Истросе близкие Аурики украшали каминный зал во время праздника Йоля. Правда, делали они это с бОльшим вкусом и искусством.
Но Льер искренне восторгался новым убранством своей избушки:
– Ты погляди, Аурика, какая красота! В этом жилище двух холостяков в жизни не было так уютно.
Исси просияла от этой похвалы, но Аурика почувствовала, как в груди заворочалось уже подзабытое противное скользкое чувство.
– А у нас в Истросе праздничные шары парят в воздухе, а не висят на нитках, – проговорила с высокомерным пренебрежением, сразу вспомнив, кто она такая, и как принцессы должны держать себя с подданными.
Ледяная девочка разом поникла:
– Я так не умею… Я пыталась, но все, что у меня получилось, это наколдовать искорки для фонариков. Вот, – она ткнула пальчиком в сияющие огнями гирлянды, а Аурика только ревниво фыркнула.
– Перестань, Золотце, – Льер, быстро понявший причину настроения драконицы, привлек ее к себе и обнял за талию. – Не фырчи на ребенка. Из тебя получился очень милый чайник, но ты гораздо красивее, когда улыбаешься. Улыбнись. Исси для всех нас старалась. Правда ведь? – он улыбнулся девочке, и та радостно кивнула.
Аурика вздохнула, но сердиться ей больше не хотелось. И она улыбнулась, сначала Льеру, потом Исси. И та улыбнулась в ответ.
– Тебе, может, помочь? – Аурика предложила, чтобы загладить неловкость.
Исси пожала плечиками:
– Я уже закончила. Лучше Олло помочь, он печет пирог, – девочка старательно выговорила последнее незнакомое для себя слово.
– Пирог? – Аурика недоуменно вскинула брови. – Интересно, с чем? С сосновыми шишками?
Льер хохотнул, оценив ее шутку:
– Ты зря так пренебрежительно относишься к шишкам, Золотце. При должном умении, из них получаются превосходные вещи, вкусные и полезные. Но в моем подполе, помимо сосновых шишек, есть кое-что еще для пирога.
