– Вот и прекрасно, что насовсем. С тобой!
– Золотце… – Льер отцепил от себя замерзшие пальцы девушки и, словно позабыв о клубящемся перед ним ужасе, поцеловал их холодные кончики.
А затем крепко обхватил Аурику поперек тела и со всей своей немаленькой силой швырнул ее прочь от себя. Легкая девушка отлетела далеко в сугроб. Оглушенная и ослепшая, она сразу же попыталась выбраться, но руки и ноги все еще плохо слушались ее, и она лишь беспомощно барахталась в снегу.
Льер решительно шагнул в сторону снежного элементаля и протянул к нему руку:
– На, бери! Я твой!
– Нет, ты мой! – Аурика кричала из сугроба, но ее никто не слышал.
Ветер рвал барабанные перепонки, залеплял глаза снегом. Снег вперемешку с поломанными сучьями, содранной с деревьев корой, сухой хвоей – все это кружилось и летало по воздуху. Драконица пыталась прикрывать лицо руками, но все равно острые кусочки льда царапали его, и она чувствовала вкус собственной крови на губах. Сквозь пелену метели она видела силуэт Льера, а перед ним огромное, темное, разлохмаченное нечто. И это нечто тянуло свои щупальца к человеку. Еще миг – и оно коснется его.
– Льер! Я люблю тебя! – Аурика кричала, срывая голос. – Льер! Даже без метки! Тебя! Слышишь?
Но Льер не слышал. Он протянул руку и коснулся тела элементаля. И в тот же миг весь мир потонул в оглушительном реве снежной бури. Аурика больше не видела ничего, кроме снежной круговерти, слышала только вой ветра.
– Льер! – своего голоса она тоже не услышала.
Чьи-то сильные руки схватили ее за плечи и куда-то поволокли. Драконица вяло отбивалась, но сил у нее почти не осталось. Она махала руками, пытаясь достать того, кто тащил ее сзади, сучила ногами, но все равно удалялась от места схватки человека со снежным элементалем. А вернее, от места его самопожертвования стихии.
– К огню ее! Совсем окоченела, – Аурика не узнала голоса, только увидела склоненное над ней бородатое лицо.
– Вот, одеяла, – другой голос, как будто бы знакомый.
– Давай. Заверни ее.
Драконица почувствовала резкую боль в руках и ногах. Кажется, она закричала, попыталась отпихнуть от себя спасителей.
– Хорошо, ручки-ножки отогреваться начали, – тот же голос, что принадлежал бородатому. Он держал ее очень крепко, спеленатую, словно ребенка.
– Пусти меня… – Аурика выгнулась дугой на руках Олло, но вырваться все-таки не смогла.
Внезапно силы покинули ее, и она обмякла на коленях у гнома.
– Пусти… – пробормотала едва слышно.
– Вот так, вот хорошо, – Олло приговаривал, баюкая Аурику, словно маленькую. – Поспи, девочка, поспи. А как проснешься, так и буря утихнет.
***
Судорожно вздохнув, Аурика открыла глаза. Она тяжело дышала, хватая воздух быстрыми жадными глотками. Девушка села и огляделась.
Она пришла в себя все на той же лежанке возле камина, которую они использовали для отогрева и лечения больных и замерзших. В очаге горел огонь, Олло дремал на стуле подле него, в полудреме ворошил кочергой угли и бормотал себе под нос:
– Да, Булочка, скоро уже буду…
За окнами по-прежнему было темно.
Аурика вскочила на ноги и, пошатываясь, направилась к выходу. Льер остался снаружи, ему наверняка требовалась помощь. Ее помощь. Пока еще не слишком поздно. Если еще не поздно…
– Ты куда это? – дежуривший возле двери Ренфри тут же подхватился, но спросонок не сразу сообразил перекрыть выход собой. И Аурика без лишних слов выскользнула наружу. И остолбенела.
Стояла ночь. Темная и плотная, словно черничный кисель. Ветер стих, сильно потеплело, и теперь с неба валил снег – густой непроницаемой пеленой. Крупные пушистые хлопья медленно-медленно падали на землю, и казалось, во всем мире не было больше ничего, кроме этого падающего снега.
Аурика сделала несколько неуверенных шагов по сугробам и провалилась почти по пояс. Ренфри рванулся было ей на помощь, но замер, не решаясь приставать к строптивой драконице.
– Повезло, что ты оказалась перед самым входом в дом, – юноша с сомнением протянул Аурике руку, но она не заметила предложенной помощи и выбралась из сугроба самостоятельно. – Иначе пропала бы, не нашли бы мы тебя.
Аурика не ответила и снова шагнула по снежному покрову. И снова провалилась, но только уже по колено. А Ренфри продолжал говорить, стоя на пороге:
– Как за окном вьюга поднялась колдовская, так мы с гномом сразу поняли, что дело дрянь. Надо спасать тебя. Я колдовскую вьюгу сразу могу распознать, я же ученик чародея…
Конец фразы Ренфри пробормотал невнятно, видя, что драконица его вовсе не слушает. Аурика вертела головой, пытаясь уловить малейшее дуновение магии, которое указало бы ей, где искать Льера. Но вокруг стояла непроницаемая магическая тишина. И тем плотнее она казалась, чем тише были звуки обычного мира – снег глушил их все.
– Льер! – наконец она решилась позвать чародея, но голос ее утонул в густом снегопаде. – Льер, где ты?
Аурика шагнула еще и опять провалилась в рыхлый снег.
– Куда же ты? Заплутаешь, потеряешься! – Ренфри протянул руку ей вслед, но Аурика точно не видела и не слышала юноши.
– Льер! – она продолжала звать суженого, барахтаясь в снегу. – Льер, я иду к тебе!
Силуэт драконицы растворился в снежном мареве, и Ренфри, испугавшись, что она и впрямь потеряется, рванулся за ней:
– Стой, кому говорю! И его не найдешь, и сама погибнешь.
Он схватил девушку за руку, она рванулась:
– Пусти!
– Не пущу! – юноша держал с неожиданной силой. – Что бы ни случилось с учителем, он ни за что не простит меня, если я тебя не уберегу. Как мне потом перед ним оправдываться? Он, знаешь, какой строгий? – голос Ренфри дрогнул, и он замолк.
Казалось, только сейчас Аурика по-настоящему заметила Ренфри. Она посмотрела на анимага, нахмурилась, поджала губы, чтобы не было видно, как они дрожат.
– Я должна найти его…
– Здесь? – Ренфри округлил глаза, показывая на снегопад. – Здесь же кончика носа своего не видно.
– Я должна найти его… – Аурика повторила, точно заклинание.
– Льер – чародей, – мальчишка упорствовал. – Если он уцелел во время бури, то не пропадет. С ним сила снежного элементаля, не забывай.
– Этот ваш элементаль!.. – Аурика вскрикнула, голос ее сорвался, и она все-таки заплакала.
Почувствовав слабину, Ренфри потянул девушку к себе, и она поддалась.
– Утром посветлу поищем его. Я поколдую чуток, я умею, я же ученик… чародея, – юноша вздохнул. – Идем в дом.
Словно в дурмане, Аурика вернулась к огню и опустилась на постель. Она чувствовала себя совершенно пустой. Так гадко и безотрадно ей не было даже тогда, когда сводный брат отверг ее чувства, даже тогда, когда Льер раз за разом отталкивал ее. В глубине души она всегда знала, что на самом деле он хочет быть рядом с нею. Но только не может почему-то. И вот теперь она поняла, почему. Только теперь стало слишком поздно…
Аурика закрыла лицо ладонями и заплакала. Тихо, без рыданий и всхлипов. Горе, горячее и соленое, текло по ее щекам, капало с подбородка. И никто, ни Ренфри, ни Олло, не посмели ей мешать. Она сжалась в комочек, притянув коленки к груди, уткнулась в них лбом.
«Льер! – она попыталась позвать чародея мысленно, но ответом была глухая, до звона, тишина. – Льер!»
Она звала его еще и еще, повторяя про себя его имя, словно заклинание, но он не слышал.
Ближе к утру, измотанная слезами и горем утраты, Аурика заснула.
***
Проснулась Аурика позже всех. Олло уже привычно хлопотал у огня, Исси в уголке возилась с какими-то лоскутками, Ренфри видно не было.
Девушка подскочила, остро чувствуя, что она опаздывает. Они с Ренфри собирались искать Льера утром, а сейчас, судя по тому, как ярко светились окошки, был уже почти день.
Торопливо одевшись, Аурика выскочила на улицу, едва протиснувшись в приотворенную дверь.
