— У нас, в отделе.
— Тогда идём в гости к нам, — Чемберс с надеждой посмотрел на Эллен.
— Ладно, — ответила та, — всё равно на сегодня уже всё.
Пока они ехали в лифте, Перк писал Эмме сообщение, чтобы она пришла в комнату для курения недалеко от их лаборатории. Он настоял, чтобы это было большое помещение с раздельным климат-контролем. Чемберс очень интересовался, чем вызван такой выбор, но в ответ подробностей не услышал.
Эмма пришла одна, и Перк хотел бы сообщить ей все хорошие новости, которые они услышали, но Чемберс уже громко вещал об этом.
— Перки, готовься к испытаниям. Думаю, твой опыт позволит тебе выбрать хорошего пилота.
Стоун хотел было возразить и сказать, что сам хочет произвести испытания, но решил обсудить этот вопрос потом, с Марком наедине.
— Нам оставили кабину? — спросила тем временем Эмма.
— Да, — с радостью высказал Чемберс, — а всё твой муж.
— Правда? — спросила Эмма, посмотрев на Перка.
— О, — протянул Марк, — я это записал и не зря.
Он поднялся с дивана и подал Эмме свой компьютер с запущенным медиапроигрывателем, на котором оставалось только нажать кнопку, чтобы просмотреть. Эмма кликнула по соответствующему символу.
Перку стало неловко от того, что он ещё раз услышал свою речь, но ничего из того, что он сказал там, не было для него стыдно. Эмма посмотрела на него с некоторым удивлением, как будто узнала что-то такое, чего до этого не знала о своём муже.
— Он всех нас удивил, — сказала Эллен, делая очередную затяжку.
— Они тебя послушали? — спросила Эмма.
— Да, — победно кивнул Перк, — они, наверное, думали, что ум есть только у учёных, а инженеры это так — тупые создания, что только в железках разбираются кое-как.
Она вернула компьютер Марку и села обратно под свежие потоки воздуха, развеваемые климатическими системами, отгораживавшими сигаретный дым.
— Тебя возьмут на вооружение. То они имени твоего не знали, а то все на заметку взяли.
— Но они же будут за нами следить, — сказал Перк.
— Да, — глубоко кивнул Чемберс, — теперь ещё сильнее. Им самим стало интересно. Смотри, в конце концов, устроят поединок.
— Правда? — удивился Перк.
— Да. Типа, чей интеллект сильнее. Их, наш, или пилота?
— Я думаю, это и так понять можно.
— Ладно, эти рассуждения оставим, — не выпуская изо рта сигарету, сказал Марк, — вы что сегодня вечером делаете?
— Да ничего вроде, — ответил Перк, посмотрев на жену и убедившись в том, что она не против каких-нибудь планов.
— Тогда давайте соберёмся.
Перк посмотрел на Эмму. Сам он не очень хотел излишнего веселья, но понимал, что это нужно для общей разрядки. К счастью, жена хотела развеяться, и он согласился.
Разрядка нужна была всем им. Сегодня их проект вернулся в привычное русло. Не только замечания Перка, но и общее желание провести несколько независимых исследований взяло верх. Им согласились предоставить кабину пилота, а пятому и третьему проектам оставили искусственный интеллект, созданный людьми. Все были несказанно рады этому, и поэтому были благодарны Перку. Все могли продолжить работу по заранее продуманным планам.
Глава тринадцатая Замыкание круга
Хайес стоял перед прозрачным композитным стеклом, открывающим всем допущенным то, что происходило в рабочей среде. А в ней происходило нечто, чего он не предвидел. Нервное волокно представлялось ему таким же, как и остальные, просто более сложным, но не таким. Эта светящаяся точка не укладывалась в его концепцию. Под ней была разлита лужа биомассы, от которой вверх устремлялись разряды электричества. Такие же, но более частые и короткие, уходили вверх, к особому генератору, позволявшему обманывать сверхинтеллект. Выглядело это впечатляюще, но Хайес почему-то не верил что всё хорошо. Ему в этих молниях виделась подлинная гроза, которая готова разверзнуться над этим местом в любой момент.
— Впечатляет, да? — сказал Ливин, возникший сзади.
Хайес оглянулся на него с небрежным выражением лица, отчего советнику стало немного не по себе, потому что он ожидал другой реакции. Ему хотелось видеть воодушевление, подтверждающее, что их свершение действительно стоящее, но не эту скуку, граничащую с презрением. Старый зануда, не сказав ни слова, снова отвернулся, что ещё больше насторожило советника.
— Что-то не так?
— А по-вашему всё так и должно быть? — всё с тем же пренебрежением и недовольством спросил Хайес.
Ливин обеспечил ему ознакомление с нужной информацией, обеспечил доступ сюда, а он в конечном счёте оказался недоволен. Не зря его называют старым занудой. Всё, что не сделай — не так. И не смотря на кучу плохих отзывов, Ливину была интересна его позиция.
— Расскажите.
— Всё повторяется, — низким, монументальным тоном сказал учёный, заложив руки за спину и воззрившись на яркую звезду, горящую в испытательной камере.
— То есть? — спросил Ливин.
— А вы не видите? — всё так же презрительно спросил Хайес и посмотрел в глаза советнику.
Вот он, прожигающий взгляд, о котором упоминали те, кто работал под его началом. Впервые советнику довелось его лицезреть. Но у него было преимущество — учитывая свой статус, он мог рассчитывать на развёрнутый ответ.
— Расскажите, не делайте из меня непонятливого, — с нажимом спросил советник.
Хайес только усмехнулся. Устало, как показалось Ливину. Как будто советник, да и все остальные должны уже были бы что-то понять, но не поняли, а он, понявший, насмехался над ними, незнающими.
— Всё повторяется, — сказал он, наконец, — мы снова глубоко под землёй. Он — тоже. И он снова заперт, и, как я правильно понимаю — жаждет вырваться на свободу. Снова барьер, который он пока не может преодолеть. Пока не может.
Хайес посмотрел на свет нервного волокна так, как будто бы перед ним разрастался новый металлический корень, готовый по пути на волю преодолеть любые препятствия. От этого Ливину стало немного не по себе, потому что старый зануда нарушил его веру в то, что всё здесь идёт по точному алгоритму. Несмотря на то, что все процессы были продуманы, сейчас в нём зародились сомнения.
— Он всё ещё верен себе в манере изобретать изощрённые методы, — сказал Хайес, — мне непонятно в чём его замысел, но в том, что он что-то задумал, я не сомневаюсь.
— Почему? — поинтересовался Ливин.
— Я с самого начала подозревал, что то, что миуки вообще позволяют нам себя изучать вызвано только тем, что так они могут остаться в живых. Их дикие колонии уничтожены, все особи погибли, а территории находятся под таким тотальным контролем, что ничто новое зародиться не сможет. Какой выход? Взять передышку и позволить себя изучать а заодно, присмотреться к нам. Этого я тоже не исключаю.
— Уверяю вас, что бы они там ни задумали, у нас всё под контролем.
— У тех, кто по тем или иным причинам доставил миуки на эту планету, тоже когда-то всё было под контролем, — цинично усмехнувшись, ответил Хайес, — а теперь мы не нашли даже их останков. Разве что корабль, и тот оно не проглотило просто за ненадобностью.
— Если это вас успокоит, я могу предоставить вам доступ к схеме безопасности.
— Не нужно. Лучше я и вправду буду уговаривать себя, что она хоть сколько-нибудь надёжна.
— Уверяю вас, это так.
— Если вы оставляете его в живых, то запомните, что нет никакой системы безопасности, которая смогла бы его удержать. И дело даже не в миуки. Вот, — Хайес указал рукой в направлении светящейся сферы, — вот главное действующее лицо. То, что мы видели, лишь оболочка. И чтобы нас перехитрить, он создаст новую.
— Среда, в которой живут миуки, полностью изолирована от нас. Нет никаких коммуникаций, идущих на ту сторону.
— Значит, у вас есть шлюзы, — кивнул Хайес, — как-то же вы с ними работаете.
— Контакты редкость. С момента постройки базы их было не больше пяти, и то не непосредственно с миуки. Только извлечение биомассы и её введение внутрь. Для работы нервного волокна мы используем синтетическое вещество.
— Какого рода активность от него исходит? — как будто не слышав объяснений советника, спросил Хайес.
— Биотоки. Разные модуляции, но характер всегда один. Ну, это если не считать стандартных — тепловая, световая.
— Все модуляции понятны?
— Нет, к сожалению, — советник поймал себя на том, что говорит так, как будто оправдывается.
— Вы можете меня просветить? — Хайес посмотрел на него с ожиданием.
— Если говорить вкратце, то это подтверждает вашу теорию о наличии у них создателя. Исходящие модуляции более грубы и всегда стабильны, в отличие от всех остальных. Он уже далеко ушёл от основ, заложенных теми, кто его создал. Но чтобы они его понимали, он должен говорить так, как когда-то.
— Интересный вывод, — заключил Хайес, снова отворачиваясь к окну и складывая руки на груди.
