Надрез становился всё глубже. Защитное волокно расступалось под воздействием скальпеля. Из-за того, что эта часть существа должна была быть очень подвижной, здесь не было крепких и прочных волокон, разрезание которых с большей вероятностью могло закончиться провалом. Это был несомненный плюс, и Крафтер продолжал работу.
При очередном надрезе под лезвием скальпеля что-то сверкнуло, а одна из лап слегка ослабла. Крафтер нервно выдохнул, ожидая, что сейчас всё тело существа задрожит и повиснет на удерживающих растяжках стенда, но этого не происходило. Он выждал минуту, сделал глоток воды и переглянулся со своей молодой ассистенткой. На её милом овальном лице был вопрос, но произнести его она не решалась, зная, что во время экспериментов Крафтер пребывает в сильном напряжении и по пустякам усугублять это не стоит. Он, в принципе, мог работать и один, но это было запрещено правилами безопасности. Да и должен же был кто-то наполнять водой его стакан, когда тот становился пустым. Для всех прочих работ у него существовали механические помощники — рабочая среда была оборудована кучей всевозможных манипуляторов, а ему оставалось только выбрать нужный и привести его в нужное место.
Поглядев на приборы, Крафтер констатировал, что после последнего надреза интенсивность биотока усилилась. Он мысленно переводил это в человеческие реакции — ускорившийся пульс, подскочившее давление и участившееся дыхание. Он был близко, и то, что человек непроизвольно выдал бы, существо скрывало с присущим ему абсолютным хладнокровием.
Всё так же напряжённо выдохнув, Крафтер нацелил скальпель на место надреза, и, задав глубину, провёл по сенсору ещё раз. То, что произошло дальше, заставило обомлеть и его и ассистентку. Из надреза вырвался небольшой поток светящихся шариков. Как будто какую-то ёмкость, находящуюся под водой, продырявили, и теперь из неё выходил воздух. Яркие шарики переливались и разлетались в разные стороны, после чего рассеивались на вереницы ещё более мелких, пока не становились неразличимыми пылинками, лишь создававшими свечение, которое постепенно гасло. Крафтер смотрел зачарованно и удивлённо, не зная, что с этим делать. Он смог, он нашёл то, что все они искали все эти месяцы. Но эти мысли развеялись быстрее, чем струйка светящихся пузырьков — существо на стенде свела сильная судорога, от которой и Крафтер и его ассистентка вздрогнули.
Он ещё несколько минут стоял и смотрел на обмякшую тушу насекомоподобного, не зная, потерпел ли он сегодня поражение или одержал победу. Он как будто бы увидел душу, отделяющуюся от тела, и это было гораздо красивее всех возможных представлений.
Потом всё в нём закипело. Он хотел отдать команду на подготовку новой особи для вскрытия, но понимал, что сейчас это бесполезно. Волокно очень нестабильно, и даже если он сейчас снова до него доберётся, его ждёт всё такой же распад. Нет, этого нельзя допустить, потому что у них, скорее всего, ограниченное число попыток. Он должен собрать всех и показать запись сегодняшней операции. Это нужно обсудить и уже потом предпринимать важные ходы.
У Крафтера уже была теория о том, как удастся стабилизировать столь тонкую материю. Благо, за решением не нужно было далеко ходить. Внутри миуки оно стабилизируется благодаря биотокам, которые само производит. Видимо, нужно что-то, что поглощало бы их, иначе материя накапливает слишком много энергии и уничтожает саму себя. Нужно обеспечить отток и подпитку, и тогда нервное волокно окажется у них в руках. Сложности изучения это дело уже совсем другого толка. На данном этапе даже простое получение стабильного образца уже колоссальный успех.
— Что делать дальше? — осторожно поинтересовалась ассистентка. Несколько минут прошло в полном молчании, и она начала волноваться.
— Результаты записать, с телом я ещё поработаю, — сухо ответил Крафтер и взялся за сенсор управления.
В тонком скальпеле уже не было нужды, и он активировал лазерный резак. Сейчас его интересовало только волокно в том месте, откуда вышел поток: именно от него зависела сейчас стабилизация.
Завершив свои изыскания, Крафтер направился в свою жилую комнату. Нужно было принять душ и немного отдохнуть перед совещанием, до которого оставалось меньше двух часов.
За продолговатым столом общей информационной комнаты не было свободного места. Казалось, сюда пришли даже те, кого руководитель группы не просил. Когда Крафтер вошёл, разговоры несколько затихли, но главная их тема и так была понятна — учёные находились на пороге одного из самых главных открытий в космической энтомологии.
— Итак, — сказал Крафтер, сев во главе большого стола и призывая всех собравшихся к полной тишине, — как я вижу, все уже ознакомились со свежими материалами. Подозреваю, что у всех куча мыслей, но сейчас меня интересуют те из них, которые направлены на стабилизацию волокна.
— А когда назначена следующая операция? — спросил Грехен, один из младших специалистов-энтомологов.
— Существо нам дадут завтра. Дозу подавителя тоже. Но если мы не найдём решение, операции не будет.
— Мари уже набросала проект особого генератора. Если дать особое распоряжение в мастерскую, то его слепят ещё до полуночи.
— Тогда я попрошу Мари выступить и рассказать нам.
Мари была невысокой светловолосой девушкой, достаточно симпатичной, но слегка полноватой. Она только недавно закончила инженерную академию, и, учитывая некоторые особенности здешней работы, была приданным к биологической группе специалистом. До этого момента она всё время пыталась как-то участвовать в работе, но особой нужды в этом не было, поэтому она, к своему огорчению, оставалась в стороне, и это было тем обиднее, чем чётче она понимала серьёзность всех работ, выполняемых группой.
Её лабораторный халат был застёгнут на все пуговицы. Сидел он на ней как-то аляповато, рукава были немного длинноваты, и в большинстве положений скрывали её достаточно красивые кисти. Ей наконец представилась возможность серьёзно поучаствовать в работе проекта, и она взволновалась, во многом ещё и потому, что произошло это очень неожиданно. Её белые щёки немного раскраснелись, она встала, теребя в руках изящный продолговатый манипулятор для работы с сенсором.
— Прошу вас, Мари, — доброжелательно сказал Крафтер, — выходите сюда.
— Спасибо, — сказала она и подошла к большому экрану, расположенному за спиной руководителя.
Она знала всех, кто присутствовал здесь, уже со всеми общалась, но предстать перед всеми одновременно, да ещё и с выступлением, ей доводилось впервые. В академии у неё, конечно, бывали подобные выходы, но там подсознательно осознаёшь, что это лишь учёба, а здесь настоящая работа. К тому же, работа с миуки была серьёзной даже по меркам учёного мира.
Сейчас она, скорее всего, будет запинаться, мысли её будут не везде стройными, но одним тем, что она подумала об особом генераторе, она прочла его мысли. В который раз он не ошибся в выборе нужного проекту человека. Невзрачная внешне, она оказалась очень интересной внутри.
Она отыскала в интерфейсе стенного компьютера нужный блок информации и вывела на экран.
— Если ваша гипотеза о нервных тканях верны, то оно должно излучать биотоки. И если мы верно думаем, то именно их избыток и стал причиной распада. Если отвести их, то можно удержать волокно в целости.
— Нужно только отводить? — доброжелательно спросил Крафтер, — вы ничего не забыли, Мари?
Она посмотрела на него слегка смущённо, но её тут же осенило.
— Питание.
— Верно.
— Нам нужна биомасса, в которую нужно просто поместить волокно. Лишь бы нервное волокно не создало из неё что-то.
— Да и пусть создаст, — улыбнулся Крафтер, — главное, чтобы оно стабилизировалось, только и всего, — итак, у кого-то есть идеи, которые могут опровергнуть то, к чему мы пришли?
— Почему волокно не было подавлено вместе с остальным организмом? — спросил кто-то почти на другой стороне стола.
— Мари? — Крафтер с ожиданием посмотрел на девушку.
— Ну, — она немного замялась, — оно было подавлено. Это не влияет на распад. Не будь организм подавлен, оно просто распалось бы раньше.
— Верно. Ещё возражения?
— А как вы планируете его поймать в первый момент? — спросила Ленни, девушка-биолог, которая была на несколько лет старше Мари.
— У меня предусмотрено захватное поле, оно должно как бы притянуть частицы. Если я вообще правильно понимаю суть того, что происходит при распаде.
Мари указала на часть своей схемы. Её генератор представлял собой цилиндрическое устройство, боковая поверхность которого была стеклянной. По её замыслу, частица попадала внутрь и должна была быть захвачена, вернее, она сама будет стремиться к разрядке и отдаст биоток первому, что будет способно его принять. Замысел был прост, но для того, чтобы прийти к нему, нужно было знать кучу вспомогательной информации и уметь выстроить её в правильную логическую цепь.
