Это была беспощадная война, которую вели власти предержащие в Риме против Суллы, и кровавое предупреждение, сделанное ими, адресовалось как их противникам, так и тем, кто предполагал присоединиться к нему или оставаться нейтральным. Манера обращения с телами жертв (протащить крюком и затем бросить в Тибр с моста Эмилия — ныне мост Ротто) убрала последние сомнения в отношении намерений Мария и его приспешников.
Уже некоторое время из-за упорства, с которым приверженцы Мария отказывались вести переговоры, стали более многочисленными и значимыми переходы к неприятелю. Самыми важными, очевидно, были те, которые использовали дополнительные средства. С этой точки зрения, переход Валериев Флакков оказался определяющим: вероятно, по наущению своего кузена, главного сенатора Луция Валерия Флакка, который считал более разумным покинуть Рим, губернатор Галлии Гай Валерий Флакк дал заверения Сулле. Правда, теперь его племянник, которого Сулла подобрал в Азии и затем направил в Рим с делегацией защищать его дело, был около Суллы. Это говорило о том, что заверения, данные проконсулом заальпийской Галлии стоили того, чтобы принять их от одного из Валериев Флакков: он остерегся препятствовать движению Сертория, когда последний проходил через его провинцию по направлению к Испании. Другое важное событие — присоединение цензора 86 года Луция Марция Филиппа, передавшего Сардинию в пользу Суллы. И другие, принадлежавшие к видным семьям личности отважились сделать подобный шаг: старый Марк Перперна, другой цензор 86 года, Гней Корнелий Долабелла или Гай Папирий Карбон (сын жертвы Дамасиппа и, следовательно, кузен консула); вспомним еще Марка Эмилия Лепида, будущего консула 78 года, особо связанного со всеми сановниками марианского режима, более всего с проконсулом 83 года Луцием Сципионом, кому он дал приемного сына. Наконец, молодые люди или меньшей значимости, но кого последующие десятилетия выдвинут на авансцену: Гай Веррес, обвиненный Цицероном; Луций Сергий Каталина и, по всей видимости, также молодой Цезарь, зять Цинны. Верные Сулле, те, кто был рядом с ним с первого часа, не одобряли того, что он доверяет этим перебежчикам (предателям, правду говоря) ответственность в военных операциях, и когда Сулла поручил Квинту Лукрецию Офелле осаду Пренесте, раздались голоса упрека, что такую важную миссию доверяют личности, чье предательство заставляет сомневаться в том, что он с ней справится.
Сулла не обратил никакого внимания на ропот и организовал свой поход на Рим: он отправил авангардом несколько воинских корпусов по разным дорогам с задачей захватить ворота. В случае упорного сопротивления он предполагал отступление на Остий: таким образом он мог бы в устье Тибра контролировать все снабжение города (так уже делал Марий пять лет тому назад). Но в действительности все пригороды, перед которыми предстали корпуса, открыли свои ворота, и сам Рим, где уже царили голод и страх, не оказал никакого сопротивления. Тогда Сулла выдвинул основную часть армии, которую расположил на Марсовом поле, но сам поостерегся входить в священную зону, ограниченную pomerium, и на Марсовом поле принял основную из полезных диспозиций: собрал народное собрание, на котором оправдал свои действия упорством противников его покорить, жестокое, подтверждение чему они только что дали; затем он призвал римлян воспрянуть духом, обещая им восстановить демократический порядок, нарушенный Марием, как только закончатся междоусобицы. В данный момент на его кампанию не было денег: все сокровища города были перевезены в Пренесте усилиями молодого Мария. Следовательно, ему оставалось только наложить руку на имущество тех, кто, опасаясь расправы, бежал из города. Итак, он продал имущество как добычу, но не получил за него значительной суммы: в этот период кризиса и насилия деньги мало были в ходу (что позволило археологам найти «сокровища», датируемые этой эпохой), как показали аукционы, какими бы чрезвычайными ни были выгоды, которые можно было бы получить.
Затем, оставив на месте несколько старых солдат и своих людей, Сулла направился на север, на Клусий (Хиуси в Этрурии), где было еще сильно сопротивление. Сначала там развернулось сражение конницы, в частности против испанских эскадронов: было убито примерно 50 всадников противника и 270 перешло к Сулле. Узнав об этом, Карбон приказал убить других из опасения, как бы их товарищи не сделали так же, и чтобы показать пример своим войскам. Но это была лишь стычка, и нужно было вести действия широкого размаха, чтобы покорить Этрурию, Умбрию и Цизальпинскую Галлию, бывших почти полностью под влиянием Мария. Это стало причиной того, что Метелл добрался до Цизальпины морем: он высадился в Равенне и подчинил себе соседнюю страну, что позволило ему отправить продовольствие большой части войск Суллы. В это время Помпей продолжал операции по очистке в Пицении: ему удалось завладеть Каструм Новум (Гивлианова) на берегах Адриатики, перебив почти весь гарнизон и конфисковав корабли, находившиеся там. Что касается самого Суллы, разбившего консульскую армию со стороны Сатурнии (45 км южнее Клусия), он возобновил свое движение на север и столкнулся с основной силой армии Карбона: это был день большого сражения, которое прервала только ночь без видимого преимущества какой-либо из сторон: Карбон остался в Клусие, откуда Сулле не удалось его выбить.
Между тем Помпею и Крассу удалось загнать в угол Гая Карринаса в городе Сполете, убив у него около 3 000 человек. Карбон выделил корпус армии, чтобы прийти на помощь своему заместителю, но Сулла, предугадавший маневр, организовал засаду на это войско и убил 2 000 человек. Своим спасением Карринас обязан был лишь урагану, во время которого ему удалось бежать на глазах Помпея и Красса, не рискнувших бросить свои войска преследовать врага в такую погоду.
Карбон отдавал себе отчет в том, что он надеется покончить со своими противниками, только если сможет открыть южный фронт. По этой причине он решил отправить восемь легионов под командованием Гая Марция Цензорина, чтобы вызволить своего коллегу Мария, запертого в Пренесте с остатками своих войск. Если бы маневр удался, в тылу у Суллы была бы армия, с помощью которой его легко молено взять в клещи. Но Сулла ожидал нападения такого рода. Итак, Помпею он доверил заботу остановить Цензорина, в то время как сам занялся очень значительной самнитской силой, которая, по приказу консула, тоже шла на Пренесте.
Помпею удалось захватить Цензорина в момент, когда тот был на марше севернее города: он многих убил, остатки армии противника окружил на холме, откуда Цензорин все же смог спастись под покровом ночи. Но поражение было особенно кровавым, и войска Цензорина обвиняли своего шефа в непредусмотрительности и даже некомпетентности, ведь ему удалось позволить уничтожить большую часть своей армии противнику, меньшему по численности и под командованием совсем молодого человека. Один легион полностью решился его покинуть: со знаменами и офицерами он добрался до Римини, не слушая больше его приказов. Было много солдат, выходцев из этого района, которые предпочли просто вернуться к себе и таким образом уйти из армии. В общем с Цензорином осталось только семь когорт, то есть менее десятой части армии, которой он командовал: он посчитал более разумным вернуться в Клусий к Карбону. Что касается Суллы (находился южнее Пренесте), то он выступил против солидной армии, численный состав которой точно не известен (от 40 000 до 70 000 человек) под командованием трех опасных полководцев: Марка Лампония, луканца, Понтия Телескина, самнита, и Гутты, капована. Они были руководителями этих непримиримых врагов в Союзническую войну, тех, с кем должен был сражаться Метелл в 87 году, но кто договорился с Цинной. Поражение, испытанное ими несколько месяцев назад в Сакрипорте под командованием Мария, не обескуражило их, а наоборот, упрочило желание покончить с тем, кого они считали своим особым врагом, потому что они не простили ему поражения, которое он нанес им во время Союзнической войны. Но в данный момент Сулла удерживал ущелья, дававшие выход к Пренесте, и их попытки продвинуться в этом направлении остались напрасными.
Со своей стороны, Марий не оставался бездеятельным: он попытался произвести вылазку, чтобы вытащить личный состав из блокады, устроенной Суллой. В оставленном свободном пространстве между стеной и осадными сооружениями он приказал построить нечто вроде редута, где сконцентрировал людские и технические силы. Он надеялся либо спровоцировать прорыв с этой стороны, либо использовать слабое место врага. Но Лукреций Офелла оказался на высоте доверенного ему Суллой задания и после нескольких дней сражений Марий отдал приказ отступить.
В это же время объявили, что Метелл провел успешное сражение против армии под командованием Гая Норбана. Событие происходило приблизительно в 40 км северо-западнее Равенны, в районе виноградников Фидензы. Враг попытался захватить армию Метелла врасплох, несмотря на пересеченность местности и жару (было далеко за полдень), но вынужденные отступить в виноградники, нападающие быстро были изрублены. Было убито 10 000 человек, 6 000 присоединились к Метеллу, и почти все остальные разбежались: только 1 000 добралась до Ариминия в хорошем порядке.
