[15].
Могут ли Афины согласиться на уступку как минимум 120 долларов Спарте? Пожалуй, да, Например, Афины могут предложить 80 долларов сейчас, и Спарта знает, что в будущем получит еще как минимум 40 долларов. Афины это устроит. Ее маленький ломтик пирога сегодня плюс более крупный кусок в будущем – гораздо больше, чем то, во что обойдется война. Поэтому Афины позволяют Спарте получить значительную долю сегодня, понимая, что в интересах Спарты будет поделиться властью в будущем. Несмотря на существенное изменение относительного баланса сил, это не является проблемой обязательств. Афины могут отказаться прекратить вербовку новых союзников или сохранить свои стены. Они знают, что война не в интересах Спарты и ее вполне можно умиротворить без отказа от роста могущества Афин.
Афины и Спарта пошли на сделку такого рода. В середине V века до нашей эры, чтобы предотвратить полномасштабную войну, Афины вернули пелопоннесский полис-перебежчик в спартанский союз и подписали Тридцатилетний мир. При этом афинский лидер якобы подкупил спартанского царя секретными финансовыми подношениями. Такими усилиями Афины на время купили мир. Стало ясно, что соперники могут смириться даже с существенным наращиванием могущества одной из сторон. Это значит, что Фукидид был не совсем прав. Соперники могут приспособиться к значительному изменению баланса сил, а война в этом случае не является неизбежностью.
Но что если баланс сил меняется слишком стремительно и значительно? Выше я рассказывал о появлении нового партнера Афин внутри союза. Наличие этого третьего стратегического игрока усложнило процесс дележки пирога. Если принять как данность, что Керкира в будущем присоединится к Делосскому союзу и два крупнейших в мире военных флота объединятся, для спартанцев будущее будет выглядеть примерно таким образом.
Как только это произойдет, Афины и их союзники получат полное господство над Спартой, Но пока Спарта сильнее (первый пирог), ей нужно получить как минимум 120 долларов, чтобы не переходить в наступление. При этом Афины могут больше не связывать себя обещанием передать Спарте 40 долларов в будущем. Когда сложится новый баланс сил, Спарта не может быть полностью уверена в получении более 15 долларов – нижнего предела диапазона договоренностей в будущем. В качестве гарантии того, что в будущем Спарту мир устроит больше войны, сегодня ей нужно получить как минимум 105 долларов, если не больше. А это превышает размер всего нынешнего пирога [16].
Но возможности решить ситуацию миром все еще остаются. Гипотетически Афины могли бы занять деньги у сверхдержавы или мирового банка. Но в их время таких «кредиторов» не существовало. Более подходящий вариант – уговорить Керкиру сохранить нейтралитет или заставить поделить свой флот между Спартой и Афинами. Кроме того, Афины могли бы взять на себя обязательство отдать более значительную часть пирога в будущем и не использовать свое преимущество. В нашем примере все, что нужно Афинам, – это убедить Спарту, что она получит в будущем нечто близкое не к нижнему, а к верхнему пределу диапазона договоренностей. Такие гарантии могли бы стать наиболее простым решением проблемы обязательств. Афины могли бы поискать третью силу на стороне, которая следила бы за соблюдением договоренностей, – независимую сверхдержаву или оракула, который должен будет наложить проклятие на нарушителя. Но, к сожалению, ничего подобного в их распоряжении не было.
Проблему обязательств можно назвать порождением анархии. Без высшей силы, вынуждающей договариваться и выполнять обещания, большими изменениями в балансе сил управлять сложно. Из-за несоблюдения гарантий вспыхивают войны. Эта же проблема нередко стоит за проявлениями насилия внутри государств.
Массовые убийства и геноцид
«Могилы лишь наполовину заполнены, – неслось из динамика. – Мы должны завершить дело!» Диктор «Свободного радио и телевидения тысячи холмов» Руанды призывал организованные банды мужчин народности хуту продолжать уничтожать представителей этнического меньшинства – тутси. «30 лет назад мы совершили ошибку, позволив им бежать из страны, – продолжал диктор. – На сей раз никто не скроется». Шел 1994 год. За 100 дней, буквально пропитанных кровью, были убиты около миллиона мужчин, женщин и детей тутси [17].
Интуитивно большинство из нас оценивает такие акты как продукт ненависти и паранойи. В Руанде, вне всяких сомнений, было и то и другое, Но акцент на психологические силы недооценивает холодный стратегический расчет, стоящий за массовыми убийствами и этническими чистками.
Геноцид – тактика временно могущественных. За ней стоит знакомая логика: сегодняшнее большинство может постоянно выделять кусок пирога меньшинству, а может заплатить какую-то цену сейчас и избежать необходимости делиться и договариваться в будущем. Если ожидается, что меньшинство будет оставаться слабым и малочисленным, большинству не имеет смысла платить за их уничтожение. Но если меньшинство быстро наращивает численность, военную силу или богатство, в таком случае большинство сталкивается с необходимостью принять дьявольское решение, сходное с тем, которое приняла Германия, видя нарастающую мощь Советского Союза [17].
Страх перед растущими меньшинствами поражает многие общества. Мы видим это на примере местных жителях, озабоченных наличием иммигрантов с другим языком или цветом кожи, например, в США или Швеции. Или при разрастающейся популяции меньшинств, исповедующих другую религию, как в Китае, Израиле или Северной Ирландии,
Разумеется, группы, представляющие большинство, редко немедленно приступают к физическому уничтожению.
В первую очередь они пытаются устранить угрозу другими способами. Например, они разоружают меньшинства, переучивают их в школах, вынуждают уехать в эмиграцию, вводят запрет на профессии, сажают в тюрьмы их лидеров, подавляют протесты, загоняют в гетто, лагеря или резервации. Они также стимулируют семьи большинства заводить больше детей или используют власть государства для усиления их влиятельности и благосостояния. Ни одна из этих «мирных сделок» не имеет отношения к равноправию или справедливости. Единственное хорошее, что можно о них сказать: они позволяют избежать проблемы обязательств и главное – не доводить ситуацию до массовых убийств. К слову, это возвращает нас к сюжету, описанному во введении к книге: когда власть распределяется неравномерно, деление пирога, которое сохраняет мир, не будет справедливым.
Когда эти стратегии не срабатывают, лидеры переходят к насильственным действиям вплоть до физического истребления целых групп людей. Большинство может чувствовать настолько острую и постоянную опасность, что это будет подавлять любую внутреннюю оппозицию и страх понести ответственность за чудовищные преступления. Это одна из причин того, что массовые убийства происходят в разгар активной фазы конфликта. Так было в Руанде. Сторонники жесткой линии в правительстве хуту проигрывали войну наступающим войскам тутси. Уничтожение гражданского населения было частью последней провалившейся попытки экстремистов хуту одержать победу. К сожалению, такой радикальный пример проблемы обязательств в истории далеко не единственный. За последние два столетия от
