— Йети, остаешься за главного! — велит Бес, запирает дверь и только потом поясняет: — Я, конечно, и правда могу вытащить что угодно просто из кармана, но разве тебе не хочется получить что-то, что ты сама выбрала, да и баланс мира так сохраннее.
— Баланс мира? — переспрашиваю я, не уверенная, что правильно понимаю, что он имеет в виду.
— Ничто не берется из ничего. Вытаскивая что-то из кармана, я краду это с полки магазина или со склада, а ведь можно покупать.
— А можно воровать и платить, — зачем-то замечаю я.
— Можно, но лениво. Меня приучили не тратить энергию на то, чего можно не делать.
— Разве ты не тратишь энергию при этом на покупки? На создание денег?
— Нет, я потратил один раз, заполучил себе фирму и теперь трачу вполне реальный капитал. Так энергетически сохранней.
— Хитрюга! — я тыкаю его пальцем в бок. Мы с ним оба смеемся от этой глупости. В лифте ехать вниз весело. Я у него расспрашиваю о его магии, о его возможностях, а он отвечает, не забывая шутить.
Все же я зря считала его занудой. Вид у него, конечно, суровый и, когда дело касается важных для него вещей, он становиться очень строг, но сам при этом очень нормальный. Веселый, добрый, даже нежный.
Он очень бережно подает мне руку, когда мы выходили из подъезда, а я улыбаюсь, пока не вижу маму, стоявшую у одной из машин.
Она скрестила руки у груди, нахмурилась и посмотрела на меня так, как будто я своей улыбкой ее предала, а заодно и все человечество. Мне сразу становится стыдно и неловко, потому я опускаю глаза.
Бес это явно замечает, но ничего не говорит, только открывает мне заднюю дверь и помогает поудобнее сесть.
Мама моя собралась уместиться рядом, но Бес ее ловит под руку и открывает для нее переднюю дверь рядом с Крисом.
Мама сразу же пытается освободиться.
— Я настаиваю, — строго говорит Бес.
— Я пойду к Марте, — говорит она.
— Рядом с Мартой буду я. Для ее здоровья нужно постоянное пополнение энергии.
— Мама! — прошу я с мольбой. — Я хочу, чтобы рядом был Бес!
Я не могу не вмешаться. Мне стыдно от этой перебранки. Я просто хоту, чтобы они не говорили вот так на улице и вообще не ссорились, но мама снова смотрит на меня так, как будто я ее предала, но ничего не говорит, сев на переднее сидение.
Бес же быстро обходит машину, садится рядом со мной и тут же берет меня за руку. От одного этого прикосновения становится чуточку теплее.
— Крис, ты хоть водить умеешь? — спрашиваю я, надеясь, что его шутка разрядит обстановку.
— Не создан был тот конь, с которым я не справлюсь! — гордо восклицает Крис.
Мама презрительно фыркает, и мое настроение окончательно портится. Лучше бы она вообще не приезжала! Мы бы ехали втроем, шутили, смеялись, а так…
Я прижимаюсь к Бесу, отказываюсь в дороге от покупок, потому что правда ничего уже не хочу.
— Достанешь потом из кармана, — говорю я ему.
Он спорить не стал, и мы молча едем в деревню, а там я без лишних слов веду Беса на чердак.
Крис остается на улице, мама идет с нами.
— Ты ведь не станешь мешать нам забрать книгу? — спрашиваю я настороженно.
— Книга твоя, — отвечает она, открывая дверь чердака.
— Только ты предала нас, когда освободила Бессмертного! — заявляет внезапно мужской голос, и меня кто-то хватает за руку и дергает в сторону.
Ярко-алое лезвие, сияющее, как та стрела, приближается к моему горлу и замирает в опасной близости.
— Ты будешь делать, что я скажу, иначе твоя жена умрет, — говорит мужской голос прямо над моим ухом, а я с ужасом смотрю то на лезвие, то на Беса, то на перепуганную мать. Кажется, даже она не знала, что нас здесь ждет, а это значит, что мы действительно в опасности.
Глава 20 — Красная магия на лезвии ножа
*Бес*
«Останься тут», — прошу я Криса, когда мы подъезжаем к дому.
Крис удивленно смотрит на меня.
«А что не через рот? От величия забыл, как вслух говорить?» — спрашивает он у меня мысленно, как всегда посмеиваясь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Не уверен, что стоит об этом вслух. Лучше ты меня тут прикроешь», — отвечаю я ему, сохраняя спокойствие.
Многих братьев шутки Криса выводят из себя. Раз в год, а то и полгода кто-то клятвенно обещает его убить, но я так к нему привык, что все его колкости проходят мимо меня, даже теперь, когда внутри бушуют эмоции. Главное, чтобы он с Мартой не заигрывал. Она моя. Остальное я легко пропущу мимо ушей.
«Мог бы мне, холопу, велеть сидеть в машине», — не унимается Крис.
«Ага, повелеваю прикрывать, — в тон ему отвечаю я. — Просто приходи, когда позову, ну или если связь со мной пропадет. Они явно не знают, что ты Бессмертный»
«А мальчишка в церкви знал», — напоминает Крис.
«Мы, к счастью, не в церкви».
Препираться с Крисом я перестаю только на пороге дома. Он старый, но не заброшенный. Кто-то явно наведывался сюда, чтобы убирать пыль, отмывать окна и взбивать подушки, разбросанные по всему дому. В глаза мне сразу бросаются вышитые на них узоры: сплошь руны, еще и украденные из моей книги. Увидев на одной из подушек знак своего рода, я злюсь почти до безумия, но молчу, сдерживая гневное рычание. Если тут есть этот знак, то не только книга, но и перстень может быть у охотников, а он мне тоже нужен, ничуть не меньше книги. В перстне таилась сила, если ей пользуются охотники, то неудивительно, что они смогли и в межмирье шагнуть, и стрелять там из лука.
Я только об этом подумал, поднимаясь на чердак, и тут же замечаю черный блеск своего кольца. Темная сила тут же сгустилась на крохотном чердаке. Я хотел поймать Марту за руку и привлечь ее к себе, но не успеваю. Неизвестный, с моим перстнем на руке, хватает ее первым и прижимает к ее горлу нож. Лезвие этого ножа сияет алым светом, и я точно знаю, что это значит.
Самым страшным для меня оказывается тот факт, что это страшное лезвие питает сила моих предков и моего рода, запечатанная в перстне. Отвратительнейшая из ситуаций выходит.
— Ты будешь делать, что я скажу, иначе твоя жена умрет, — заявляет мужчина.
Его голос кажется мне знакомым. Я присматриваюсь и понимаю, что он похож на того самого инквизитора. Видимо, его потомок, возглавляющий охотников.
— Ты обещал, что никто не тронет Марту! — вмешивается Марина Николаевна, зло и испуганно глядя на мужчину.
— Где второй? — спрашивает вместо ответа мужчина, а я понимаю, что уже не сбегу.
Вокруг дома появляется какое-то поле, что отрезало меня от Криса и другого мира, но я не жалею, что остался. Можно много думать о том, что было бы, если бы я сбежал. Марту можно было бы потом отбить, но я не верю этим людям, совсем. Они уже убили однажды Марту, они могут убить ее и теперь, не глядя на то, что она им родня.
Сейчас, когда я нахожусь именно в плену у охотников, хоть на меня еще не повесили цепи, я все про них понимаю и, как в прошлый раз, обмануть себя не позволю.
Тогда, много лет назад, в этом мире, потомок этой мрази хотел получить почет, и именно поэтому схватил меня, подослав одну их своих шпионок. Ему было все равно, что я делал и как влиял на мир. Он хотел славы: любое существо, обладающее силой, ему бы подошло. Он спалил бы своего коллегу инквизитора, если бы тот обладал какой-то силой.
Магии в этом мире не было. Он и его последователи отобрали ее у меня, присвоили ее себе и стали охотиться на существ из других миров, если они сюда попадали. Эти охотники — сами были захватчиками, сами нарушали ход жизни. Всем мирам нужно обновление, потому они иногда что-то путают, меняют и перекидывают людей то туда, то обратно. Мир сам решает, кого себе забрать, а эти нарушают его волю, только понять этого не могут.
Проклятый инквизитор возомнил себя посланником Бога, взял себе в жены родную сестру Марты и породил этот род охотников, которые теперь окружают меня.
Минимум трое стоят за моей спиной, но я не оборачиваюсь, следя за алым лезвием. Марта сейчас важнее.
