Филипп и Лора переглянулись.
— Впервые за долгое время, — уточнил Филипп.
— Ты бывал здесь раньше, — произнесла Дженни, чувствуя, как по коже пробежал холодок.
— Все, кто приезжает в город, приходят в пекарню «Скай-Ривер».
Дженни заметила выражение лица Лоры.
— Вы тогда… были знакомы.
— Я провела здесь всю жизнь, — кивнула Лора. — Я знала семью Беллами. В том числе и Филиппа.
Филипп окинул взглядом кафе. Лыжники надевали свою экипировку, готовясь уходить. Мэттью Алджер допил кофе, разгадал кроссворд и тоже засобирался.
— Бог мой! — воскликнул Филипп. — Это тот, о ком я думаю?
— Ты и его знаешь? — спросила Дженни.
— Знал когда-то давно. — Филипп поднялся и подошел к Алджеру. — Я сразу же тебя узнал.
Они обменялись рукопожатиями, но было ясно, что никаких теплых чувств они друг к другу не питают. Алджер казался младше своих лет. Его светлые волосы были коротко подстрижены и выглядели безукоризненно. Ростом он был ниже Филиппа, не так хорошо сложен, но тем не менее обладал харизмой. Он поздоровался с Филиппом и подошел к столику Дженни.
— Что нового в расследовании пожара? — поинтересовался он.
— Недавно закончилась операция по спасению имущества, — ответила Дженни, немного удивленная его интересом.
— Так быстро?
— Спасать было практически нечего, — заметила она.
— Захарий говорил, вы на некоторое время отойдете от дел.
— Да. Постараюсь, по крайней мере. Я разрываюсь между пекарней и заботами после пожара.
— Что ж, надеюсь, вам удалось спасти что-либо из бесценных сокровищ семьи.
Эти слова поразили Дженни. Слышать такие теплые слова от Мэттью Алджера!
— Я тоже на это надеюсь. Спасибо вам.
Когда он ушел, Дженни с Лорой провели для Филиппа небольшую экскурсию по пекарне.
— Все началось с ржаного хлеба моей бабушки, — сказала Дженни. — Возможно, ты об этом знаешь.
Филипп тряхнул головой:
— Маришка не рассказывала мне о семейном бизнесе.
«А о чем она тебе рассказывала?» — подумала Дженни. О том, что ненавидела здесь все и хотела уехать? Что даже рождение ребенка не могло удержать ее?
— Бабушка начала с того, что выпекала хлеб на кухне, — продолжала Дженни, напомнив себе, что выбор ее матери — это не вина Филиппа. — Доставкой хлеба занимался мой дедушка. Потом они приобрели это здание. Кафе открылось около тридцати лет назад. Я, считай, выросла здесь.
— Она была просто прелестной, — добавила Лора. — Всеобщей любимицей.
— Это неудивительно. — На лице Филиппа отразилась вселенская скорбь.
Дженни тоже чувствовала тоску. Она вспомнила все те моменты, когда недоумевала, почему у нее нет отца.
— А ты знаешь, — спросил Филипп, — что лучшим другом моего отца по рыбалке был твой дедушка?
— Да, дедушка мне рассказывал, — вздохнула Дженни. Сын Чарльза Беллами и дочь Лео Маески полюбили друг друга. У них родился ребенок. Но Чарльз об этом так и не узнал. У Дженни защемило сердце, и она поспешила сменить тему. — Дэзи сейчас здесь работает, ты знаешь об этом? — спросила она.
— Нет. Переезд стал для нее большим потрясением. Хорошо, что вы приняли ее в пекарню. — Филипп помолчал. — Ей сейчас — эх тяжело. Ведь мой брат разводится.
Дженни видела, что Филиппу многое хотелось рассказать о несчастьях своей племянницы, но он не стал этого делать. Дженни по-прежнему была для него чужим человеком. Она надеялась, что Дэзи понравится здесь работать. Зак приводил ее на этой неделе, и Дэзи не терпелось приступить к работе. Дженни едва знала свою кузину, но искренне ей сочувствовала. В нью-йоркской школе, где Дэзи училась до этого, что-то произошло, но что именно, Дженни не знала. Мать Дэзи работала за границей, и Грег Беллами переехал с детьми в маленький городок своего детства. Посреди учебного года Дэзи перевели в авалонскую школу. В глубине души этой девушки таилась какая-то печаль. Возможно, когда они с Дженни узнают друг друга ближе, все станет ясно.
Дженни направилась обратно в кафе.
— Посмотри сюда.
На одной из стен висели рамки с лицензиями, сертификатами и памятными вещами. Тут был первый доллар, заработанный пекарней, и полученная бабушкой и дедушкой первая лицензия из министерства здравоохранения.
А еще были фотографии. Большинство из них висело здесь так давно, что Дженни не обращала на них внимания уже несколько лет. С появлением отца Дженни вдруг поняла, насколько пекарня выглядит старой и мрачной. Нужно что-то поменять, как-то привести ее в порядок. Покрасить стены, возможно, добавить элементы декора.
— Пекарня открылась летом, и в «Авалонском трубадуре» напечатали восторженный отзыв о ней. За все годы существования пекарни о ней пять раз упоминали в «Нью-Йорк таймс». — Дженни показала Филиппу на газетные вырезки.
Филипп прочитал название одной из последних:
— «Пекарня в Катскиллских горах: 100 миль — и вы в раю».
— После таких заголовков у нас бывает наплыв посетителей, — добавила Дженни.
Она увидела, что Филипп рассматривает снимок, на котором она в возрасте восьми лет стоит у прилавка на маленьком стульчике и помогает матери выставлять на витрину булочки. Ее волосы заплетены в две толстых косы, на лице — кривая улыбка, нескольких зубов не хватает.
— Если бы не пожар, я могла бы показать тебе много фотографий, — расстроилась Дженни. — Самых обычных фотографий, домашние снимки на Рождество и Пасху, мой первый день в школе, первый поход в церковь…
Филипп прочистил горло.
— Дженни, я был бы очень рад увидеть все эти фотографии, узнать, как ты росла, но я тоскую не по этому. О чем я действительно сожалею, так это о том, что упустил все эти годы.
Дженни не знала, что ответить. Печаль Филиппа, казалось, достигла и ее, мягко задев чувствительные душевные струны.
— Это не твоя вина, — хрипло произнесла Дженни. Она сглотнула и заставила себя улыбнуться. — Как ты думаешь, почему мама не рассказала тебе обо мне?
— Я не знаю. Твоя мать была… — Филипп тряхнул головой. — Я полагал, что знаю ее. Думал, мы хотим одного и того же. Я действительно ее любил, Дженни, но что-то в ней изменилось. Я не понимаю, почему она скрывала тебя от меня.
Дженни ощутила на себе взгляд Лоры.
— Я уверена, у нее были на то причины, — сказала та.
— Теперь с этим уже ничего не поделаешь, — вздохнула Дженни. Она показала Филиппу фотографию своей восемнадцатилетней матери, где та смеялась в камеру. — Вот эту фотографию прошлым летом заметила Оливия. Именно благодаря снимку она поняла, что между нашими семьями существует связь.
