из десяти?
– Именно, – отвечает Молли, – но доктор Прайс не перестает работать над улучшением системы Безопасной смерти.
– Безопасной сме… – начинает Малакай, но в отчаянии вскидывает руки вверх. – Безумие какое-то!
«Доктор Прайс, – думаю я, – где-то я уже слышал…» Мысль внезапно исчезает.
Лифт останавливается, на этот раз успешно доставив нас к месту назначения. Лифтер открывает старую грохочущую решетку, и мы выходим в самый жуткий коридор, в котором я когда-либо бывал. Обои отсырели и свисают по углам, на ковре пятна, похожие на кровь, лампы зловеще мерцают, из-за дверей вдоль всего коридора слышны крики.
– Крики ненастоящие, – объясняет Молли, пожимая плечами на представшую перед нами безлюдную унылую картину.
Мы идем по коридору, и видеоигра преувеличивает звуки наших виртуальных шагов по ковру. Свет в коридоре трижды гаснет и загорается.
– А, – говорит Молли, – это значит, что Москиты теперь вне зоны досягаемости галереи. Мы снова в полной безопасности.
И после ее слов в голову приходит что-то, что Молли уже говорила… «Как только Москиты отступят, выбирайся оттуда быстрее! Что-то не так…»
Она правда это сказала? Или то был старый сон?.. Не могу вспомнить.
Мои мысли прерываются звуками скрипящих половиц и хлопающих дверей.
«Что-то тут не так», – думаю я, но теряю эту мысль.
– Эта моя, – говорит Молли, когда мы приближаемся к комнате 1408.
Дверь распахивается перед нами и, зайдя внутрь, я вижу, что Молли была права: отличная комната, большая и светлая, тюлевые занавески слегка развеваются на ветру, но, выглянув из окна, я понимаю, что там нет ничего, кромешная пустота.
– Давайте я вам кое-что покажу, – говорит Молли, садясь на пикселизированный диван перед экраном огромного старомодного телевизора. – В этой штуке есть сотни старых фильмов двадцать первого века, куча телешоу и музыки. Это потрясающе!
– Ага, – недоуменно произносит Малакай, – это здорово, но разве мы не должны… ну, типа, делом тут заниматься?
– У тебя будет такая же комната, когда зарегистрируешься, – говорит Молли, не обращая внимания на цинизм Малакая.
– Зарегистрироваться? – переспрашиваю я.
– Да, когда решишь остаться, тебе выделят комнату, сможешь прийти на вечеринку, подружиться с кем-нибудь. Дэй и Шион тоже здесь, – рассказывает сестра, и сейчас ее голос кажется мне странным, он похож на голос той дамы, которую я встретил, когда впервые попал сюда. Кажется, там, снаружи, я тоже улавливал этот отстраненный тон в ее голосе.
– Это все классно, Молли, но как же мир снаружи? – спрашиваю я. – Как же реальность? Что насчет Хэппи и тех Убогих, что еще живы? Как же конец света?
Молли улыбается, но счастья в этой улыбке нет.
– Вам надо со всеми познакомиться, – отвечает она, вставая и активно двигаясь.
Она выходит из комнаты обратно в чудовищный коридор. Я собираюсь следовать за ней, но Малакай протягивает руку и, хоть я не чувствую препятствия, не дает мне двигаться вперед.
– Чувак, что происходит?
– Не знаю… это не то, чего я ожидал, – признаю я.
– Что, черт возьми, это за место? Мы находим Исчезнувших, и вот чем они занимаются? Слушают мягкий джаз в отеле «Оверлук»[8]?
– Этого мы не знаем, – отвечаю я. – Мы не знаем, может, они запланировали следующую атаку на Хэппи, а сейчас просто выжидают и отдыхают? Я уверен, что они над чем-то работают. Давай дадим Молли возможность объяснить.
Малакай опускает руку:
– Надеюсь, ты прав.
– Пошли, – зову я его и выхожу в коридор вслед за Молли.
– Сюда, – говорит она, радостно улыбаясь нам через плечо. Она неспешно и мечтательно ведет нас к лифту, где молчаливый и странный старик без происшествий спускает нас на второй этаж.
Молли выходит из лифта и поворачивает налево. Малакай, следуя за ней, качает головой. Меня тоже одолевают сомнения, но Молли – моя сестра, я знаю ее, она мужественная, я должен верить, что она – часть команды, которая планирует победить Хэппи.
Молли ведет нас по еще одному заброшенному коридору. Мы проходим мимо мужчины устрашающего вида, с серой кожей и желтыми глазами, он смотрит на нас и захлопывает дверь раньше, чем мы успеваем подойти ближе.
– Не обращайте на них внимания, – говорит Молли, оглядываясь на нас и улыбаясь. – Так, неписи, они не опасны.
– Неписи? – переспрашиваю я.
– Неигровые персонажи. В старых видеоиграх такие были. Идемте, – зовет она нас, – не отставайте.
Она подходит к двери и стучит три раза, через несколько секунд дверь открывает пикселизированная версия Шион.
– Вы только посмотрите, – произносит она, голос ее такой же отстраненный, как и у Молли. – Все еще живы.
Она выходит вперед и обнимает меня. Я отвечаю на объятие, но ощущение странное, ведь никто из нас не может его прочувствовать.
– Я так рада, что ты, наконец, здесь, – говорит она. – Молли несколько раз выходила в реальный мир, искала тебя и твоего отца. Я говорила ей, что это плохая идея, но она меня не слушала.
«Моего отца?» – хочу, было, переспросить я у Шион, но тут появляется Дэй. Неспешно пройдя мимо мамы, она обнимает меня.
– Лука, я так рада тебя видеть.
– Я тоже, Дэй, – отвечаю я, действительно радуясь увидеть ее и ее мать, Шион. Когда я сбежал из Аркана, они спасли мне жизнь. И все же с ней тоже что-то не так – кажется, будто она в трансе, как и остальные.
– Как вы все попали сюда из хранилища? – спрашиваю я, пытаясь отделаться от охватывающего меня тревожного чувства, стараясь радоваться тому, что мои друзья живы… ну или типа того.
Молли, Дэй и Шион переглядываются, а затем Шион говорит:
– Я не очень хорошо это помню, – ее голос похож на тихую фортепианную мелодию, – но помню, что не всем это удалось. Нас было двенадцать, когда мы попытались покинуть финансовый квартал, но только пятеро добрались до Чистилища.
– Мне жаль, – отвечаю я, зная, что значит терять друзей.
– Хуже всего то, что им пришлось пережить каждое мгновение мучительной смерти, – добавляет Дэй.
– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Малакай.
– Мы десять километров прошли под «Пассивом», казалось, что мы целую неделю пересекали город, хотя по факту сделали это за пару часов.
Я знаю о «Пассиве» все. Дрон-врач использовал его на моей маме, чтобы замедлить ее неизбежную смерть, пока моя семья пыталась собрать средства на лечение неизвестно чего, чем бы она ни болела. Это тот же препарат, который они смешивали с галлюциногенами и применяли на заключенных, пытавшихся сбежать из Аркана. «Пассив» – это наркотик, который Клоны смешивали с «Побегом», чтобы галлюцинаторные ощущения длились дольше. Он замедляет химическую работу мозга, частоту сердечных сокращений и дыхательную систему.
Я медленно киваю, начиная понимать, как это могло помочь укрыться от Москитов и других сканирующих устройств. Умно. Но в то же время «Пассив» замедляет восприятие времени, заставляя переживать каждую секунду как минуту, а минуту как час.
– Вы знакомы с доктором П.? – радостно спрашивает Дэй, резко меняя тему и тон, словно мы только что вовсе не обсуждали ее друзей, погибших по дороге сюда. – Вы должны с ним познакомиться, он гений!
«Здесь происходит что-то странное», – звучит голос в моей голове, но у меня нет времени раздумывать на этим, поскольку Молли продолжает восхищаться таинственным доктором Прайсом.
– Он спас нас всех, – добавляет Шион. –
