ей, что да, да, я правда в это верю. Верю, но не понимаю, как нам это сделать без Исчезнувших.
«Когда окажешься внутри… выбирайся оттуда быстрее… выбирайся оттуда быстрее». Я снова, хотя и с трудом, вспоминаю эти слова, на мгновение возвращающие мне веру в то, что Молли не сдалась… Это Молли сказала мне их? Почему я не могу вспомнить?
– А ты, – продолжает Молли, поворачиваясь к Малакаю, – тебе только что вырвали глаза. Ты когда-нибудь испытывал подобную боль?
– Нет, – отвечает Малакай.
– А сейчас тебе больно?
– Нет.
– Совершенно верно, здесь боли нет. Вы больше никогда не почувствуете боли.
– Но здесь ничего не чувствуешь, – отмечаю я, – нет никаких ощущений.
– Неправда, – возражает Молли. – Можно испытывать любовь, счастье, чувствовать себя как дома. Лука, единственная причина, по которой кто-либо из нас выходит в реальный мир, это проверить наличие угроз, когда срабатывает беззвучная сигнализация, или отправиться в город и попытаться найти своих близких. Даже если они стали Моргальцами, здесь они излечимы. Я не планирую спасать мир, но собираюсь пойти в город и найти нашего отца.
Сердце подпрыгивает в груди от ее слов. Молли была глубоко под кайфом и без сознания, когда наш папа в схватке с Полоумным упал с крыши Вертикали «Черная дорога». Она не знает, что он умер.
Малакай переводит взгляд с Молли на меня, а затем опускает глаза.
– Я знаю, что он заражен, – продолжает сестра, – но я приведу его в галерею и помещу в капсулу, и все оставшееся время он проживет здесь с нами как наш отец. Разве ты не понимаешь, Лука? Мы можем снова стать семьей, все может быть так, как раньше…
– Отец мертв, – перебиваю я.
Она качает головой, на ее губах появляется улыбка, а глаза будто обвиняют меня в том, что я разыгрываю ее.
– Нет, – говорит она, почти смеясь, – папа не умер. Он был в квартире, ждал вместе со мной. Он все еще там, ждет, когда мы придем за ним. Он жив.
– Молли, он умер в тот день, когда я нашел тебя. Он умер, спасая наши жизни от Полоумных, от Моргальцев или как вы их там называете, он погиб, Молли. Мне жаль.
Слезы наполняют ее цифровые глаза и тихо текут по щекам.
– Тогда зачем ты пришел за мной? – спрашивает сестра. – Он был жив, пока ты не пришел.
Как бы ни было больно видеть ее страдания, часть меня рада, что Молли проявляет хоть какие-то эмоции, значит, она все еще настоящая, моя сестренка.
– Молли, я…
– Нет! – кричит она. – Он был жив! Он был жив!
– Прости меня…
– Это ты виноват в том, что он умер!
В этот момент меня охватывает вспышка гнева – первая моя живая полноценная эмоция с тех пор, как я попал в Чистилище.
– А что было бы, если бы я не пришел спасти тебя, Молли? Ты была под кайфом, он был Полоумным, вы оба были бы мертвы, если бы я не пришел!
– Да пошел ты! – шипит сестра сквозь зубы и, развернувшись, выбегает из бара.
«Выбирайся оттуда быстрее. Выбирайся быстрее». И снова эти незнакомые слова мерцают в моей голове, как угасающий свет. Игнорируя их, я вздыхаю, и мне становится грустно. Виртуальные слезы текут из моих глаз, но без какой-либо реальной физической формы я их не чувствую.
– Черт! – шепчу я себе под нос.
– Как отсюда выбраться? – в ярости спрашивает Малакай, наклоняясь к доктору Прайсу.
«Выбирайся оттуда быстрее».
– Зачем вам отсюда уходить? – спрашивает старик.
– Потому что это место никакое не убежище, – отвечает Малакай. – Здесь просто прячутся трусы.
Долго выдерживая взгляд Малакая, доктор Прайс, наконец, произносит:
– Вы знаете, что значит Третья фаза в плане Хэппи? – и отпивает глоток чистого крепкого напитка, вкус которого ему не ощутить.
– Нет, – отвечаю я, неожиданно прислушиваясь к нему.
– Чтобы понять Третью фазу, вам нужно понять историю Хэппи. Хэппи родилась благодаря мечте – мечте о том, что, пока машины и искусственный интеллект будут управлять миром, человечество будет жить свободно, по-настоящему свободно; мир, в котором ценность человека не основывалась бы на богатстве, где мы могли бы беспрепятственно следовать за своими амбициями. Девизом «Хэппи Инкорпорейтед» было «Во благо». И в какой-то момент Хэппи была близка к тому, чтобы воплотить эту мечту в реальность, – доктор Прайс отпивает глоток, его пикселизированные глаза смотрят на меня, затем на Малакая. – Но алчность умеет побеждать. Равенство разрушает верховенство, а власть имущие держатся за него тисками. Ситуация начала кардинально меняться. Мировое Правительство приняло решения, которые устранили всеобщий доход и снова загнали неимущих в грязь. Вы знаете, что случилось потом. Вы выросли в этом мире. А затем, – старик качает головой, – затем случилось необычайное – момент, когда Хэппи обрела сознание. Две целых и шесть десятых секунд спустя первый в мире полностью разумный суперинтеллект пришел к выводу, что люди должны исчезнуть. Годами он планировал, модернизировал, становился умнее, проверял себя… и, наконец, разработал трехэтапный план. Вы видели Первую фазу. Хэппи загрузилась в самых могущественных людей мира и выпустила с небес на землю препарат, заразив население Земли вирусом, заставлявшим людей нападать друг на друга. Вторая фаза в процессе: Хэппи поняла, как обойти базовый код, и теперь может причинять людям вред. Следующий шаг во Второй фазе – это изучение технологии, которая позволяет людям регенерировать, технологии, которая живет внутри вас двоих. Получив ее, Хэппи будет иметь власть над жизнью и смертью.
Мы с Малакаем переглядываемся.
– Вот что они делали в Арке с тобой, Вудсом и Тайко, – говорю я.
– Все верно, – отвечает доктор Прайс, – им нужны трое таких, как вы, чтобы изолировать наниты и выяснить, как они работают.
– Я думал, что Хэппи типа в триллион раз умнее всего человечества, – отмечает Малакай. – Почему же она не может самостоятельно определить технологию исцеления?
– Это очень интересный вопрос, – отвечает доктор Прайс, – и он сводит искусственный интеллект с ума.
– Откуда вы все это знаете? – спрашиваю я. – Ну, в смысле, я знаю, что вы работали на Правительство и каким-то образом получили доступ к планам Хэппи, но как вы узнали, что она пытается узнать технологию исцеления и что Малакай был в Арке?
– А вы проницательны, – улыбается доктор Прайс. – Я ведь говорил вам, что технологию Безопасной смерти невозможно обнаружить, поскольку она из ушедшей эпохи? Что ж, эти же технологии можно использовать, чтобы получить доступ к Хэппи без ее ведома.
– Тогда почему вы не уничтожите ее изнутри? – спрашивает Малакай.
Доктор Прайс смеется:
– Благодаря старым технологиям я могу только наблюдать.
В голове мелькает картинка – старый настольный компьютер в древней библиотеке – но быстро исчезает, прежде чем полностью сформироваться.
– А что будет, когда они узнают, как работает технология исцеления? – спрашивает Малакай.
– Третья фаза, – отвечает доктор Прайс с печалью в ласковых глазах. – Третья фаза, когда все закончится. Технология исцеления нужна Хэппи по двум причинам: первая заключается в том, что она сможет разместить по одному Носителю в каждом Регионе Земли, чтобы он направлял новых людей по пути праведности; вторая – чистый источник энергии на все времена. Люди, используемые как аккумуляторные батареи. Она заполнит тысячи бункеров людьми, которые никогда не придут в сознание; спрячет их и будет выкачивать из них энергию, необходимую для питания Земли.
