он…
– Забирайся, – перебивает меня сестра, указывая на соседнюю с Малакаем капсулу.
– Я туда не полезу, – отвечаю я.
– Придется, Лука.
– Но все в этой комнате, в этих капсулах, они мертвы.
– Знаю, но это единственный выход. Нет времени объяснять, Лука, расскажу тебе все в Чистилище.
– Чистилище? Чистилище, Молли?! Это же…
– Просто лезь в капсулу, пожалуйста. Если ты не будешь мертв к тому времени, как сюда прилетят дроны, нас всех убьют.
И прежде чем я успеваю ответить, насколько нелепо это утверждение, Молли залезает в трубу, нажимает кнопку над головой, и капсула закрывается.
– Лука, – она стучит по стеклу, ее глаза внезапно расширяются, словно она что-то осознала, – когда окажешься внутри, выбирайся оттуда быстрее. Как только Москиты отступят, выбирайся! Что-то не так…
Но потом появляются иглы, и Молли умирает.
Я стою в некогда игровой галерее, в тишине и темноте, окруженный мертвецами. Все, что я слышу, это собственное прерывистое, паническое дыхание.
– Какого дьявола? – шепчу я, чувствуя, как меня охватывает страх. – Какого черта, какого, блин, черта?!
«Когда окажешься внутри, выбирайся оттуда быстрее. Что-то не так…»
Что она хотела сказать? Что собиралась сказать мне?
Такое ощущение, будто мое сердце – это двигатель одной из тех древних машин с улицы, работающий с перебоями, а легкие – это рыболовные сети, неспособные удерживать кислород, необходимый для жизни.
«Что мне делать? – мечусь я в приступе паники. – Что делать? Что делать? Черт, дьявол, что мне делать?!»
В голову приходят сразу две мысли. Во-первых, доктор Ортега что-то говорила об ученом, который придумал подобную технологию. Во-вторых, Кина сказала, что любит меня.
«Она любит меня», – думаю я.
Кина любит меня, а я ушел, пообещав никогда не оставлять ее. Я должен вернуться к ней, просто обязан.
«Когда окажешься внутри… выбирайся оттуда быстрее…»
– Ладно, – вздыхаю я, – ладно.
Мое сердцебиение возвращается к размеренному ритму, и я вхожу в капсулу. Едва не нажав на кнопку, я вспоминаю, что Плодожор все еще в моем кармане. Я вынимаю его, вижу, что батарея на нуле, бегу к выходу и кладу маленький дрон за дверью, чтобы он впитал столько солнечной энергии, сколько сможет.
Когда я снова вхожу в игровую галерею, над дверью загорается красный свет, включается старомодный планшетный компьютер, а на экране мигают слова «МОСКИТЫ ПРИБЛИЖАЮТСЯ».
Я бегу к капсуле смерти и забираюсь внутрь.
Поднимаю глаза и вижу маленькую зеленую кнопку, нажимаю на нее, и переднее стекло закрывается.
Температура резко падает, я чувствую, как тело покрывается мурашками, слышу механический звук приближающихся игл и закрываю глаза. За мгновение до того как иглы пронзают мою кожу, я вспоминаю слова Кины: «Не смей умирать».
И я умираю.
Целую вечность ничего не происходит.
Наконец, что-то появляется.
Музыка, спокойный джаз. Голоса, звон бокалов, смех.
– Сэр, не желаете ли выпить, сэр? – спрашивает голос.
Я стою в просторном баре отеля – второй бар в моей жизни после того, в котором мы с Сэм прятались ночью в городе.
Я осматриваюсь: деревянный танцпол, за ним чуть повыше сцена, играет оркестр из четырех человек в костюмах-тройках; старомодные кабинки заполнены людьми в самой роскошной эксклюзивной одежде. Они пьют, болтают и смеются, и все же что-то с ними не так.
«Это анимация», – думаю я и опускаю взгляд на свои руки. Поначалу я замечаю черные рукава пиджака и белые манжеты рубашки, застегнутые, между прочим, золотыми запонками, но, присмотревшись к своим рукам повнимательнее, вижу, что они состоят из миллионов крошечных пикселей – как у персонажей анимации и видеоигр 2020-х или 30-х годов.
– Что происходит? – шепчу я.
– Сэр? – переспрашивает элегантный голос.
Я поворачиваюсь к бармену – высокому мужчине с седыми волосами и тусклыми глазами. Он тоже компьютерное творение.
– Что? – спрашиваю я, все еще пытаясь понять, что происходит.
– Напиток, сэр, для вас?
– А, да, – отвечаю я, – конечно. Виски. Почему бы и нет?
Бармен кладет в стакан лед и наливает сверху виски безымянной марки.
– Виски, сэр, – говорит он и ставит напиток на стойку.
Я протягиваю руку, сжимаю пальцами стакан, но не чувствую его. Словно в руке ничего нет, словно у меня и рук-то нет. И в этот момент я понимаю, что совсем ничего не чувствую. Я подношу стакан к губам и пытаюсь выпить, но у меня нет рта и нет возможности глотать, я просто выполняю движения, но, когда опускаю стакан на стойку, он наполовину пуст.
– Добро пожаловать в Чистилище, – произносит рядом со мной женщина в длинном струящемся зеленом платье.
– Спасибо, – неуверенно отвечаю я.
– Ну разве не чудесная музыка? – спрашивает она невыразительным голосом, слегка покачиваясь.
– Да, наверное.
– К ней привыкаешь.
Я собираюсь спросить, что это за место, но слышу голос Молли:
– Лука, сюда!
Я смотрю туда, где стоит Молли. На ней эффектный коричневый костюм, брюки на подтяжках, волосы собраны назад, на глазах темные очки.
– Молли, – я подхожу к ней, – выглядишь потрясающе!
– Знаю, – отвечает она с улыбкой. – Лука, как же я рада тебя видеть, – она обнимает меня, но я ничего не чувствую, никакого прикосновения. – Прости, что не сказала этого там, во внешнем мире, но нам нужно было вернуться, пока Хэппи нас не отследила.
– Да, я понимаю, – отвечаю я. – Эй, а здесь мы в безопасности?
– Абсолютно!
– Но ты что-то сказала, ну, перед смертью.
– Да? – спрашивает она с искренним недоумением. – Что я сказала?
Я пытаюсь вспомнить, но мысли затуманены. Ощущение немного похоже на то, что я испытывал, когда Тайко приклеил мне пластырь «Побега». Я пытаюсь сосредоточиться и вспомнить: Молли вошла в капсулу, нажала на кнопку и сказала… Не получается.
– Не могу вспомнить, – говорю я сестре и смеюсь, потому что это кажется мне забавным. Молли тоже смеется.
– Ну, наверно, ничего важного.
– Наверно, – соглашаюсь я. – Эй, что это за место?
– Это Чистилище.
– Да, но что?..
Я не успеваю договорить: через весь большой танцпол ко мне бежит Малакай. Я замечаю, что на нем белая рубашка и расстегнутый жилет, развязанный галстук-бабочка небрежно свисает из-под воротника. И тут мне в лицо прилетает кулак.
– Ты вырвал мне гребаные глаза! – орет Малакай.
От удара я падаю на пол, но не чувствую ни его, ни падения.
– Ты же сам сказал мне вырвать тебе глаза! – кричу я, распластавшись на деревянном паркете; воспоминания об этом ужасном событии уже кажутся смутными.
– Знаю! – возмущенно отвечает Малакай. – Это не отменяет того факта, что ты это сделал.
– Справедливо, – соглашаюсь я, вставая на ноги.
– Черт, – бормочет Малакай, – это был самый бессмысленный удар на свете. Я ничего не почувствовал даже.
– Да, похоже, здесь ничего не чувствуешь.
– Может, и к лучшему, – отвечает Малакай, – учитывая, что мне только что вырвали глаза!
– Ну ладно, а то у меня такое ощущение, что вся эта ситуация с глазами быстро перерастает в заварушку, – отвечаю я.
– Так где мы? – спрашивает Малакай, озираясь по сторонам. – И почему мы похожи на персонажей видеоигр двадцать первого века?
– Это место называется Чистилищем, – рассказываю я.
– Господи, нельзя было выбрать еще более зловещее название?
– Да уж, и не говори.
– Итак, – продолжает Малакай, поворачиваясь к Молли, – это кто у нас?
– Молли, – отвечаю я, – моя сестра.
– Не, это не Молли, – возражает он, указывая на мою сестру. – Она же Клон, вся такая худющая и отвратительная. А эта девчонка как бы нормально выглядит.
– Типа спасибо? – отвечает Молли.
– Эй, как ты можешь видеть? – спрашиваю я. – Я же вырвал тебе глаза, забыл?
Малакай
