Дима, накрывает мои руки, второй ладонью и ободряюще сжимает.
— Таня, я обещаю, что уберегу вас обоих.
***
Кручусь в прихожей у зеркала, размышляя, не сходить ли мне переодеться. Пятый раз за сегодняшнее утро. Смена часовых поясов и волнительное предвкушение способствовали раннему подъему, хотя мы прилетели меньше суток назад.
— Тат, ты прекрасно выглядишь. Хватит дергаться.
В зеркале отражается лохматая Алена и зевает. Вчера она нас встретить не смогла, ходила на прием к гинекологу, но на сегодня взяла отгул, чтобы присмотреть за Максимом, пока я буду на встрече с ее начальником.
Из кухни выходит Дима, надевая пиджак, и Леля тут же приближается к нему. Зачесывает рукой светлые волосы, поправляет галстук, разглаживает несуществующие складки на пиджаке. Они выглядят такими милыми и любящими, что я невольно завидую. Не смотря на трудности с зачатием, они поддерживают друг друга, не опускают руки. Дима наклоняется и нежно целует Алену. Смутившись, отворачиваюсь и отхожу к двери, ожидая, когда Димка даст команду выходить. Он предложил меня подвезти, чтобы я не заблудилась в метро.
***
Встреча с Лебедевым прошла довольно-таки тепло, если можно так выразиться. Он поведал мне полную историю их с мамой знакомства, отчего я до сих пор в шоке.
Мама говорила, что однажды выручила Нину — дочь Константина Михайловича, а оказалось, что спасла ей жизнь.
Иван познакомил Веру со своей компанией, где была и Нина. И молодая правильная провинциалка сразу заметила, что с девушкой помладше что-то не так. Оказалось, она подсела на наркотики. Вера сообщила Константину Михайловичу, и Нину очень вовремя удалось вывести из зависимости.
Поговорили-то мы душевно, но, к сожалению, у Лебедева в компании не нашлось для меня вакансии. Зато он созвонился со своим партнером и устроил для меня собеседование, на которое меня везет сумасшедший таксист, возомнивший себя Полом Уокером. От бешеной езды я физически чувствую, как из моих волос исчезает яркий пигмент, и они постепенно седеют.
Пока едем, гуглю информацию о компании, в которой надеюсь получить работу. Оказывается, фирма занимается добычей нефти и газа — довольно близкая для меня область. На сайте написано, что глава компании родился на севере, и возможно это сыграет мне на руку, ведь Константин Михайлович не гарантировал, что меня непременно примут.
Сорок минут страха, и мы на месте. Машина останавливается у высотки из стекла и металла, сверкающей в лучах весеннего солнца, и я с облегчением расплачиваюсь с таксистом, покидая адскую колесницу.
Пройдя через ресепшен и охрану, я наконец, оказываюсь в приемной, где меня просят подождать.
Ладно, отвечу пока Алене, которая интересуется, как прошла встреча. Она присылает грустный смайлик на новость, что в одной компании нам не работать, а затем начинает бомбардировать фотками ее и Максима, перемазанных мукой, яйцами и ягодами. Это они так решили разных кексиков напечь. Хихикая над милыми рожицами, радуюсь, что уборкой заниматься не мне.
— Татьяна Ивановна, — отрываюсь от телефона, встречаясь с недовольным взглядом секретарши, — вы можете пройти.
Она указывает на одну из дверей без опознавательных знаков, и я подскакиваю, с волнением спеша на собеседование.
24
Влад. Наши дни
Отпиваю горький кофе, разглядывая сквозь панорамное окно в кабинете дяди, снующих внизу людей. Мы с Сашей уже полчаса спорим на тему продления контракта с одной из компаний.
Я на интуитивном уровне чувствую, что не стоит этого делать, а дядя вцепился в статистику, собранную аналитиком.
— Все, — Саша раздраженно захлопывает папку и отодвигает ее на край стола, откидываясь в массивном кресле. — Мы уже по второму кругу говорим одно и то же. Ты видел отчет, не понимаю, что тебе не нравится?
Я поворачиваюсь к дяде и подхожу ближе к его столу.
— За месяц до истечения контракта, показатели поползли вверх.
— И что? У нас тоже бывали взлеты и падения.
— Бывали, но в данной ситуации, думаю, отчет липовый.
Сашка обреченно трет виски и предлагает компромисс:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Давай тогда привлечем нашего экономиста, пусть проверит их доходы, — я согласно киваю. — А теперь давай перейдем к личному, — Саша сцепляет руки на столе и слегка склоняется ко мне. — Ко мне заходила Катя.
— И что хотела? — спрашиваю равнодушно, опускаясь в кресло для посетителей.
— Ничего конкретно. Спросила о моем самочувствии, и не говорил ли ты о ней. Сколько ты будешь морочить ей голову?
Настала моя очередь тереть виски.
— Саш, я всегда говорил ей, что наши отношения — это просто секс и никогда не обретут официальный статус.
— Почему? Она красива, умна, воспитана…
— Холодна, безэмоциональна, скучна, — добавляю в список своих эпитетов.
— … у вас могли бы быть красивые наследники, — заканчивает дядя, словно не слышит меня. — Тебе тридцать подумай о семье.
— Всего тридцать, и в моем возрасте ты куролесил как в последний раз.
— Я хреновый пример, Влад. Ты даже представить себе не можешь сколько раз я жалел, что не женился. Что из-за мелкой обиды упустил прекрасную девушку, а потом ни одну не подпустил близко.
— Ты сравниваешь какую-то обиду с предательством Карины?
— Возможно, это не лучшее сравнение, но итог один, — удрученно говорит Саша, — и я, и ты — оба закрылись от отношений.
— Я не от чего не закрываюсь, — возражаю я.
— Да что ты? — Сашка ухмыляется и насмешливо поднимает брови. — Тогда почему после Карины у тебя не было отношений? Почему ты не стараешься построить с Катей семью?
— Потому что мне наплевать на Катю, — отвечаю грубо, смотря на дядю с нескрываемой злостью, — в прошлом году она собиралась на две недели в Германию. Перед отъездом мы провели ночь вместе, а утром Катя начала канючить: поехали со мной, проведем время в кругу семьи. Я ей напомнил, что Опенгеры — не моя семья. Естественно, она психанула, закатила скандал и улетела, — я вздыхаю, стараясь говорить спокойнее и донести свою мысль до Саши. — Когда она вернулась через месяц или около того, я ничего не почувствовал. Будто она просто сходила на обед. Как я могу строить семью с женщиной к которой ничего не чувствую?
— А Таня? — неожиданно спрашивает дядя, и я впадаю в ступор. — Кирилл рассказал мне о ней. Как ты изводил себя, а потом просто забил.
При упоминании Рыжика сердце заходится в бешеном ритме. Моя милая ласковая девочка на поверку оказалась двуличной, лицемерной дрянью.
Получая двусмысленные снимки от Артема, я не хотел им верить. И когда Таня меня нашла, во мне воспрянула надежда, что она скучала, что ей не нужен никто кроме меня.
Но невинная овечка искала мужчинку побогаче, прыгая от одного к другому. Победителем в конкурсе лохов стал бывший, или все-таки не бывший, муж, когда начал зарабатывать. Конечно, нужен был обеспеченный лох, ведь ребенок требует много вложений.
Меня же прямым текстом послали на хер. Видимо, потому что не растекся розовыми соплями под прекрасными ножками. А я еще клял себя за то, что был холоден, а иногда довольно груб, когда Танины сообщения заставали меня на работе. Мы охотились за Даудовым, и в каждом я видел врага. Боялся, что кто-нибудь, случайно увидев нежные сообщения, подвергнет ее опасности.
— Она меня отшила, — поясняю коротко, давая понять, что подробностей не будет.
Но Сашке не нужны подробности, он просто хочет меня доконать.
— И ты, естественно, ничего не попытался сделать, — говорит недовольно.
— Что я должен был сделать? Полететь к ней, тем самым повесив мишень на спину? Или все пять лет звонить на выключенный телефон?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Полетел бы к ней, после поимки Даудова.
Все-таки дядя решил довести меня до нервного срыва. Он поднимает тему с моей женитьбой несколько раз в год, но сегодня насел конкретно. Будто именно сегодня он обязан получить с меня обещание, что завтра состоится свадьба, а послезавтра я обзаведусь потомством, иначе небеса разверзнутся и на Землю падет кара божья.
