Глава 41
Сейчас самое главное не выходить из образа бедной и несчастной, не поддаваться на провокации одного и тяжелые, прожигающие взгляды другого.
Однажды они просто оставят меня в покое, и я смогу пусть не дышать свободно, но хотя бы сделать вдох.
Можно вообще вот так лежать, лежать, лежать и не думать, что нужно спуститься за едой и снова натолкнуться на одного из них и переживать свой позор заново. Прокручивать в голове грязные сцены, от которых меня до сих пор штормит.
Сквозь дрему слышу, как дверь с треском открывается. Хочу уже выглянуть из-под одеяла, как вдруг одеяло с меня, как по волшебству слетает, а задницу прожигает чья-то ладонь. Как крапивой! Больно же!
— Какого хуя? — верещу я и поворачиваюсь в сторону бессмертного. И почему-то совсем не удивляюсь, увидев размалеванную в хлам подругу. — Аля! Ты больная, так лупить?!
Гнев сразу меня отпускает, как только замечаю в проеме стоят эти… Угрюмо так смотрят. Ренат так вообще чуть ли зубами не скрипит. Ну вот что им нужно?
— Если вы рассчитываете увидеть девичьи прелести, то хрен вам в сахарной пудре.
И с этими словами она подбегает обратно к двери, выпихивает обоих. Затем громко захлопывает ее прямо перед их офигевшими рожами.
Не сомневаюсь, что они рассчитывали, на то что мы прямо тут начнем сосаться и еще их позовем. Извращенцы. Впрочем, то что я уже представила эту картинку, не делает меня более скромной.
Самойлова прыгает на мою пастель и укладывается жопой к верху. Я же смотрю на ее огромные сиськи, что буквально вываливаются из топика и прищуриваюсь.
И куда она собралась в таком виде?
— У меня есть для тебя одна хорошая новость…
— А вторая?
— Еще лучше! — улыбается она и словно по секрету шепчет: — Первая — вояки отпустили нас в клуб. Вторая — Захарчик отказался меня трахнуть.
Не знаю, что из этого удивило меня больше.
— Как в клуб? В смысле отказался с тобой спать? Ты предлагала?
Они контачили с Захаром?
Ладно, ладно, вернемся к новости номер один, потому что в то, что Аля предложила себя мужику поверить легко, в вот в то, что няньки меня куда-то отпустят сложно.
Все это подстава сраная. Что-то не вяжется в голове. Поэтому я просто отворачиваюсь и продолжаю делать вид, что мне хорошо и здесь в моей уютной кровати, от которой у меня скоро будут пролежни.
— Але, сучка! Ты меня слышишь? Мы. Едем. В клуб! — четко проговаривает она, буквально заваливаясь на меня сверху.
Первое что я вижу, опять-таки ее сиськи, а только потом ее перемазанное лицо. Да что-такое-то!
Как-то бесить начинает, что она пришла в таком виде, где находятся два моих… нет не моих, но мужика! Голодных вояк. А она тут светит своими шикарными формами, от которых даже у меня слюни потекли.
— Никуда я не поеду, — опускаю голову в подушку и ворчу. — Уйди и не мешай мне морально разлагаться.
— Жильцова, блять! — орет она около моего уха. — Подняла свои булки и почесала переодеваться.
Резко встаю на кровати, отталкиваю ее и смотрю снизу-вверх. Положив руки в боки.
— Зачем ты приехала, — спрашиваю, а губа опасно так начинает дрожать и платину срывает. — Меня не нужно выводить из депрессии. Потому что депрессии нет, я просто не могу с ними больше общаться. Потому что меня от них колбасит, потому что я даже не знаю, кого из них люблю! Я просто хочу, чтобы эти полгода закончились, и я зажила спокойно, без постоянного зуда между ног, который утолить походу они смогут только одновременно. Божееее… — тру лицо, не зная куда деть свои руки. Сука!
Аля какое-то время на меня смотрит, непривычно тихая и задумчивая. А потом резко вскакивает.
— Вот ты эгоистка! — визжит ненормальная. — И это проблемы?! У тебя два ахуенных мужика в личном составе, и ты можешь делать с ними все что хочешь. Носятся за тобой, слюнки подтирают. А ты королева нашлась, нос воротишь.
— Что? О чем ты? Кто это мне слюнки подтирает? Не смеши меня, женщина.
— Они, они! — говорит она, доставая из лифа маленькую фляжку. Вот те раз. Делает несколько глотков. — Ты бы видела лицо твоего Захарчика, когда я ему предложила поразвлечься. Испуг на лице военного много стоит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Что за чушь? — фыркаю я и силой отбираю фляжку из ее рук и почти делаю глоток. — Мне не интересно…
Фу. Что за помои в ней намешаны?
— Коньяк с ликером, — говорит, словно прочитала вопрос на моем лице. — Что? У меня был только ликёр. То, что покрепче, я сперла у отца.
— Аль, езжай домой, я серьезно. У меня нет никакого настроения.
Она отворачивается. И молчит. Сидит так долго смотря в одну единственную точку. Не шевелиться несколько минут, что начинает уже настораживать. Что за нах?
— Не могу я, — говорит хрипло спустя еще несколько минут. — К отцу приехал…Тамерл… Его друг короче.
Что за Тамерл такой нарисовался. И что-то в ее голосе резко изменилось.
Ее плечи начинают дрожать и… Она что плакать собралась?? Аля?! Да быть такого не может. Глазам своим не верю.
— Что случилось, зай? — подползаю к ней и обнимаю, прижимаю к своей груди.
Она ещё всхлипывает несколько раз и как вдруг меняется в лице, смотрит с хитрой, но очень грустной улыбкой.
— Поедешь со мной, может расскажу.
И что мне остаётся? Я переодеваюсь, решаю не слишком выделится и выбираю обтягивающие джинсы и рубашку на завязках.
Не понимаю, что сейчас чувствую.
Клуб или дома. Какая собственно разница. Раньше азарт в крови адреналином бурлил, а сейчас какая-то усталость накатывает. Даже алкоголь не помогает, хотя мы выпили ещё.
Выхожу из комнаты вслед за подругой. На мужиков стараюсь не смотреть. Они в конце коридора стоят, интересно слышали ли они мой монолог?
Стараюсь делать вид, что не знаю кто они. Я ведь и правда их не знаю. Ничего об их жизни. Я сама не спрашивала, а они не рассказывали.
Они там что-то бубнят себе под нос, а мне пофиг. Должно быть пофиг, но я задумываюсь, что хочу с ними поговорить. Просто поговорить.
* * *
Клуб Лекс встречает нас громкой музыкой, кальянной дымкой и уже подвыпившей молодежью.
Аля ведёт нас в вип зону, где она уже заказала столик. На втором этаже.
Эти двое плетутся за нами, а по углам я вижу вооруженную охрану. Нехило успели подготовиться. Меня это даже ни на грамм не удивляет.
И только мне стоило повернуться, я могу наблюдать, как они осматривали буквально каждый участок на наличие разных угроз.
— Смотри уже накрыто, — говорит подруга, указывая на один из столиков поодаль.
Действительно. Различные закуски, море алкоголя.
Самойлова устраивается на одной стороне, я усаживаюсь, напротив. А эти два мужлана садятся по боку от меня. Как две стены. Окружили со всех сторон, бля.
И жарко становится от такой близости. И стыдно, что стало жарко. Я бы даже сказала горячо.
Дыхание блядское опаляет с двух сторон. Алька сама с собой ржет в тихую и начинает активно заливать в себя бухло. И как мы будем разговаривать? При них? Даже мои колкие взгляды, брошенные на нянек и подругу, никак не помогают.
Беру рюмку, по-видимому водки, желая ее в себя опрокинуть, но тяжёлая рука Рената останавливает меня.
— Для тебя стоит шампанское, — говорит своим грубым голосом, от которого у меня мурашке по рукам пробегают.
— Надеюсь хоть не детское? — язвлю ему в ответ и все же беру бутылку.
Да вот теперь ее отбирает Захар, откупоривает и наливает мне в бокал. Подруга уже ржет в голос и поглядывает на нас с таким интересом, что мне становится не по себе.
— Итак! А кто сказал, что вы не будете пить… — говорит она и пододвигает к ним по бокалу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ага, конечно. Они и пить? Считай на работе находятся.
Только какого было мое удивление, когда они согласились и бахнули. Одновременно. И мысль шальная, что так же одновременно они могут входить в меня.
Глава 42
Самойлова Алла.
