— Вы ее головку нюхали?
Взгляд Норта снова переместился на ее грудь.
— Трудно удержаться.
— Правда здорово?
— Куда лучше, чем то, что выходит с другого конца. Я оставил кое-какой беспорядок в ванной, чтобы вы убрали.
— Вы просто дары приносящий.
Он улыбнулся.
Вместо того, чтобы забрать у него Рен, Тесс поднялась наверх и, войдя в ванную, сморщила нос. По поводу беспорядка Норт не преувеличивал. Она все убрала и приняла душ. Холодный.
К тому времени, как она вернулась вниз, Норт уже уложил Рен в ее гнездышко на кухонном столе. Еще он жарил яйца, что было необычно, поскольку его обычный завтрак состоял из черного кофе. Тесс украла стекающий маслом на бумажное полотенце кусок бекона.
— По какому случаю?
Норт перевернул два яйца на тарелку, добавил тост и еще бекона и протянул ей.
— Просто так.
— Я все это не съем. То есть, я могу это съесть, но не стоит.
— Почему?
— Этот вопрос может задать только мужчина, которому никогда не приходилось ложиться, чтобы застегнуть молнию на джинсах.
— Да что такое с красивыми женщинами и их весом? Вы когда-нибудь смотрели на себя в зеркало?
Она так увлеклась словом «красивая», что стояла с тарелкой в руке, уставившись на него как дура.
Тесс могла поклясться, что он скривил губы, глядя на нее.
— Вы, женщины, любите рассуждать о том, насколько вы проницательнее мужчин, насколько вы более зрелы в эмоциональном плане. Что мужчины, по сути, непросвещенные головорезы, годные только для отрыжки и чесания под мышками.
— Я сроду не…
— Ну так ответьте мне, раз такая умница. Если вы, женщины, такие знающие — такие зрелые и такие просвещенные — почему так много из вас, — он ткнул лопаткой в ее направлении, — так недовольны своими невероятными телами?
— Невероятными?
Вышло какое-то кваканье.
— Неважно. Давайте ешьте.
— Вам… действительно нравится мое тело?
Она говорила так, будто ей четырнадцать. Но когда задумалась, сколько времени потратила на пересчет своих недостатков — непослушные волосы, слишком пышную грудь, полное отсутствие просвета между бедрами, — то поняла, что Норт, по сути, прав.
— Да, мне оно нравится, — протянул он.
— Ох. — Тесс отодвинула тост от края тарелки. — Вам ведь нравится как художнику?
— Ага, как художнику. — Этот косой блеск у него в глазах наводил на мысль, что Норт ее дразнит. — А что, по-вашему, я еще имел в виду?
Наступая на свое чувство гордости, Тесс стала рыть яму еще глубже.
— Потому что я выгляжу как одна из тех пышек, которых так любили рисовать Ренуар и иже с ним?
— Наберите еще фунтов двадцать и тогда, возможно, попадете в их лигу.
Он ведь совсем не ухмыльнулся? Такой человек, как Иен Норт, не станет усмехаться. Но все же сделал что-то своим ртом, говорившее Тесс, что он подумывает об этом.
— Мои яйца остывают.
Вместо яиц на тарелке она думала о своих внутренних яйцах, о неиспользованных яйцах, которые ее яичники старательно вырабатывали. Но как долго это продлится?
Рен скривилась и испустила один из ее очаровательных коротких писков. Тесс встала у стойки и окунула краешек тоста в желток.
— Вы не завтракаете? — спросила она.
— Я уже поел.
Она не могла больше это откладывать.
— Кое-что случилось, о чем вам следует знать. — Тесс возилась с тостом. — Вы встречались с Фредди Дэвисом?
Норт остановился на пути к раковине.
— Местные правоохранительные органы Темпеста? Имел удовольствие вскоре после того, как переехал сюда. Он слышал о моем роде занятий и посоветовал мне даже не думать о бомбардировке города бандитскими тегами.
Она улыбнулась.
— Ваше подростковое прошлое все еще вас догоняет.
— Они никогда не были бандитскими тегами, Тесс. — Норт сделал вид, что оскорбился. — Это лозунги свободы.
— Виновата. — Ее смех утих. — Фредди вызвал меня в полицейский участок пару дней назад. Чтобы учинить допрос о смерти Бьянки.
Норт бросил сковороду в раковину и выругался вполголоса.
Тесс удивленно на него посмотрела.
— Он сказал, что связался с офисом коронера. Они закончили вскрытие и посчитали причину ее смерти неубедительной. — Ей расхотелось есть, она поставила тарелку на стойку. — В городе ходят слухи о нас двоих. О том, что я переехала сразу после смерти Бьянки. Я четко дала понять, что живу здесь только для того, чтобы позаботиться о Рен, но…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Норт схватил кухонное полотенце.
— Я поговорю с ним. Все ему растолкую. Мы с вами разговаривали с врачами. Они сказали, дескать, вскрытие может не показать больше того, что мы уже знали. А что думают другие — неважно.
— Для меня это имеет значение. — Рен заворковала и засучила ножками. — Я хочу поселиться здесь. — Тесс впервые произнесла это вслух. Несмотря на то, что у нее здесь был только один настоящий друг — полтора, если считать Фииша, — эти горы начали казаться ей необходимыми, как воздух и вода. Она хотела остаться. — Как я могу стать частью сообщества, когда эта тень нависает над моей головой?
— Не смейте позволять этим идиотам добраться до вас.
— Здравствуйте. — В дверном проеме кухни стоял Илай в поношенной футболке с логотипом «Титанов», к штанинам его джинсов прилипла ежевика. — Я принес вам яйца. — Он поставил их на стойку рядом с Рен. Похоже, он не хромал, так что выздоровление шло полным ходом. — Ваш ребенок и вправду очень маленький.
— Мы пока только за ней ухаживаем, — сказал Норт. — И в следующий раз, когда придешь, сначала постучи.
— Я забыл. — Илай посмотрел на Рен. — Может, вы когда-нибудь возьмете его с собой к маме? Может, она порадуется тогда.
Тесс очень сомневалась, что встреча с Рен заставит Ребекку почувствовать себя лучше после выкидыша.
— Он это она. Ее зовут Рен.
— У вас так вкусно пахнет. Это бекон? У нас нет свиней, но иногда папа обменивает что-нибудь на бекон.
— Хочешь попробовать? — спросил Норт.
Илай переминулся с ноги на ногу и посмотрел на плиту с видом ребенка, который хотел бекона, но получил указание ни о чем не просить.
— У нас слишком много, — сказала Тесс. — Будет стыдно его выбросить.
— Ну тогда ладно.
Пока Тесс ела свою теперь уже остывшую яичницу, Норт поджаривал оставшуюся часть бекона, а Илай уплетал его так, как мог есть только восьмилетний мальчик, даже такой маленький для его возраста.
Они болтали о лисе, которую Норт заметил в лесу, и о предстоящем одновременном вылете светлячков, от которого оба были в восторге.
— Это явление случается лишь в нескольких местах в Северной Америке, — объяснил Норт, — куда входит Восточный Теннесси. Тысячи светлячков загораются вместе.
Тесс снова поразилась, насколько такой городской пижон, как Иен Норт, приспособлен к миру природы.
— Это будет в середине июня, — сообщил ей Илай. — Наверно, вашему ребенку это понравится.
«Ее ребенок», — подумала она, когда Илай наконец ушел. Но Рен принадлежала кому-то другому.
— Позвонил Джефф Деннинг, пока вы были в душе. — Норт поставил пустой кофейник в раковину. — Наконец-то они добрались до своего сына.
Тост застрял у Тесс в горле.
— Бьянка не удосужилась сообщить ему, что он собирается стать отцом. Джефф не очень откровенничал, но ясно, что их сын совсем не в восторге, потому что он дал родителям карт-бланш. Сказал, чтобы они справлялись с этим недоразумением, как хотят.
— С этим недоразумением?
Норт наконец повернулся к ней лицом.
— На следующей неделе они приедут за Рен. Через шесть дней.
Шесть дней. Она схватила Рен и убежала из кухни.
***
Иен не совсем понимал, почему он решил, что приготовление завтрака поможет смягчить новости. Потерять Рен будет тяжело для Тесс, но она знала, что это случится. Она пережила потерю мужа. И достаточно стойкая, чтобы пережить еще и это. А когда Тесс и Рен уйдут, он, наконец, сможет выбраться из этого творческого дерьма, в котором барахтался.
