Когда дохожу до особняка, с улыбкой замечаю прислугу, ожидающую меня у входа. Телохранитель стоит рядом и напряженно смотрит на меня.
— Простите, я сегодня задержалась, — говорю горничной, после чего у той глаза расширяются минимум в два раза.
Не обращаю на это внимание, иду внутрь. Проходя мимо, киваю Каю.
Быстро переодевшись и освежив лицо, спускаюсь на кухню. Смотрю на стол, полный блюд.
— Вы перестарались, — с улыбкой замечаю, — может, присоединитесь ко мне? Вы ещё не ужинали?
Лицо горничной нужно было видеть. Повар, приходящий по приглашению Каори время от времени, тоже выглядит потрясенным.
— Не хотите? — подняв брови, уточняю, затем перевожу взгляд на Кая и осекаюсь.
Если бы темная энергетика в реальности действительно имела цвет, то сейчас мой телохранитель был бы окутан черным облаком. Что с ним не так? Ему не нравится то, как я общаюсь с прислугой?
— Госпожа Каори в данный момент… — хочу начать объяснять ситуацию с сестрой, но, заметив взволнованный взгляд горничной, замолкаю, — что?
— Господин Кай уже всё объяснил нам. Ещё три дня назад, — быстро произносит та, опустив голову.
Вновь перевожу взгляд на своего телохранителя.
— Правда? Я рада, что он избавил меня от этой обязанности, — проговариваю не очень радостным голосом.
— Мы все надеемся на скорое возвращение госпожи, — опустив голову ещё ниже, отвечает горничная. Повар тоже важно кивает.
— Вам вовремя выплачивают пособие? — уточняю, начиная есть.
— Да, госпожа. Мы всем довольны, — звучит ответ.
Чёрт, это сложнее, чем я думала.
— Хорошо, вы свободны, — отпускаю прислугу и, глубоко вздохнув, посвящая себя приёму пищи.
Закончив, хочу выйти в коридор, но голос Кая меня останавливает:
— Я чем-то провинился перед вами?
— С чего ты взял? — нахмурившись, переспрашиваю.
— Вы избегаете меня.
Поворачиваюсь к нему.
— Я всего лишь даю тебе больше свободного времени.
— Зачем? — спрашивает Кай, внимательно глядя мне в глаза.
— Зачем?.. Потому что ты — свободный человек и имеешь право на отдых, — нахожусь с ответом в процессе. С «человеком» я, конечно, погорячилась, но не могу же я назвать его «существом». Это было бы обидно.
— Мне не нужен отдых от вас, — произносит Кай.
— Всем нужен отдых, — неуверенно усмехнувшись, отвечаю; затем вновь хочу выйти с кухни, но меня останавливает рука, появившаяся на моём плече.
— Я — не все. Мне даже спать не нужно.
Поджимаю губы.
Точно… не человек.
— Что тебе не нравится? Ты получаешь свои эмоции от меня, всё в порядке! Чего тебе ещё нужно? — повернув к нему голову, спрашиваю негромко.
— Мне нужно быть подле вас постоянно, — отвечает Кай.
— Мне это не нужно. Ты даёшь мне слишком много. Из-за тебя между мной и остальными людьми появляется пропасть, — опустив взгляд, отвечаю.
— Между вами и остальными людьми всегда будет пропасть, потому что вы — экзорцист. И потому что вскоре вы станете главой клана.
— Если я стану главой клана, мне тем более никак нельзя уподобляться правителю. Он чувствует свою вседозволенность и неуязвимость. Рядом с тобой я тоже чувствую себя неуязвимой. Я не хочу быть похожей на него и уж тем более — на его детей…
— Кажется, вы неправильно поняли моё назначение, — перебивает меня Кай, — Я — не ваша игрушка, которая может сломаться из-за неправильного обращения. Я — ваш щит от всего, что может произойти с вами в этом мире. Если вы переживаете о том, что используете меня, то я должен открыть вам глаза: это я использую вас. Я питаюсь вашими эмоциями, вспоминая, что это такое — жить. Я целиком и полностью владею вами, потому что в вас — моя кровь. Я прямо сейчас могу усыпить вас или обездвижить. Я могу спровоцировать всплеск вашей силы и одарить вас голубым взглядом — без вашего на то позволения. Я могу сделать из вас лучшую версию вашей сестры… И я могу чувствовать то бездонное одиночестве, которое разъедает вас изнутри; так что не стоит врать мне и придумывать причины избегать меня. Потому что вы не правы: я — не свободный человек. Я — то, что целиком и полностью зависит от вас. Точно также, как вы зависите от меня. Мы связаны клятвой и кровью. Вы не сможете отгородиться от этого, сделав вид, что я — простой телохранитель, а вы — простой член клана экзорцистов. Не обманывайте себя. И не лишайте себя возможности стать лучше, чем вы есть сейчас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— И что ты мне предлагаешь? — едва справляясь со своим раздражением (непонятно на кого именно), спрашиваю, — Продолжать пользоваться нашей связью, увеличивая пропасть между собой и всеми остальными?
— У вас нет другого выбора, — спокойно отвечает Кай.
— Нет, есть. Я не прикована к тебе. И я продолжу работать над собой и своим поведением. Я заведу друзей и найду единомышленников. И если я когда-нибудь стану главой, то ни у кого никогда не повернётся язык сказать обо мне плохо…
— Наивная, — мгновенно приближаясь ко мне, произносит Кай; затем проводит пальцем по моим волосам, убирая локон за ухо, — люди будут говорить о тебе плохо в любом случае. Кто-то будет завидовать, кто-то — ненавидеть. Без причины. Просто потому, что это люди.
- Пусть так. Но будут и те, что поймут меня, — напряженно отвечаю, не зная, как воспринимать эту его перемену.
— Может — будут, а может — и нет. Нельзя быть хорошей для всех.
Вспоминаю свою сестру…
— Зачем ты говоришь мне это? — смотрю ему в глаза.
— Не знаю. Возможно, я хочу воспитать тебя… — мягко произносит Кай.
— Это сейчас чьё желание?.. Твоё? Или моё? — негромко спрашиваю.
— Понятия не имею, — не его губах вдруг появляется та странная улыбка…
Что он испытывает в этот момент? И о чём думает?..
И почему это, чёрт возьми, волнует меня сейчас?!
— Вам пора спать, хозяйка, — аккуратно подхватив меня на руки, произносит Кай, а затем несёт в спальню.
— Я не давала разрешения нести меня… — недовольно замечаю.
— Мне оно не требуется, — звучит неожиданный ответ, а меня укладывают на кровать.
Я даже не удивляюсь, когда мои глаза сами собой начинают закрываться: Кай уже не раз демонстрировал мне свои возможности. Даже боюсь предположить, что у него за уровень. Ведь, по сути, он сильнее сестры. Он сильнее того, в ком зажглись глаза Чистого Духа. Так почему он служит экзорцистам? Неужели он действительно забыл человеческие эмоции и перестал ощущать связь с реальностью? Но как так произошло? И почему его в своё время лишили ранга? Что он такого сделал?
— Слишком много вопросов, — протягиваю сонно.
— И их не станет меньше, — негромко отзывается Кай, после чего я засыпаю.
— Наоми!
— Да, Милана? — с лёгким напряжением отзываюсь.
Уж больно горят её глаза… да ещё и каким-то странным огнём…
— У меня к тебе есть личная просьба, — девушка подходит ко мне и берет за руку.
— Для этого совсем необязателен подобный контакт, — высвобождаю конечность, делаю шаг назад.
— Я… а давай поднимемся к тебе? — просит Милана, добавляя в голос столько эмоций, что я прямо теряюсь — что за просьба такая?
— Давай. Только это не «ко мне», а в кабинет главы клана. Сестра, как ты знаешь, в мёртвых не числится, — отвечаю и иду к лифту.
— Да, благодаря тебе, она действительно числится в пропавших без вести, — кивает девушка и идёт вслед за мной.
— Хочешь сказать, не будь меня, её бы уже причислили к мертвым? — смотрю на неё сосредоточенным взглядом.
— Наоми, только ты думаешь, что она может вернуться из черного района, — тихо произносит Милана, отводя взгляд, — но некоторые экзорцисты помнят, как пропала твоя мать.
— Я не хочу больше это слышать, — отрезаю, нажимая на этаж.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты совсем не боишься Тёмного Охотника? — девушка во все глаза смотрит на меня.
— А ты боишься дьявола? — спрашиваю у неё.
— Дьявола?.. Это того, который в мифологии прошлых лет упоминался? — хмурится Милана.
— Упоминался, — хмыкаю, — он был главным антогонистом Бога.
