– А если заинтересованность не финансовая?.. Ну, какая-нибудь... идеологическая?
Он посмотрел на меня с острым любопытством и даже полуоткрыл рот.
– Это уверенность или предположение?
– Предположение...
– Хорошее предположение. Проверим и его!
Я с облегчением нырнула наконец в наш кабинет и застала Ваську, благостную, мурлычущую и совершенно неотразимую. После ахов, восторгов, пересказов пикантных деталей и романтических фантазий о том, как мы будем дружить семьями, мы с блаженными улыбками переписали репортаж Юрия Пеночкина и сочинили вдохновенный плакат. Мы незаметно написали все аналитические статьи на неделю вперед и губернаторскую речь для месье Одиносика с деликатной похвалой в адрес кандидата Петрова, нашего «безальтернативного гаранта стабильности в России». Мы даже помогли Мите выбрать по фотографиям участниц конкурса «Мисс Бикини» и согласились определять победительниц.
* * *
Так, в сумасбродном счастье, мы прожили две недели. Курочкин оказался удивительным человеком, таинственным и нежным. Из его бесконечных историй я выяснила, что он закончил МГИМО, работал в органах, а потом оказался в НИИ геомагнитных излучений. Когда-то давно занимался малоизученными явлениями природы на Алтае, а чуть раньше (или чуть позже?) был в международной исследовательской экспедиции на раскопках цивилизации майя. Что в свое время он (опять же – когда? Тут хронология начинала неудержимо плыть) вел для близких друзей группу восточных единоборств, а в юности обучался в консерватории игре на мексиканской гитаре. Кроме того, Курочкин присутствовал в Ливане во время последней войны с Израилем. Ему было сорок пять лет, и его жена уже семь лет жила в Бельгии – эта информация согрела мне душу.
Я варила для него кофе по утрам. Он учил меня запекать яблоки с мороженым внутри и удерживать внутри сознания буддийскую «точку концентрации». Вечерами мы гуляли в соснах вокруг дома, рассуждая о том, угрожают ли стабильности страны кавказские и среднеазиатские диаспоры и есть ли политическое будущее у Украины.
Васька с Перцелем перебирали воспоминания детства, строили планы на далекое будущее и не могли надышаться друг на друга.
Дома мы с Васькой не появлялись две недели.
Несколько совещаний с кремлевскими кураторами у Гарика все же состоялись. После первого он глубокомысленно сообщил: «Ебать конем!» – и это все, что нам удалось узнать. Впрочем, пока в штабе все шло по знакомому сценарию.
– Тимур! – орал в трубку Гарик. – Что значит – у тебя некому расклеивать листовки?! Почему, пока был Павел, таких проблем не возникало? Какие еще неучтенные расходы? Ну, найди каких-нибудь детей, пусть они расклеят. Беспризорников. К тому же у них есть клей! Какой-какой! Тот, который они нюхают, – вот пусть на него листовки и клеят...
Сексуальная неудовлетворенность в штабе нарастала и ощущалась уже физически. Гарик и Николай делились скачанными из Интернета порнофильмами. Митя попытался завести роман с бойцом местного ОМОНа.
– Мить, ведь это, страшно сказать, – честь и совесть нашей милиции... – укоризненно хмурилась Васька, когда в ее Эдем долетали новости внешнего мира.
Впрочем, роман у Митьки вышел неудачным: его избранник имел друга на стороне и к тому же попытался украсть Митькин мобильник. Капа, на пару дней вернувшись из Полонска, привез в штаб удивительную вещь – китайское заводное влагалище на ножках, которое, пока не закончилась батарейка, бродило по столам. Одним словом, конкурс «Мисс Бикини» был как нельзя вовремя.
Девочки с утра репетировали свои выходы, ломали каблуки и нервничали. Митя переживал, можно ли презентовать сибирским красавицам швейные машинки, которые остались от дизайнеров.
– Ты им еще сварочный аппарат подари, – едко хмыкнул Гарик, наблюдавший за репетицией со змеиным покачиванием головы.
Ради максимального эффекта возле городского Дома культуры, где проводили конкурс, установили настоящий большой плазменный экран – на него транслировались девушки в купальниках. С обеих сторон над экраном нависали портреты Петрова с лозунгом: «Хорошее сохраним, лучшее построим». Лозунг был хороший, хоть и потасканный.
Девочки танцевали. Рассказывали о себе. О своих морских свинках и хомячках. Сияли свеженакрашенными глазами, маникюром и педикюром. Крутили сияющими попками. К тому же у них постоянно звенели мобильники – прямо из бикини.
Рядом со мной в жюри оживленно причмокивал мэр Северска. Мы с Васькой единогласно решили голосовать за хорошенькую буряточку с глазами-бусинами и трогательной копной неприбранных волос. Мэр выбрал загорелую блондинку с косичками. Приз зрительских симпатий Митя решил отдать плоской девочке Анжеле с дымчатыми голубыми глазами, как у сиамского котенка. Потом Гарик забежал в жюри и велел объявить специальную номинацию для мраморно-бледной Динары с бюстом четвертого размера.
– Приз – ужин со мной, девочки. Представьте меня, не знаю, экспертом по модельному бизнесу или руководителем модельного агентства из Питера!
– И меня! – по инерции добавил мэр и ужасно смутился.
После конкурса мы с Васькой, под впечатлением от сияющих поп, поймали Виолетту и поехали в «Азазель». В салоне было снова пустынно, как в ночном метро, и пахло духами и геранью. Мы обе хотели креативные прически. И маникюр. И что там еще полагается делать с женщинами в салоне красоты?
– Есть уникальный аромамассаж, расслабляет, увлажняет, с эфирными маслами... Массаж, укрепляющий контуры лица, с ценными вытяжками из кедра и ананаса. Минеральные ванночки для ног...
– Даш, мы одичали, – задумчиво хмыкнула Василиса.
– Сейчас попробуем все!
Это самое все вместе с прическами и маникюром затянулось часов на шесть. Находясь головой в фольге, а ногами в минеральной ванночке, Васька рассуждала о том, что с выборами пора заканчивать. Эпоха выборов подошла к концу вместе с эпохой дикой и непредсказуемой, гнусной и наивной, бесчестной и вдохновенной российской демократии. Метания демократии затухают, уступая место унылым чиновникам с лицами надзирателей в интернате. Сегодня они надзирают в Интернете.
Последняя кампания перед нынешней – мы вели ее весной в Нижнем Новгороде – была похожа на театр абсурда. Тройка кандидатов-лидеров – торговец «Гербалайфом» и электростимуляторами для похудения, член команды КВН и олимпийская чемпионка по поднятию штанги. Гарик привез нас в штаб партии вместе с Андресом, торопливо представил и улетел, велев «самовыражаться, как вздумается, но не сметь критиковать генеральную линию Кремля». По большей части мы с Васькой скучали и хвалили генеральную линию, между делом повторяя имена своих трех кандидатиков.
Штаб был неправдоподобно тихий. К полудню из ближайшего кафе привозили большие кастрюли с завинчивающимися крышками, и сотрудники неторопливо обедали – суп, второе и компот со сладкими булочками. Звенели половники, шуршали челюсти.
К пяти часам обед перерастал в полдник, за которым обсуждались посторонние вещи вроде фасонов курток и сериалов. К шести из штаба исчезали последние люди. Андрес тихо дичал и выл на луну, а мы увлеклись эзотерикой.
Одним словом, выборы за последние полгода потеряли обаяние в наших глазах...
– Между прочим, – вдруг заявила Васька, глядя на бутыльки с лаком, – когда красишь ногти, это прерывает твою связь с космосом...
– Неправда! Энергетические каналы выходят из фаланг пальцев, так что лак космосу не мешает!
– Вы это серьезно про космос?.. – замерла маникюрша.
Когда нас выпустили из «Азазели» в глубокую ночь, мы пахли всеми эфирными маслами и чудовищно хотели жрать. Курочкина с Перцелем мы нашли в довольно приличном ирландском ресторанчике жующими креветок с пивом. Мы успели перетаскать из их тарелок полкило вареных креветок, пока в ресторанчике не появились Гарик с Андресом на одном плече и Динарой, обладательницей бюста, на другом. Возникла немая сцена: обе стороны показали, что, во-первых, несказанно рады встрече (блядь, вот не мог Гарик спокойно повезти свою Динару в гостиницу!), во-вторых, уважают выбор друг друга и совсем не удивлены. Андрес радовался нам искренне, но через полторы минуты он все равно уже спал, уткнувшись носом в сумку Динары.
Мы выпили. Курочкин сказал тост – что-то о патриотизме, национальном характере и борьбе с незаконной миграцией. Прежде, чем мы с Курочкиным попытались станцевать танго, мы выпили как минимум раз шесть. Прежде, чем мы с Васькой пели в караоке «Белой акации гроздья душистые», – выпивали еще как минимум раза четыре, причем Курочкин заявил: «Я выздоравливающий маньяк...» Потом я из осторожности перестала пить, чтобы не получилось как в прошлый раз, и весело наблюдала, как Динара, хихикая, лезет на стол, пока Гарик с Перцелем о чем-то шушукаются. Потом начались рассуждения об ипостасях Президента, одновременно закончился виски, и всем пришлось перейти на текилу. Я пила морковный сок и слегка трезвела, в голове распускалась тысяча лепестков лотоса и не было места ни медиапланам, ни листовкам. Оставалось легкое любопытство – почему в ежедневнике Курочкина фамилия Погодина обведена маркером и рядом стоит непонятный набор цифр. Конечно, подглядывать в чужие ежедневники нехорошо. Просто отвратительно. Но я ничего не смогла с собой поделать сегодня утром. И все-таки, что это за цифры? Сумма сделки? Банковский код? Дата? Но дата чего?.. Масоны явно что-то замышляют, и если Погодин действительно их кандидат, скоро в его пиар-кампании могут произойти некие перемены... А впрочем, все к черту, подумаю об этом завтра.
