– Он обещал вернуть мне все, как только его дела наладятся. И я тотчас отдам тебе эти деньги!
– Лучше бы ты сразу попросила их у меня… Что, если Ллойд уже продал колье кому-нибудь? Мне придется завтра же найти нужную сумму и отправиться в Лондон, не раскрывая Уильяму причины. В какую отвратительную историю ты втянула меня, Дафна! – Эмили знала, что рано или поздно не сможет сдерживать гнев.
Миссис Пейтон поняла это и снова поднесла платочек к лицу.
– Если хочешь, я сама поеду и заберу его! Эмили, я все сделаю, лишь бы ты меня простила! Ты думаешь, мне было легко все эти недели? Я чувствовала себя как приговоренный к смерти, за которым все никак не придет палач!
Ее подруга не сомневалась, что последнее сравнение Дафна почерпнула из какого-то романа, и смогла даже слегка улыбнуться.
– Что ж, это было бы очень кстати. У меня не найдется столько собственных денег, придется одолжить у отца. Сегодня же пошлю ему записку с просьбой выписать чек. После завтрака, думаю, ты можешь заехать и взять его. Мне еще придется придумывать какое-то объяснение для отца… И все из-за твоего легкомыслия, Дафна! Так сколько же мне потребуется денег?
Когда миссис Пейтон шепотом назвала сумму, леди Гренвилл сокрушенно покачала головой. Мистер Ллойд, очевидно, понял, в каком отчаянном положении находится молодая женщина, и заплатил намного меньше действительной стоимости ожерелья. Эмили не очень представляла себе, сколько стоил гарнитур, но ей, скорее всего, нужно попросить у отца хотя бы на тысячу фунтов больше.
Лорд Уитмен, конечно, придет в волнение, и дочери лучше рассказать ему правду, вернее, ее часть. Эмили потеряла колье в Лондоне, затем случайно увидела его в витрине мистера Ллойда и тотчас решила выкупить, чтобы не расстраивать лорда Гренвилла, преподнесшего ей этот подарок. Не самое лучшее объяснение, но лорд Уитмен не станет долго раздумывать над ним и, самое главное, ничего не скажет леди Уитмен.
Эмили не стала упрекать подругу в том, что она потратила часть денег на платья и бог знает на что еще.
– Что ж, тебе лучше умыться и немного попудрить лицо, прежде чем выйти к гостям. – Холодный тон подруги задел миссис Пейтон сильнее, чем упреки, и она еще несколько минут пыталась найти оправдание своему поступку.
– Довольно, Даффи, я понимаю, что ты сделала это из любви к Ричарду, но мне больно думать, что ты поступила со мной так дурно, а ведь я считала тебя близкой подругой!
– Я очень тебя люблю, Эмили, клянусь, и я так быстро поняла, что совершила ошибку… С тех пор несчастья преследуют меня! Погибла Салли, Джордж ведет себя порой отвратительно, а Ричард вот-вот женится… Уверена, это наказание за то, что я сделала! Если бы только я могла все изменить!
– Хорошо-хорошо, успокойся. Я верю, что ты уже достаточно наказана. – Эмили не собиралась тратить слишком много времени на бесполезные упреки. – Надеюсь, впредь ты никогда не сделаешь ничего подобного. Никто не узнает о том, что произошло, и нам обеим лучше навсегда забыть об этом кошмаре.
– Теперь ты не захочешь меня видеть… – Казалось, слезы миссис Пейтон неисчерпаемы.
– Вовсе нет, все останется по-прежнему. Ты совершила ошибку, любой из нас может поддаться соблазну, если речь идет о спасении близких. Ради моего мужа и Лори я бы, наверное, ни перед чем не остановилась!
– Ты бы не стала красть, – убежденно возразила Дафна. – Но скажи мне, ты в самом деле меня прощаешь? Мы останемся подругами?
– Да. – Твердость в голосе леди Гренвилл должна была убедить не только подругу, но и ее саму. – Боюсь, мне некоторое время трудно будет по-прежнему быть ласковой с тобой, но со временем это пройдет. И еще, я бы хотела после поговорить с тобой, Джейн и Ричардом. Я не могу допустить, чтобы он женился на нашей Сьюзен, если любит тебя.
По-настоящему горькая улыбка промелькнула на заплаканном личике Дафны, и Эмили подумала, что ее бедная подруга не питает особых иллюзий относительно привязанности Соммерсвиля. Но обсуждать это сейчас означало растянуть неприятный разговор еще на полчаса, а дамы в гостиной наверняка уже мучаются любопытством, куда это запропастилась хозяйка.
– Что ты скажешь Джейн и Сьюзен о том, как нашлось ожерелье? – вдруг забеспокоилась Дафна.
Она заметно ободрилась, и впрямь чувствуя, что прощена и не должна больше трястись от страха в ожидании разоблачения. К тому же известие о том, что Ричард не женится на ее юной подруге, заставило ее разбитое сердечко радостно затрепетать.
Эмили объяснила, что собирается сказать Джейн и Сьюзен то же, что и лорду Уитмену, но сделает это перед тем, как ехать на бал леди Пламсбери.
– Если только мистер Ллойд еще не успел продать ожерелье. Тогда мне придется вернуться к первоначальной идее и солгать Уильяму о пропаже бриллиантов. – Теперь, когда у нее появилась надежда на благополучный исход этого дела, потерять колье во второй раз было бы сущим кошмаром. – А сейчас я вернусь к своим гостям, ты же побудь немного здесь. Я скажу, что у тебя разболелась голова и я уговорила тебя прилечь. Если хочешь, пришлю к тебе доктора Вуда.
– Нет-нет, не стоит! Ты так добра, милая, милая Эмили!
Леди Гренвилл поднялась, и Дафна тотчас вскочила и крепко обняла свою великодушную подругу.
«Что поделать, мне придется простить Даффи. Я даже уже почти не сержусь на нее, – думала Эмили, пока пересекала холл. – Она не так уж умна, и ей трудно порой разглядеть грань между добром и злом. Будь на ее месте Джейн, я бы не простила».
Испытать на прочность крепость своих суждений леди Гренвилл предстояло в недалеком будущем. Она еще не представляла, на что способна мисс Джейн Соммерсвиль ради достижения своих целей…
16
Леди Гренвилл сидела перед туалетным столиком и примеряла свое вновь обретенное ожерелье. Сделанное по последней моде, колье плотно охватывало шею, и Эмили уже второй день старалась привыкнуть к неприятному льдистому ощущению.
Лорд Уитмен прислал дочери чек, не задавая лишних вопросов, а миссис Пейтон привезла ожерелье, как и обещала. Молодая женщина сокрушалась из-за того, что ей пришлось отдать за возвращение колье намного больше, чем она получила за него, но мистер Ллойд был непреклонен. Он утверждал, что две дамы уже хотели купить эти бриллианты еще дороже, но пока не собрали нужной суммы, и он делает большое одолжение, отдавая их по столь скромной цене единственно из сочувствия к расстроенной леди, так желавшей вернуть свое украшение.
Дафна выехала поздно и, выкупив ожерелье, заночевала в лондонском доме. На следующий день она отдала колье леди Гренвилл и не стала задерживаться в Гренвилл-парке – Джейн Соммерсвиль все еще гостила у нее, и миссис Пейтон не хотелось давать подруге повод для подозрений, исчезая надолго. Тем более что в тот же день должен был вернуться и Ричард. Этот джентльмен был уверен, что гроза миновала и сестра не встретит его обвинениями в доме Пейтонов.
Настроение Эмили несравненно улучшилось по сравнению с тем, что сопровождало ее последние несколько недель. Подарок Уильяма снова был при ней, пусть даже она залезла в долги, что прежде считала недопустимым для себя. Завтра рано утром они поедут к леди Пламсбери, чтобы успеть отдохнуть перед балом и оценить грандиозные приготовления старой леди.
Само по себе возвращение утраченной драгоценности радовало молодую леди, но подлинное удовлетворение ей приносило осознание совсем другого факта. Получается, никто не видел Дафну, когда она проникла в спальню леди Гренвилл, чтобы взять ожерелье. Незнакомца, попавшегося на глаза кому-то из горничных и стремившегося избавиться от свидетелей его низкого поступка, не существовало, а значит, гибель всех трех девушек обусловлена трагическим стечением обстоятельств. И Энн на самом деле ничего не угрожает.
– Когда Кэролайн приедет от миссис Лейнс, Энн сможет вернуться домой к Соммерсвилям. – Глядя в зеркало на свое отражение, Эмили так и этак поправляла колье, стараясь добиться такого положения, чтобы не чувствовать его. – А мне надо меньше читать этих страшных историй об убийцах и отравителях, которыми переполнены газеты. И не давать воли своей фантазии! Как только мне пришло в голову такое? Не иначе, смерть Фанни и утрата бриллиантов так угнетающе подействовали, лишили меня обычного жизнелюбия, а вместо него пришли страхи и подозрения. Впредь я не буду считать себя умней и проницательней других и воображать, что заметила то, чего не увидели остальные!
Леди Гренвилл взяла с атласной подкладки браслет и покрутила его так, чтобы камни заискрились в солнечном свете. Может быть, став старше, она полюбит бриллианты? В свете часто говаривали, что чем почтеннее возраст дамы, тем больше на ней драгоценностей – тяжеловесные старинные серьги, диадема или фероньерка, несколько браслетов, а кольцам и вовсе несть числа.
Леди Пламсбери в свой день рождения уж непременно потребует привезти из банка свои лучшие украшения и наденет все, что только сможет. С годами пальцы старой леди распухли и искривились, и она уже не могла носить много колец, как и застегивать браслеты, предназначенные для более тонких запястий. Но жемчужные пуговицы, броши, длинные многоярусные колье ей все еще доступны.
