Леди Пламсбери в свой день рождения уж непременно потребует привезти из банка свои лучшие украшения и наденет все, что только сможет. С годами пальцы старой леди распухли и искривились, и она уже не могла носить много колец, как и застегивать браслеты, предназначенные для более тонких запястий. Но жемчужные пуговицы, броши, длинные многоярусные колье ей все еще доступны.
– И все ее подруги вырядятся в том же духе, – Эмили усмехнулась и положила браслет на место, затем сняла колье и потерла шею. – Надеюсь, после этого бала Уильям больше не заговорит об этих бриллиантах, и мне не придется надевать их по меньшей мере лет пять, до восьмидесятилетия его бабушки!
Она еще некоторое время посидела перед зеркалом, вспоминая, все ли распоряжения получила Хетти относительно платьев, которые надо будет взять с собой. Миссис Мюриэл не подвела, и новые туалеты были доставлены в срок, а модистке почти ничего не пришлось с ними делать, они пришлись Эмили впору.
– Что ж, у леди Пламсбери соберется пестрое общество, и мы с подругами наверняка найдем, над чем похихикать, пока этого никто не видит. И парадный обед будет превосходным, ни у кого так не умеют готовить фазанов, как у нее. Значит, я должна радоваться! И я буду вполне довольной, как только завершу это последнее дело.
Леди Гренвилл перешла в свою гостиную, где Хетти уже накрывала чайный стол. Хозяйка ждала гостей – брата и сестру Соммерсвилей.
Она не случайно выбрала этот день, как нельзя лучше подходящий для секретного разговора.
Ее супруг объезжал фермы вместе с управляющим, а Генри Говард набрался смелости и пригласил мисс Холтон и ее дядюшку покататься в коляске вдоль течения реки, где прохладные тенистые уголки прекрасно подходят для пикника в небольшой компании. Сьюзен согласилась, а доктору Вуду, похоже, ничего не оставалось, как последовать за племянницей. Генри весь вчерашний вечер только и говорил об этой поездке, и Эмили даже представить себе не могла, что будет, если вдруг пойдет дождь. Почему-то воображение рисовало ей хнычущего Лори.
К счастью, сырая погода уступила место солнечной, но нежаркой, и по всей округе возобновились летние увеселения.
Дафна с супругом отправились с визитом к старым друзьям семьи Пейтон, так что Эмили могла наслаждаться обществом Джейн и Ричарда без помех.
Ко всему прочему, она должна была признаться мисс Соммерсвиль, что отъезд ее горничной не связан с болезнью матери. Джейн, вынужденная проводить больше времени в гостях у подруг, чем в собственном доме, уже проявляла заметное недовольство. А ведь ей придется ждать еще почти две недели!
Леди Гренвилл не собиралась рассказывать Джейн о том, куда на самом деле уехала Энн, до тех пор, пока не объяснится с Соммерсвилями относительно их намерений найти невесту для Ричарда из числа их общих знакомых. А после этого, она надеялась, Джейн уже будет не до того, чтобы упрекать подругу в коварстве.
Эмили и вовсе не стала бы сознаваться, если бы леди Уитмен на балу у бабушки лорда Гренвилла не собиралась поблагодарить мисс Соммерсвиль за проявленное к ее семье участие. Неловкой ситуации следовало избежать, и леди Гренвилл решила опередить мать и рассказать Джейн о подлинных обстоятельствах отъезда Энн, скрывая лишь причину, побудившую ее так внезапно увезти горничную. Надо было как-то оправдать ложь, и Эмили придумала, как ей казалось, подходящее объяснение.
«В том, что мне пришлось так много лгать, отчасти виновата сама Джейн, – подумала молодая женщина, пока ожидала Соммерсвилей. – Если бы не ее фраза о злом гении, преследующем горничных, я ничего бы не вообразила себе и Энн осталась бы на своем месте. Так что Джейн наказана вполне справедливо».
Появление гостей избавило ее от длительных раздумий. Ричард, как всегда, выглядел как человек, избавленный от забот о чем бы то ни было, а Джейн казалась чем-то обеспокоенной. Эмили была уверена, что знает, чем именно.
– Как я соскучился по этому дому, по отличным кексам и даже по твоему превосходному сервизу, а ведь я не видел их всего несколько дней! – Соммерсвиль поцеловал руку леди Гренвилл и без дальнейших церемоний уселся за стол.
Джейн заняла место между братом и Эмили, и вся троица несколько минут была поглощена тем, что накладывала себе на тарелочки то, что каждому было больше всего по душе.
– Наконец-то я получаю удовольствие от чаепития. В Лондоне меня ни разу не напоили хотя бы приемлемым чаем! – продолжил Ричард замаскированные славословия хозяйке дома, сделав несколько глотков и прожевав кусочек кекса.
– Говорят, хороший чай нынче не так просто найти, уж очень много торговцев продает некачественный товар, – заметила леди Гренвилл. – Мой отец вспоминал, что прочел в газете, как одна дама явилась в чайный магазин с целым чайником скверного чая и вылила содержимое прямо на бороду приказчика. К счастью для владельца магазина, его не было в тот день в городе – чай оказался весьма горячим.
Соммерсвиль расхохотался, а Джейн лишь слегка улыбнулась.
– И поделом ему! Я готов сам послать этой отважной даме два фунта лучшего чая, лишь бы она обличала подобным образом и других обманщиков из числа торговцев!
– Ах, если бы всех обманщиков было так легко изобличить, – задумчиво ответила Эмили. – Я бы не пожалела для этого благого дела свой сервиз.
– Тогда я рад, что это непросто, – быстро откликнулся Ричард. – Иначе нам не из чего было бы пить чай у тебя в гостях!
– Наверняка есть и другие способы, – вмешалась Джейн, шутки брата ее сегодня явно раздражали.
– Ты права, дорогая. – Эмили сочла момент подходящим, чтобы повернуть шутливый разговор в нужную ей сторону. – Иногда обманщики случайно выдают себя, и это может помочь достойным людям избежать несчастья.
– Какого несчастья, Эмили? – Джейн внезапно почувствовала, что ее подруга не просто ведет легкую беседу за чашечкой чая, что в словах леди Гренвилл заключен какой-то тайный смысл. Или, еще того хуже, намек.
– Например, брака с неподходящим человеком.
Леди Гренвилл пожала плечами, и Джейн успокоилась – Эмили опять взялась за свое, намекает на Ричарда и Сьюзен. Правда, прежде она не делала этого в присутствии самого Ричарда.
– Ты имеешь в виду меня? – Соммерсвиль, как многие тщеславные молодые мужчины, был рад поговорить о себе самом, а то, что он мог услышать о себе нелестный отзыв, его нимало не беспокоило.
– А кого же еще? Из всех, кто мне известен, ты – самый неподходящий жених для благонравной молодой леди. – Это уже походило на открытое оскорбление, и лицо Джейн вытянулось.
Соммерсвиль рассмеялся, но все же его задели слова хозяйки дома.
– И чем же я так плох для этих девиц? Я хорош собой, у меня нет бородавок, я не засыпаю за столом и не обладаю ни горбом, ни кривым длиным носом, как у того старика, ставшего недавно героем карикатуры в одной из лондонских газет. Тот старец женился на молоденькой девушке, ее родители обеднели и были рады отдать дочь за богача, невзирая на все его ужасные недостатки.
В другое время Эмили посочувствовала бы бедной девушке, но сегодня она не собиралась из-за болтовни Соммерсвиля потерять сосредоточенность и отвлечься от главной темы беседы. Ведь она затеяла это чаепитие с определенной целью. Правда, пока что Ричард подавал ей правильные реплики, и она могла приближаться к финальной сцене постепенно, набираясь уверенности перед решающим объяснением.
– Ты говоришь лишь о неудачной внешности, но этот старик, несомненно, бесчестный и порочный негодяй! Как иначе назвать человека, который пользуется безвыходным положением молодой девушки, чтобы испортить ей жизнь! – Эти слова леди Гренвилл произнесла нарочито громко, затем, после паузы, прибавила тише: – Но как мы назовем того, кто играет сразу с двумя женщинами? Использует их нежные чувства к себе, чтобы добиться от одной из них согласия на запретную связь и жениться на другой, подруге своей любовницы к тому же, ради ее приданого?
Она могла бы быть довольна произведенным впечатлением, если бы играла свою роль в театре. Но, несмотря на нарочитость интонаций, она говорила с искренней душевной болью, жалея друзей, попавших в путы своих слабостей.
Ричард и Джейн замерли в ошеломленном молчании, так похожие в этот момент друг на друга.
Эмили успела подумать, что первой заговорит сестра, умеющая лучше справляться с неожиданными ситуациями, а малодушный Ричард предоставит ей возможность хоть как-то оправдать его. Но она ошиблась – Джейн все еще молчала, когда молодой джентльмен ответил леди Гренвилл:
– Полагаю, у тебя есть прозвания для такого человека, но, будучи истинной леди, ты не можешь произнести их все.
Она молча кивнула, ожидая, что Соммерсвили скажут еще. Джейн ведь должна была когда-то опомниться.
– И что ты будешь делать со своим знанием? – Красивый рот Ричарда чуть кривился, но говорил он почти спокойно. В конце концов, он ведь игрок, ему не привыкать к неожиданным выходкам обманчивой судьбы, будь то проигрыш или обещание успеха. – У тебя благородное сердце, и ты не станешь устраивать скандал, чтобы очернить своих подруг.
