— Где Нис? — спросил Регнан, хотя ответ ему известен.
— Ему сейчас не до нас, — ответила Лирия. — Мальчик первый раз в жизни принял волевое мужское решение, а оно оказалось огромной ошибкой.
— Это тот самый случай, когда следовало слушать мать, — процедил Демрис. — Мало того, что эта девчонка Айдж дочь предателя, но она еще и не часть Высокого двора. Как вообще Знающие допустили ее на Отбор царевен – вот в чем вопрос.
— Она очень красива, — заметила Лирия. — Самая красивая девочка на этом Отборе.
Кому-то за столом стало плохо. Я настроилась и определила источник сигнала – это царевна Эйла надулась от зависти и начала себя жалеть. Я пригляделась к ней. Худенькая, бледненькая, черты лица мелкие, глаза в кучку, волосы жидкие – и впрямь не красавица. Но портит ее не это, а затаенная злоба на тех, кто привлекательнее. Зависть ох, как мутит энергетику.
Наши взгляды встретились, и я улыбнулась царевне.
Царевне не понравилось, и она, остудив меня холодным ответным взглядом, снова принялась завидовать и жалеть себя. С ней бы тоже поработать как эмпат, но мне пока не до этого.
— Его Царское величество! — объявил придворный у дверей, назначенный в этот вечер прислуживать нам, и внутрь вошел тот самый Эйл Арис, отравитель своих близких.
Глава 16
Красноволосые лирианцы, или просто красные, как говорят иногда у нас в Союзе, не обладают какими-то внешними особенностями, по которым их можно узнать, но царь Эйл оказался прямо-таки типичным образчиком образа красноволосых из легенд – главным образом потому, что его рыжие волосы так ярко пламенеют, что вполне могут считаться красными. И в остальном он тоже как из легенды: широкоплечий, плотно сбитый, мускулистый, с мужественным суровым лицом. И, в отличие от царя Неррианского, одет попроще. Не удержавшись, я глянула на Демриса, смягченную копию Эйла, а потом на Регнана. Регнан определенно пошел в мать…
— Не вставайте, — бросил царь, когда мы поднялись, чтобы его поприветствовать. Заняв место во главе стол, Эйл посмотрел на нас с Регнаном, и я почувствовала, насколько напрягся «мой» царевич. — Айдж служил Рубби, а ты притащил Рубби к нам на ужин. Как это расценивать, Регнан? Вы с Нисом задумали свести нас с Лавэной с ума?
«Прекрасное начало ужина», — подумала я.
— За Дэрию я ручаюсь, — ответил Регнан.
— Ты и за женушку ручался, а потом сам знаешь, что вышло.
— Но на ужин нас пригласили вы, — произнес царевич спокойно, и только я знаю, насколько ему сейчас паршиво.
— Хотел поглядеть на твою наложницу. — Царь Эйл перевел взгляд на меня, и я, нарушив все правила, ответила ему – глянула этак с холодком.
А еще просканировала его так, как меня учили, и выяснила, что царь плохо спит, переедает, нервничает, и что ему однозначно надо заняться своим здоровьем, пока не начались проблемы с органами брюшной полости и давлением. Красноволосые не из тех лирианцев, тела которых излечиваются сами; нет, царю Эйлу надо следить за собой внимательно, как и человеку совсем без способностей.
— Ничего так, — хмыкнул царь, — сойдет, но у Ниса девчонка куда лучше. Говорят, женщины из Союза развратные. Этим она тебя взяла, Регнан?
Да-а-а-а, повезло же аэлцам с царем, а Арисам – с папашей…
— Дэрия – достойная во всех отношениях девушка, — ответил царевич. — Осмотрительнее надо быть, Ваше Величество. И вежливее.
Эйл снова хмыкнул и обратился к Демрису:
— Видал? Это засранец своему же отцу угрожает!
Демрис промолчал.
— А ты что скажешь, Рубби? — спросил у меня царь. — Зачем прилетела? За денежками или чтобы нервишки нам попортить? Учти, если ты за красных, Регнан пришьет тебя без жалости, когда об этом узнает. Ты знаешь вообще, кто такой Регнан и на что он способен, юница? Или клюнула на его смазливую мордашку и титул?
У меня было полное ощущение того, что я сижу не в роскошной столовой роскошного дворца и не в компании царственных особ, а в доме мещан, которые быстро обогатились, но хорошими манерами так и не обзавелись. И ответить мне захотелось соответственно: подняться да уйти, чтобы эти «величества» ужинали без меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Конечно, Ваше Величество, я знаю, кто такой Регнан, — ответила я. — Это умный воспитанный человек, психокинетик с выдающимися способностями и к тому же один из самых привлекательных мужчин, которых я встречала.
— Как я и сказал – клюнула на смазливую мордашку, — кивнул царь. — Ну, что у нас сегодня на ужин? Я дико голоден!
Начали вносить блюда: занялись этим не слуги, а придворные, если судить по одежде и прическам. И это тоже странно: обычно цари да короли, а также другие главы вроде владетелей или президентов всячески привечают свиту, заботятся о ней, одаривают, зная, что это их поддержка, опора (а зачастую еще и приятели-собутыльники), а у Арисов придворных заставляют обслуживать царственную семью…
Мне кусок в горло не лез – я попробовала всего одну закуску, заставила себя съесть пару ложек супа, ковырнула раз-другой рыбу, поданную с салатом, а к мясу не притронулась вообще. Проигнорированными остались также десерт и фрукты. А еще я не пила и-рьён – казалось, в бокале яд. А вот остальные ели с аппетитом, и больше всего едой наслаждался царь Эйл. Его интересовала только одна тема – выбор Ниса. На словах он ругался, что его сын-идиот женился на юнице, которая годится только в наложницы, но я, как эмпат, прочитала истинную причину его заинтересованности.
Мэрит – очень красивая девушка, и царю она нравится, даже больше того – она глубоко его взволновала. А царь не очень-то щепетилен в отношении женщин и своей семьи, так что вполне может отбить у Ниса избранницу. Или не отбить, а попросту забрать.
— Одно хорошо, — продолжал обсуждать Мэрит царь, — девчонка рыжеволосая и родит мне рыженьких внучат. Вы-то, — он посмотрел на сыновей, — породу не бережете, блондинок-брюнеток выбираете, а надо бы рыжих, чтобы все сразу видели, что это Арисы.
— Вы собираетесь одобрить брак, отец? — спросил цесаревич Демрис.
— Нет, конечно; брак будет расторгнут. Но в наложницах Айдж, может, оставим.
— Айдж – предательница, — подала голос царевна Эйла. — Ее нельзя в наложницы, ее надо казнить.
«Ну и семья, — подумала я. — Папаша травит сыновей и жену, чтобы не возражали ему, а дочка готова казнить уязвляющих ее красавиц».
— Еще ничего не доказано, — сказал Регнан. — Возможно, Мэрит Айдж и не знала, чем занимается ее отец. Да и Рубби тоже могли не знать.
— Вот и выясним, — заявил царь и утер губы рукавом. — Всех, кто имел какие-то отношения с предателями, уже доставили во дворец. Займешься ими, Регнан. И не забудь о своей наложнице – накажи, если причастна, и приголубь, если чиста. Не разучился еще женщин мять, а?
Меня затошнило от этой похабщины. Кто-то посочувствовал мне, и я увидела понимающий взгляд Лирии. Наевшись, царь встал из-за стола; он так забил желудок, что ему даже идти тяжело, а лицо пошло пятнами, но удивительнее всего для меня стало его желание – он готов к бою, так сказать. Сейчас, после ужина, он направится в свою постель, но не чтобы полежать да ужин переварить, а чтобы «помять» кого-то из своих наложниц. Видимо, распалился, обсуждая Мэрит…
Когда царь вышел, и я поспешила уйти; Регнан встал следом за мной.
— Может быть, прогуляемся вместе, Дэрия? — спросила с надеждой Лирия.
— Непременно, но не сегодня – я немного устала, — ответила я.
— Да, конечно, — кивнула женщина; вот уж кому я понравилась, так это ей. — Надеюсь, вы подольше погостите у нас.
«Надеюсь, нет», — подумала я.
Позже, уже в покоях Регнана, я почувствовала себя так, словно мешки ворочала – обострившиеся способности, давшие мне сегодня столько информации за ужином, сильно утомили меня, ударили по непривыкшей нервной системе. Мне многое надо было сказать Регнану, но глаза сами собой закрывались.
— Поспи, — нежно велел царевич. — Обсудим все завтра.
