можно назвать то, что происходило между нами.
– Ну я не знаю, как вы называете это в наши дни. Элли никогда не приводит парней к нам домой, так что мне приходится узнавать о таких вещах от других.
– Боюсь, то, что я могу вам об этом рассказать, довольно скучно.
Я положила ключи от машины в сумку и уселась рядом с Элли, а ее мать подошла к холодильнику.
– Может, я и старая, но не настолько. Я знаю, что такие парни, как Бек Клермон, не бывают скучными.
Элли схватилась за голову, но ее мать права: в Беке много чего намешано, но его никак нельзя назвать скучным.
– Да, вы правы. Он не скучный, но и хорошим его тоже не назовешь.
Молли достала из холодильника кувшин, затем закрыла дверцу, толкнув ее бедром.
– Они никогда и не бывают хорошими, моя дорогая. Но именно поэтому с ними так классно. В твоем возрасте я тоже питала слабость к плохим мальчикам.
– Мама, это неприлично! – Элли явно сгорала от стыда из-за того, что ее мать говорила мне такое, но мне Молли уже нравилась. – Я не желаю слышать о твоих отношениях ни с кем, кроме папы.
Я не могла не посмеяться над реакцией Элли, но мне показалось, что большую часть времени ее мать ведет себя именно так, как сейчас, потому что, хотя Элли и была смущена, она не могла сдержать улыбку.
– А кто говорит, что речь идет не о твоем папе? Когда мы были молоды, твой папа был очень плохим мальчишкой. – Она пошевелила бровями.
– О боже! – Элли закрыла руками уши,
Я посмотрела на фотографию ее семьи, висящую на стене: Элли, ее отец и ее мать – никогда не видела семью, которая выглядела бы так идеально. И не из-за того, что на них было надето или как они причесаны, а потому, что они казались такими счастливыми.
Ее отец был красив, его темные волосы контрастировали со светлыми волосами его жены и дочери, но я не могла себе представить, что в старшей школе он в самом деле был плохим. Я не могла представить себе, чтобы он хоть в чем-то походил на Бека.
– Прошу прощения за мою мать. Я не знала, что на нас обрушится такое, иначе мы пошли бы не ко мне домой, а куда-нибудь еще.
Мать Элли рассмеялась, и я поняла, что ей нравится смущать свою дочь.
– И куда бы вы пошли, Элли? У тебя что, есть парень, о котором я не знаю?
Элли закатила глаза, и мне стало понятно, что они, вероятно, постоянно говорят на эту тему.
– Я почти уверена, что мама больше хочет, чтобы я с кем-то встречалась, чем чтобы я окончила старшую школу.
– Она только и делает, что работает, работает. Дочь слишком уж хорошая. Ей надо почаще нарушать правила.
Элли оглянулась и посмотрела на мать с таким видом, будто та сошла с ума.
– Я вспомню эти слова, когда тебе позвонят в полночь и скажут, что я в тюрьме.
– Я не говорила, что тебе надо кого-то убить. Но, может, тебе стоило бы перестать сохнуть по Карсону Хейлу и познакомиться с кем-то еще.
Что?! Элли быстро взглянула мне в глаза. Я была потрясена услышанным. Нет, я знала, что между нею и Карсоном что-то было, но никогда не догадалась бы, что она сохнет по нему. Со стороны казалось, что им невмоготу находиться рядом.
– Ничего я не сохну по Карсону. – Элли сказала это твердо, но даже я поняла, что она врет. Каков бы ни был расклад между нею и Карсоном, она питала к нему какие-то чувства, хотела она это признавать или нет.
– Хорошо, дорогая.
Мать Элли поставила перед нами напитки и подмигнула мне.
– Привет, – раздался мужской голос, заполнив собой весь маленький дом.
– О, слава богу!
Элли откинулась на спинку своего стула, и в ту же секунду в кухню зашел ее отец. Он выглядел совсем не так, как мой отец, когда приходил с работы. Джинсы мужчины были потерты и запылены, а на футболке красовались пятна краски и пыли.
– Вот мои две любимые девочки. – Он сказал это, не колеблясь и даже не заметив меня, обнял мать Элли и прижал ее к себе. Она тоже прильнула к нему, и мне пришлось отвести взгляд, когда он поцеловал ее так, будто, пока он был на работе, ему не хватало ее каждую секунду.
– Не позволяй себе лишнего, у нас гости, – проворчала Элли с улыбкой, и я подумала: интересно, понимает ли она, как ей повезло с родителями?
– Это мой дом, и тут действуют мои правила. – Эти слова прозвучали приглушенно, поскольку губы отца Элли касались щеки ее матери, но затем он отпустил ее, поцеловал в лоб и повернулся к нам. – И кто же у нас в гостях?
– Папа, это Джози. Джози, это мой папа.
– Рада с вами познакомиться, – кивнула я.
– Я тоже. Вы с Элли занимаетесь в школе одним групповым проектом по естествознанию?
Он окинул меня оценивающим взглядом, но тут вмешалась мать Элли:
– Нет, Джози учится в приготовительной школе и питает слабость к плохим мальчишкам.
Я почувствовала, как вспыхнули мои щеки, когда он рассмеялся, а Элли застонала.
– Мы пойдем в мою комнату.
Элли схватила меня за руку, и я, быстро встав из-за стола, последовала за ней.
– Смотри не внушай моей малышке интерес к плохим мальчикам! – крикнул нам вслед глава семьи, и по его тону я поняла, что он шутит.
– О нет, как раз наоборот – научи ее своим штучкам, – донесся до нас голос Молли, но тут Элли закрыла дверь, и больше я не услышала ни слова.
– Прости, мне так жаль.
Элли прислонилась к двери, а я села на наполовину застеленную кровать.
Ее комната была маленькой, но в ней находилось так много стоящих вещей, что я пришла в восторг.
– Все путем. Твои родители такие забавные.
– Только не говори этого при них. Они и так уже называют себя клевыми родаками. – Она изобразила в воздухе кавычки.
Элли уселась на кровать рядом со мной, и мы уставились в потолок, усеянный парой дюжин пластиковых звезд, которые должны были светиться в темноте.
– Что произошло? Ты какая-то не такая.
– Сначала ты. – Я повернулась к ней. – Ты действительно сохнешь по Карсону?
– Тьфу, пропасть, опять моя мама, – проворчала она. – Да не сохну я по нему.
– Но…
– Но когда-то я была к нему неравнодушна. Давно. Мама считает, что я от этого так и не излечилась.
– А ты излечилась? – нерешительно
