Разумеется, я желал ее, хотел использовать все способы, на которые она была готова. Но мне нужно гораздо больше: она должна понять, что я способен на большее, что я не просто парень, который все портит. А именно это я и делал.
Оба раза я был так поглощен моей злостью на Лукаса, что не подумал о последствиях. Вернее, знал о них, но наплевал на них. Я твердил себе, что надо перестать думать о Джози, не стоит зацикливаться на ней, следует оставить ее в покое, иначе еще больше оттолкну ее от себя.
– Куда мы едем? – спросил Карсон с заднего сиденья, когда я забарабанил пальцами по рулю моей машины.
– Сначала к нам домой, а потом к океану.
Мы давно не занимались серфингом вместе, а сегодня это просто мне необходимо, чтобы прочистить мозги и притупить желание. Фрэнки, тоже сидящая на заднем сиденье, была молчаливее обычного, и я то и дело поглядывал на нее в зеркало заднего вида. Она смотрела в окно, и мне ужас как хотелось знать, что творится в ее голове. Мне всегда хотелось знать, о чем она думает – изо дня в день, каждый момент. Я гадал, мучают ли ее воспоминания о том, что сделал Лукас, как они мучают меня. Но это несравнимо. То, что она пережила, чудовищно, и меня терзало чувство вины из-за того, что меня не было рядом и я ей не помог. Мысли о том, каково ей было, не давали мне уснуть по ночам. Думала ли она тогда, что я приду и спасу ее? Возненавидела ли она меня в ту минуту, когда ей стало ясно, что я не приду? Ненавидела ли она меня так, как я ненавидел себя? Она питала чувства к Лукасу – может, это было увлечение, может, что-то большее. Так или иначе Лукас нравился ей, и он воспользовался этим.
Мы подъехали к нашему дому, Фрэнки вышла из машины, не говоря ни слова. Это уже вошло у нее в привычку, но я видел: сегодня что-то не так. Похоже, что она хочет убраться от меня как можно дальше, и, когда я подумал об этом, мне стало противно.
Карсон и Олли последовали за мной в дом, где мы переоделись в пляжные шорты. Серфинг и бейсбол были единственными нашими развлечениями до того, как до нас дошло, что у девушек есть буфера.
Я знал, что им хочется оказаться на воде не меньше, чем мне. Мы молча взяли из гаража доски для серфинга и двинулись на пляж. Солнце светило ярко, и волны разбивались о берег, дразня своей красотой. Они прекрасны, но смертоносны и так непредсказуемы, так обманчивы. Только оседлав волну, ты мог познать истину. Именно в этом я сейчас нуждался и именно это любил. Непредсказуемость заставляла мое сердце биться быстрее, моя душа жаждала ее.
Первым в море зашел Карсон, он любил океан не меньше, чем я. Он обожал ощущение удовольствия, страх перед неизвестностью, это умиротворяло его, возможно, даже больше, чем меня.
Ярдах в двадцати пяти от берега мы уселись на доски и уставились на океан.
– Сегодня Фрэнки была какая-то не такая, – сказал Карсон, и я понял, что они тоже почувствовали изменение в ее поведении.
– Когда я подошел к машине, она разговаривала с Джози, – небрежно заметил Олли, и я так резко повернулся к нему, что едва не упал с доски.
– Что?! О чем они разговаривали?
– Не знаю. – Он покачал головой. – Но, по словам Фрэнки, она рада, что они поговорили. А когда подошел я, она испугалась.
– И это все? – Я хотел знать все, каждое слово, которым они обменялись. – Джози что, подошла к ней и спросила ее о том, что узнала о своем сводном брате?
– Ну, Джози заметила, что будет рада видеть Фрэнки, если рядом не окажется ее брата.
Олли рассмеялся, а я улыбнулся, подумав о нахальстве Джози. Я вполне мог представить, как она говорит такое.
– Ясное дело.
Я усмехнулся, продолжая думать о ней.
– Какой с ней расклад? – спросил Карсон, и, хотя он напустил на себя безразличие, я знал, что им не терпится услышать мой ответ.
Они знали мой план и на что я способен, когда речь идет о Лукасе, но теперь они не знали, что и думать. Не представляли, что у меня на уме, как, впрочем, и я. Все так запуталось, и я не знал, как объяснить происходящее. Я сделал с Джози именно то, чего хотел, и жалел о том, что натворил. А ведь никогда не думал, что пожалею.
– Да никакого расклада нет.
Строго говоря, это не было неправдой. Я понятия не имел, что именно происходит между нами. Джози упорно заявляла, что не хочет иметь со мной никаких дел, но ее поведение буквально кричало об обратном.
– Когда ты перестанешь врать? – Говоря это, Олли не повернулся ко мне, а продолжал смотреть на океан, будто уйдя в свои мысли. – Ты же в курсе: мы любую твою брехню чуем за версту.
– И что я, по-твоему, должен сказать? Что я идиот, который оттолкнул Джози, а теперь хочу, чтобы она вернулась ко мне? – огрызнулся я, запуская пальцы в волосы.
– Ну это стало бы каким-никаким началом. – Олли наконец посмотрел на меня, и на его лице я заметил чуть различимую ухмылку. – Признать, что у тебя есть проблема – это первый шаг к ее решению.
Я закатил глаза, но он прав. Понятия не имею, почему пытался утаить это от них. Прежде мы ничего не скрывали друг от друга. Черт побери, я знал о Карсоне такие вещи, которые никому никогда не следует знать о другом человеке. Но я допускал, что у каждого из нас были также и свои секреты.
– Ты правда думаешь, что она простит тебя? – спросил Карсон, и это был резонный вопрос. У Джози нет причин меня прощать.
– Будь я на ее месте, не простил бы, но, надеюсь, она так не поступит.
Олли барабанил пальцами по доске, и вид у него был такой, словно он колебался, стоит ли задавать следующий вопрос.
– А ты уверен, что видео запостил именно Лукас?
– А кто же еще?
Он вскинул руки.
– Я просто спросил. Мне непонятно, зачем ему это делать с сестрой. Что это ему дает?
Этот вопрос я задавал себе каждый день. Он не выходил у меня из головы. Что Лукас мог выиграть, причинив вред Джози? Единственный логичный ответ, который приходил мне в голову, – тем самым он отнял ее у меня. Я сам дал ему ключ, который
