Мэнни направил лодку к берегу, и я увидела: большой красивый дом, в стиле Нантакета, с опоясывающей верандой. Дверь выходила на мыс, и да, океан был виден изо всех окон. Феноменально. Я заметила кедровый гонт на крыше, сосчитала трубы, оценила отдельный гараж на три машины.
— Как думаешь, Хильди, почем пойдет? — спросил Мэнни.
— Попросят десять, получат восемь, — ответила я.
Я уже составила в голове проспектик. Аэрофотосъемка и одно фото — с воды. Помещу рекламу в «Бостон» и «Нью-Йорк таймс». Братья Санторелли будут идиотами, если не станут работать со мной.
Мэнни и Фрэнк заулюлюкали. Сумма получалась запредельная. И я знала, что она моя, нужно только заполучить Санторелли.
— Ладно, я видела все, что нужно, — сказала я. И тут вспомнила про кофе. — Кому кофе и кексов?
— Нам, — сказал Мэнни.
Я раздала кексы; чашек не нашлось, и мы по очереди отхлебнули кофе прямо из термоса. Он был крепкий и все еще горячий. Мы двинулись к следующей ловушке.
Утро уже заканчивалось, когда мы поставили последнюю ловушку. Я улыбалась — много лет не получала такого удовольствия. Я на воде с двумя старыми друзьями. Меня ждет грандиозная сделка с недвижимостью. Мы шли навстречу ветру и постепенно начали снова натягивать одежду. Улов оказался добрым: тридцать восемь взрослых омаров.
— Хильди, кофе еще остался? — крикнул Мэнни.
— Да, вот, — ответила я, протягивая термос.
— Фрэнки, спустись в трюм. Там есть бутылка «Джеймисона». Сделаем ирландский кофе.
Я только улыбнулась. Кофе по-ирландски — то, что нужно.
Фрэнки с сомнением посмотрел на меня.
— Что? — спросила я. — Давай.
— Ладно, — улыбнулся Фрэнки. — Я вроде бы слышал, что ты бросила пить.
— Я просто перестала пить много, вот и все, — сказала я, и он, похоже, обрадовался. Фрэнк полез в трюм, вернулся с бутылкой ирландского виски и вдоволь плеснул в термос — а потом еще немного. Сначала он протянул термос мне. Я сделала глоток, улыбнулась веселой крепости и передала термос Мэнни и Фрэнку.
До берега можно было добраться за полчаса, но мы не торопились. Я ощущала на лице солнце; стоило закрыть глаза — зима исчезала, наступало лето и светило на меня золотым блеском, так что, открыв глаза, я ничего не видела и моргала, пока не появлялись на фоне горизонта мутные знакомые фигуры Мэнни и Фрэнки. Лодка шла мимо бесконечного пляжа у поместья Харта, затем миновала полоску частного пляжа перед домом Ньюболдов. Мы молча смотрели на маленькую женщину в куртке с меховым капюшоном; она стояла на узкой полоске песка. Перед ней прыгала немецкая овчарка. Женщина кидала для пса большую палку из плавника, пес мчался по берегу и торжественно подносил палку хозяйке. Какой одинокой она казалась с того места, где стояла я, плечом к плечу с парой вендоверцев; три старых горожанина, бережно хранящие воспоминания друг о друге, воспоминания о том, какими мы были и что чувствовали в лучшие дни юности. Я представила, в какой ужас пришла бы Ребекка, узнай она, что я провела утро на лодке для ловли омаров с Фрэнки Гетчеллом и Мэнни Бриггсом. Она знала их только такими, какими они стали теперь — пара старых вонючих холостяков, давным-давно просроченных. Девчонкой я была влюблена в обоих, и сейчас снова обожала их, пока мы шли через гавань; горячий виски будил мою память. Я взглянула на Мэнни — усы поседели, но улыбка открывает крепкие и белые зубы. Фрэнки, стоявший от меня в нескольких шагах, напоминал угловатый профиль ана-вамского вождя; стоило ему обернуться и перехватить мой взгляд, я вспыхнула, как школьница, и повернулась лицом к берегу. Ребекка выдрала палку из клыков пса, снова взмахнула и бросила вдоль берега. Мне стало ее жаль. Жалкая Ребекка, одна-одинешенька на пляже — одна на чужом частном пляже.
Мы прошли мимо острова Певицы, мыса Маяка и скалы Пег Суини. Мы пили ирландский кофе, пока утро не покрылось легкой спокойной дымкой. Когда мы причалили, я начала мыть палубу, а Мэнни и Фрэнки разгружали баки и ловушки. Потом Фрэнки отвез меня и высадил у дома. Ему нужно было проверить, как работают его ребята. Мне нужно было вздремнуть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Придешь на ужин завтра вечером? — спросила я. к — Ужин? Ну, не знаю, а что у нас завтра?
— Суббота. Сделаю рагу. Простенькое что-нибудь.
Фрэнк думал что-то слишком долго; я пожала плечами и полезла из кабины, тогда он сказал:
— Ладно, Хильди. Во сколько?
— Приходи в семь.
Я немного вздремнула, а проснувшись, приняла душ, смывая запах виски и наживки, и погуляла с собаками. Затем отправилась в офис — проверить дела; Кендалл собиралась взять день отгула.
— Звонила Кэсси Дуайт, сказала — что-то срочное, — сообщила Кендалл. Она протянула мне почту и остальные сообщения. Я прошла в кабинет и стала звонить Кэсси.
— Хильди, мы можем сдвинуть день подписания? — спросила Кэсси.
Покупатели сначала хотели закрыть сделку к первому февраля, и я уговорила их сдвинуть срок до конца месяца. Нужно освободить дом к первому марта.
— Вряд ли, Кэсси, — сказала я. — А в чем дело?
— Мы еще не нашли место в Ньютоне или поблизости. Очень трудно снять жилье с Джейком…
— Ну, во-первых, противозаконно отказывать вам из-за Джейка, а во-вторых, это просто невозможно. Покупатели должны съехать из дома к первому числу.
Кэсси долго молчала.
— Нам держали место в школе Ньютона на весенний семестр, но теперь его нет. Они не могут нас взять до осени. Если мы переедем сейчас, придется искать временную программу. Что будет, если мы… откажемся? Я имею в виду — от сделки.
Я обалдела. Найти покупателя на дом Дуайтов — уже маленькое чудо. А теперь Кэсси надеется, что еще одно чудо произойдет через четыре месяца, когда ей нужно.
— Вы потеряете отличный шанс, Кэсси. И я не могу гарантировать, что мы найдем нового покупателя к следующему лету.
— Знаю, но ведь летом продавать лучше? Ведь покупателей больше?
— Да, но и предложений в вашей ценовой нише будет больше, — сказала я.
«И у них не будет дыр в стенах и пятен на полу», — а этого я не сказала.
— Патч считает, что нам нужно отказаться от сделки, — тихо произнесла Кэсси.
— Кэсси, послушайте. Сейчас вечер пятницы. Обдумайте как следует все за выходные. Может, я найду вам что-нибудь снять. Однако продавать нужно сейчас, я уверена.
— Но если мы будем тратить деньги на съемное жилье в Вендовере, мы потратим весь доход от дома.
— Просто подумайте, — повторила я.
ГЛАВА 14
«Привет, мам. Я еду домой. Подруга подвезет до Бостона утром в воскресенье, а там сяду на поезд. Останусь до Рождества. Я разругалась с Адамом, и с соседкой нелады. Мне нужно уехать на время».
Сообщение Эмили ждало меня на автоответчике утром в субботу. Рождество — в следующий вторник. Все утро я провела в магазинах, потому что ждала на ужин Фрэнка. Сейчас я уже жалела о своем приглашении. Идея казалась великолепной, пока мы болтали на корме лодки Мэнни, но в самом деле: что у нас с Фрэнки общего? О чем нам говорить? Да Фрэнки вообще не любит разговаривать!
Сообщение Эмили меня не удивило. Я знала, что она уже поссорилась с соседкой и что вторая тоже настроена против нее. Три художницы в возрасте по двадцать с лишним. Им нужно взрослеть. Эмили нашла временную работу — приходила и уходила, когда заблагорассудится. Месяцами она жила в колониях художников. Собралась домой? Признаюсь, я была не в восторге. Я уже привыкла к своему вечернему вину. А теперь придется отказаться.
Или все к лучшему? Я явно льщу себе со своей «умеренностью». Слишком часто я просыпаюсь утром с головной болью от вина; и пьяные сомнительные звонки Ребекке меня тревожат. Сегодня поужинаю с Фрэнком, выпью с ним немного вина, а потом на время все отставлю. Сейчас вино припрятано в подвале. А вечером будет повод. Фрэнк никому не расскажет, что я не посещаю собрания анонимных алкоголиков, что я не в «завязке». Он и Ребекка — вот мои настоящие друзья.
Я приготовила рагу и оставила его на плите томиться. Я купила в пекарне свежий хлеб, а салат решила нарезать перед самым приходом Фрэнка. Погуляла с собаками и приняла душ. Побрила ноги. Побрила подмышки и вокруг — да, вокруг зоны бикини, если хотите, — мы тут все взрослые. Вытершись, я начала поливать себя душистым лосьоном для тела — из тех, что дарят мне девчонки каждое Рождество.
