— Торха. Каким ветром-то тебя сюда занесло? Ну, да ладно, дело прошлое. Я Магда, а те лохудры: Дара, Савента, Йорин, Ойке и Стьява. Стьява — это кличка, она имени своего не помнит. Родители по пьяни ещё в детстве в бордель продали. Так что ты не смотри, что она мелкая — опыта не занимать! И мужики в восторге. Она у нас языкастая, — Магда хрипло рассмеялась и шлёпнула меня по мягкому месту. — Ну, чего разлеглась, корова? Наверх топай, не в этой же одежде клиентам глаза мозолить! Мой тебе совет: ты присматривайся, чтобы чужого мужика потом не переманить. Есть у нас постоянные клиенты, которые только к одной девочке ходят, цацки ей всякие дарят. Упаси тебя все демонические отродья на такого глаз положить! Сразу говорю: мой блондин с серьгой в ухе. Ничего, не расстраивайся, поработаешь годик, тоже своего заведёшь. А может мамаша подсобит: тебе, как новенькой, она сама сначала клиентов выбирать будет. Ты только не кочевряжься, недотрогу из себя не изображай, а то в другой бордель продадут, где всякая пьяная шваль ошивается. У нас-то мужик приличный.
Я села и постаралась обратить её внимание на свои связанные руки. девица сходила за ножом и с разрешения хозяйки перерезала верёвки
Двое верзил замерли у двери, сбежать не было никакой возможности.
Пытаясь вернуть чувствительность затёкшим конечностям, я просидела на диване ещё минут десять, а потом покорно последовала за Магдой.
По сравнению с помещениями, выделенные для работниц 'Красной дамы' моя комната в доме хозяина казалась дворцовым покоем. Спали все вместе, вповалку на двух широких кроватях. Ванная тоже была одна на всех. В ней меня и отмывали от рукоприкладства Шоанеза.
А потом Магда протянула мне нечто, с улыбочкой заявив, что я должна это надеть. Красное платье с воланами и 'хвостом'. На мои разумные возражения, что с таким вырезом будет видно нижнее бельё, девица хихикнула, что под него его и не надевают.
— Совсем? — испуганно пискнула я.
— Верх, дурёха! Мамаша специально тебе такое дать велела, чтобы быстрее привыкла. Полапают, конечно, знатно, может, даже разденут, но ты не боись, спать сегодня ни с кем не придётся. Будешь только смотреть, сама товар лицом показывать, — она окинула оценивающим взглядом меня без одежды. — Покупатели найдутся. Ты такая стеснительная, что за шестнадцатилетнюю сойдёшь — любимый возраст. На самом деле-то сколько?
— Восемнадцать.
— На год меня старше. Давай, напяливай, и я тебя накрашу.
Мне были неприятны прикосновения чужих пальцев к моей груди (Магда втёрла в неё какой-то пахучий состав), но приходилось терпеть. Она быстро подвела мне глаза и нанесла на губы ярко-алую помаду. Порывшись под кроватью, вытащила пару туфель на высоком каблуке и кинула мне.
Придерживаясь за перила, я спустилась вниз, где девочки уже обхаживали первого клиента. Одна, кажется, Дара сидела у него на коленях и лизала ему шею.
Я отвернулась, не желая видеть этого обрюзгшего, противного мне человека, но мамаша Трувель придерживалась другого мнения, велев принести гостю вина.
— Наверх, крошка, — крикнул мужчина, поднявшись и увлекая за собой девицу с расшнурованным корсажем. — Только поторопись, а то мы и без винца…
Проходя мимо, он ущипнул меня.
Дверной колокольчик вновь привлёк к себе пристальное внимание.
На этот раз вошли двое солдат и потребовали рашита. Сначала обслужив их и заработав сальный комплимент, я отправилась наверх.
Когда я замерла перед дверью с бутылкой вина, из-за неё уже раздавались сладострастные стоны и крики: 'Давай, детка! Ещё, ещё!'. Повернув ручку, стараясь не смотреть на постель, я быстро поставила бутылку на пол и опрометью ринулась вниз. Мне казалось, меня стошнит.
Стоя на лестнице, я хлестала себя по щекам, пытаясь привести в чувство, а потом с ужасом поймала себя на мысли, что приняла перемены в судьбе с непростительной покорностью. Смирилась с тем, что отныне я шлюха, выполняю приказы этой противной женщины, и даже не пытаюсь бежать. Охраняют только дверь, за окнами же никто не следит!
Передумав спускаться вниз, я снова забралась на второй этаж, где находились комнаты для приёма гостей, и открыла дверь той, чьи окна по моим расчётам выходили во двор. Мне повезло: клиентов было пока немного, меня никто не видел, хотя по-прежнему существовала опасность, что в комнату ввалится какая-нибудь парочка.
Сдёрнув с кровати покрывало, я прикрыла им неприличный вырез, повязав на манер плаща, потом связала вместе три простыни (в комоде лежали сменные) и открыла окно. Как я и предполагало, оно выходило на задворки публичного дома, в какой то тупик, который, собственно, и заканчивался 'чёрным ходом' 'Красной дамы'. Безусловно, бежать через него было бы легче, только воспользоваться им мне никто бы не дал.
Высоковато, а простыни ненадёжны, но другого выхода у меня нет. Надеюсь, не упаду, не запутаюсь в платье, ничего себе не сломаю…
— Где носит эту дрянную тоху? Там сеньор маг пришёл!
Я вздрогнула и от неожиданности выпустила конец самодельной верёвки. Она теперь сиротливо белела внизу, укоряя меня в малодушии.
Понимая, что лучше выйти самой, я избавилась от покрывала и понуро вернулась в коридор, где тут же попала в руки хозяйки заведения.
Первым делом она влепила мне две пощёчины, от которых горело лицо и сводило зубы, и, ругаясь, пинками согнала вниз. Там, спиной к нам, стоял какой-то человек и беседовал одной из девочек.
— Вот она. Уж снимите браслет, пожалуйста! — обращаясь к нему, елейным голоском пропела Трувель, наградив меня очередным подзатыльником. Видимо, она догадалась, что я пыталась бежать.
— Готовьте цейхи, милочка! — цокнув языком, заметил маг. Он оказался молоденьким пареньком со следами оспы на лице.
— А Вы точно сумеете? — недоверчиво переспросила хозяйка.
— Вы сомневаетесь в силе магии? — он нахмурился. — Тогда я уйду, ищите другого простака. Подсудное дело, между прочим.
— Двадцать цейхов и любая моя девочка на ночь бесплатно.
— Две девочки и на месяц.
Трувель вздохнула, но согласилась.
Солдаты уже вовсю развлекались. Один из них отдал 'самое дорогое' в руки Стьявы, другой пытался уговорить на что-то девицу, а та, смеясь, требовала доплаты. Наконец, отдав деньги хозяйке, они поднялись наверх.
— У вас всего полчаса, мальчики, так что поторопитесь! — крикнула им вдогонку Трувель. — За всякое такое платить отдельно. Девочек не бить!
Маг усадил меня на диван и велел вытянуть руку с браслетом. Прикоснувшись к нему, он начал чертить в воздухе какие-то знаки, когда дверь с треском распахнулась.
Двое охранников взялись на оружие, но один за другим рухнули на пол — один с кинжалом в груди, другой с пулей во лбу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
