– Вы нашли то место? – спросил Гуров.
– Ясное дело, – кивнул Крячко. – И все наши мертвецы на месте. Должно быть, в стане противника уже начались разброд и шатание, а также полный паралич воли. У них даже нет сил исправлять ошибки. Хотя, возможно, они пытались, но не нашли место? Все-таки ночь… Во всяком случае, спрятать тела им не удалось. Теперь дело за экспертизой. Одно уже ясно – тот гранатометатель, которого я так неловко приложил, тоже носил милицейские погоны. Некий Рахимов… Налицо полное разложение местной власти. И самое обидное – Заварзин исчез. За него исполняет обязанности насмерть перепуганный Саломатин. Услужлив, как парижский гарсон… А уже утром прискакал местный мэр – или как он тут называется, – пытался взять инициативу в свои руки, но Макаров быстро поставил его на место. Теперь вот ждем только тебя и, в некотором роде, Заварзина – Макаров без тебя не хотел начинать допросы.
– Допросы… – повторил Гуров. – Постой, а есть кого допрашивать-то? Кто же Савинова охранял, если ты в лесу мотался?
– Я тебе не совсем правильно сказал, – пояснил Крячко. – Москвичи не втроем приехали. Там их человек семь на самом деле – вот один лейтенантик и охранял… Ты прямо сейчас к Макарову пойдешь, или перекусим сначала? Я-то, честно говоря, больше всего сейчас спать хочу – с ходу бы заснул и не просыпался двое суток!
Гуров решительно сбросил еще влажный пиджак и протянул руку.
– Поднимайся! – категорически сказал он. – Я приехал сюда даже не на грузовике с покрышками. Мне пришлось ждать утреннего автобуса. Господин Воронков вышвырнул меня в ночь без сожаления. Он вне себя и наверняка строит сейчас козни. И еще меня беспокоит Заварзин. Куда он мог деться?
– Вопрос, конечно, интересный, – пробурчал Крячко, вставая. – Может быть, Савинов на него ответит?
Савинова они увидели очень скоро – в кабинете начальника милиции, где по-хозяйски расположившийся следователь Макаров собирался вести допрос. В соседнем кабинете два майора из службы собственной безопасности допрашивали сотрудников местной милиции.
Макаров оказался очень суровым и очень деятельным человеком лет сорока пяти. После короткого рукопожатия он сухо предложил Гурову включаться.
– Мы тут по вашему сигналу, – сухо доложил он. – Уже все леса окрестные перевернули, а вы где-то отсутствуете. Это непорядок. Нужно наверстывать.
Гуров усмехнулся про себя и подумал, что нисколько не удивится, когда в скором времени услышит, что все беспорядки в Светлозорской области выявил и пресек талантливый следователь Макаров. Мысль казалась немного обидной, но зато появлялась уверенность, что уж этот-то наверняка из своих рук никого не выпустит.
– Введите арестованного! – уже не обращая внимания на Гурова, распорядился Макаров.
В кабинет вошел Савинов, закованный в наручники. Выглядел он неважно – горбился, кашлял, усики на бледной верхней губе поникли. В потухших глазах таился страх.
Макаров внимательно оглядел его жалкую фигуру и удовлетворенно кивнул.
– Присаживайтесь, Савинов! – сказал он. – Будем беседовать.
– Я болен, – тоскливо сказал Савинов. – Мне тяжело…
– Мы вас быстро вылечим, – безжалостно ответил Макаров. – У нас сильные средства. Садитесь!
– Хотя бы наручники сняли! – угрюмо проговорил Савинов, присаживаясь на край стула.
– Учитывая вашу особенную социальную опасность, – назидательно произнес следователь, – с этим мы пока повременим. И давайте прекратим посторонние разговоры! Кстати, учтите, это пока не допрос, а репетиция к допросу. Если хотите, что-то вроде оперативной разработки. Кстати, Лев Иванович! – строго напомнил он Гурову. – Все ваши оперативные материалы в письменном виде ко мне на стол – в самое ближайшее время! Порядок есть порядок.
Гуров сделал серьезное лицо и развел руками, изображая полнейшее понимание.
– Какая еще репетиция? – пробубнил Савинов. – Я ни в чем не виноват. Сами видели – Рахимов в меня стрелял. И гранаты он бросал. А я и знать ничего не знал. А меня в наручники!
– А чего же ты с таким коварным Рахимовым в лесную глушь поперся? – не выдержал Гуров. – Да еще бронежилет под ватник надел?
– Рахимов позвал, – буркнул Савинов. – Сказал, у него там дело, помочь просил. Откуда я знал, что у него злой умысел?
– Приехали со стороны затопленных шахт? – спросил Гуров.
Савинов бросил на него быстрый злой взгляд и ничего не ответил.
– Вам задали вопрос, – без выражения сказал Макаров.
– Да не буду я отвечать! – ответил Савинов. – Я ни в чем не виноват. Требую адвоката.
– Хочу вас предупредить, – скучным голосом произнес Макаров. – Что вчера в Москве арестован некий Колобаев Антон Дмитриевич по кличке Смола. Он признался, что вместе с неким Караимом участвовал в убийстве гражданина Подгайского – здесь, в Накате. А непосредственным заказчиком этого убийства были вы, Сергей Алексеевич.
Савинов сделался совсем белым.
– Ложь! – выдохнул он, глядя на следователя, как кролик на удава.
– Не исключено, – кивнул Макаров. – Но тут вот какой интересный момент, Сергей Алексеевич! Смола утверждает, что переговоры велись в присутствии лиц цыганской национальности – некоей Тамары и некоего Николая. Вы еще обещали в случае невыполнения вашего требования перекрыть цыганской общине кислород в плане торговли спиртным и наркотиками. Как мне известно, Караима вы вскоре лично застрелили. Но, полагаю, остальные участники переговоров еще живы? – он невозмутимо сверлил Савинова взглядом. – Может быть, пока будем искать вам адвоката, желаете поговорить с ними?
С милиционером что-то случилось. Теперь он странным образом напоминал Гурову сдувшийся воздушный шарик. Он выглядел даже еще более жалко, чем когда лежал в дым пьяный у себя дома. Однако еще одну попытку выкарабкаться он сделал. Натужно усмехаясь, он с усилием выдавил:
– Бред какой-то! Не было этого ничего. Меня оговорили.
– Очень может быть, – серьезно сказал Макаров. – Но если эти три человека подтвердят показания на суде, вы получите на полную катушку. Тем более что убийство Караима и нападение на полковника Гурова в этом плане косвенно подтверждает вашу виновность.
– Какую виновность? – с тупым отчаянием спросил Савинов.
– В заказном убийстве, конечно, – сказал Макаров.
– Да на хрен бы мне нужно было это убийство! – со слезой в голосе выкрикнул Савинов. – На меня надавили! Я, между прочим, здесь живу – в этом поселке. Это вам не Москва. Здесь каждый человек как на ладони! Вот и стоишь на ладони, да ждешь, когда тебя другой прихлопнут! Такая уж тут жизнь, извините! Здесь не спрашивают, хочешь ты чего-нибудь или не хочешь…
– Это лирика. Нигде не спрашивают, – отрезал Макаров. – Значит, говорите, на вас надавили? Если я правильно понял, настоящим заказчиком убийства Подгайского был кто-то другой. Кто же?
Савинов отвел глаза.
– Понятно кто, – буркнул он.
– Мне не понятно, – резко сказал Макаров. – Выражайтесь яснее!
– Не разбегайся, прыгай! – посоветовал Гуров. – Глядишь, суд учтет твое чистосердечное… Положение-то у тебя – не позавидуешь! Человека убил, на офицера милиции покушался, торговлю наркотиками прикрывал, да тут еще заказное убийство светит – это, пожалуй, на пожизненное тянет! А у тебя мать одинокая – ты о ней хотя бы подумай…
– Мать не трожьте! – понуро сказал Савинов. – А все это Заварзин затеял, козел… Когда в поселок комиссия приехала. И особенно этот, Подгайский, стал везде шарить… Заварзин в область съездил, и там ему хвост накрутили…
– Что значит – накрутили хвост? – недовольно осведомился Макаров. – И в каком плане накрутили?
– Все очень просто. Заварзин, конечно, это дело скрывал, но мы и так скумекали… С областного химзавода сюда на заброшенные шахты отходы свозят – под шумок, конечно, неофициально. Мы тут все передохнем скоро от этих отходов. Но кое-кто на этом деле руки очень хорошо греет. Последним Заварзин нагрел. По кое-каким намекам мы догадались, что Воронков ему хорошие бабки кинул, чтобы он с Подгайским что-то сделал. Остальные-то из комиссии и так не упирались – один он опасен был. Ну, Заварзин деньги и отработал – нашими руками.
– Конкретно чьими? – спросил Макаров.
– Да вот моими же и отработал! Моими, Рахимова, цыгане опять же…
– А почему вы так легко согласились? – жестко спросил следователь. – Если оставить лирику, почему именно вы, почему Рахимов, ну и цыгане, само собой? Что за теплая компания?
– Понятно почему, – угрюмо откликнулся Савинов. – Нужда все…
Макаров поднял брови. В глазах его не было и тени иронии.
– Я вас правильно понял – вы сказали «нужда»? – спросил он.
– Ну, ясно, – растерянно ответил Савинов. – Сами знаете, какая в милиции зарплата. А у меня мать немощная, долги…
– Опять лирика, – поморщился Макаров. – Просто народный поэт какой-то… Сергей Есенин! Сергей Алексеевич, говорите конкретно, какие причины заставили вас вступить в преступный сговор!
