Одсинутр — охотничий одсинутр представляет собой три камня (их вес и размер варьируется от целевого назначения) или же три куска тяжелого, но мягкого дерева тоджайрэнги, вложенных в кожанные мешочки и связанные между собой веревкой, сплетеной из растительныз волокон, или жил дабблаланга. Некоторые кланы изготавливали шары для одсинтура из кости, некоторые, из крупных, диаметром ~5 см орехов, с извлеченной сердцевиной и заполненных глиной или железной крошкой
Глава 8. Слуги
Вагга Все-Учтенович, вчерашний выпускник Академии обслуживающего персонала, а ныне гзартм-слуга министриссы морских ресурсов Миджирг Все-Учтено, подошел к гостинице, где на время праздника Последнего урожая поселилась его хозяйка.
Ваггу переполняла гордость. Его уши стояли торчком, губы то и дело расплывались в счастливой улыбке. Он буквально летел над мостовой. Как же ему повезло! Как невероятно повезло! Удра слишком милостива к нему, слишком! Он будет служить гзартме министриссы! Работа ответственная, но он справится, обязательно справится! Интересно, каково это будет, жить на берегу океана?
До сих пор Вагга лишь слышал о Западном Забраге, да видел на волшебках в учебниках его столицу — Вязанный город. На ярких цветных картинках ажурные домики и башни тянулись по склонам прибрежных скал среди пышной зелени, окутывали их, будто искусно связанная самой Удрой белоснежно-зеленая шаль.
Однако, подойдя к гостинице, Вагга разом позабыл о своих надеждах и чаяниях, завороженный зрелищем, открывшимся его глазам. Близился вечер и перед громадиной гостиницы «Королевский приют», возвышавшейся над центральной площадью Запопья на целых пять этажей, собралось немало народа. Дарды, одетые по-праздничному, выходили из гостеприимно распахнутых дверей, чтобы сесть в экипажи, или же выходили из экипажей и направлялись в гостиницу. Многих сопровождали гзартмы и агрх-гзартмы, разодетые в вышитые золотом и серебром одежды. Тонко и сладко пахло духами, весело перекликались голоса. Молоденькие гзартмы и агрх-гзартмы были не прочь обменяться с каждым встреченным знакомым хотя бы парой слов. Оно и не удивительно, ведь для тех, кто съезжался на осенний праздник из разных уголков Забрага, это, зачастую, было одной из редких возможностей встретиться впервые за год. Молодые дарды вели себя еще более шумно: приветствовали подруг гортанным рычанием, били в традиционном приветствии кулаком о кулак, а после, раскатисто хохоча, хлопали друг друга по плечам и спинам. Агрх-гзартмы и дарды постарше снисходительно поглядывали на молодых и вполголоса договаривались о встречах за чашкой чая в гостинице, или в таверне за кружкой эля. Были здесь и осанистые слуги, облаченные в ливреи. Над заплечной торбой каждого высился штандарт дома, которому он служил. А вот у Вагги еще не было ливреи, и штандарта не было, только гжадж, наскоро приметанный к рукаву куртки…
Над головой вдруг послышался окрик, сзади в плечо пребольно ткнулось что-то. Вагга машинально отпрыгнул в сторону — и, как оказалось, вовремя. Засмотревшись на толпу, он застыл на дороге, и едва не оказался под копытами запряженных в кожаный возок гдармов[1].
Засмущавшись, Вагга начал с бесконечными извинениями пробираться подальше от места происшествия. Но, прежде чем войти в гостиницу, ему пришлось вновь остановиться — на этот раз, чтобы унять волнение, из-за которого уши прямо-таки отплясывали на голове буйный танец. Глубоко вздохнув несколько раз, Вагга заставил себя собраться с духом и направился к застывшим у дверей монументальным привратникам в роскошных бархатных ливреях, идеально отутюженных шерстяных юбках со складками, белоснежных гетрах и кожаных башмаках, начищенных так, что в них можно было смотреться, будто в зеркало.
— Рад находиться в одном пространстве с вами, уважаемые, — поклонился Вагга. По дороге он придумал целую речь, чтобы объяснить, кто он и кому служит, но привратникам было не до него. Едва взглянув на рукав куртки молоденького слуги, один из них махнул рукой:
— Проходи, брат, сядь внутри и жди. Твоя госпожа еще не возвращалась.
— Благодарю.
Поклонившись еще раз, Вагга проскользнул внутрь огромного холла и снова почувствовал, что робеет, словно вылупившийся из яйца малыш, ошеломленный красотой и величием окружающего мира. От великолепия холла захватывало дух, и не понять было, что же вызывает больший восторг: то ли украшающие стены и пол мозаичные панно, выложенные столь искусно, что глаз не оторвать; то ли живые колонны-деревья, тянущиеся к прозрачному куполу-потолку; то ли широкая мраморная лестница, устланная зеленой, словно лесной мох, ковровой дорожкой, то ли затейливые стеклянные светильники в форме цветов, украшающие стены. Сейчас свет-кристаллы в них не горели, но легко было представить, как они разгораются в сумерках теплым светом, а вокруг рассыпаются по стенам, полу и потолку причудливые сияющие блики. Вагга пообещал себе непременно улучить минутку этим вечером, чтобы спуститься сюда. А впрочем, кто знает, сколько ему придется ждать? Атир Миджирг, возможно, вернется поздно.
Вагга огляделся еще раз, ища укромное местечко, где никому не помешает, но сможет видеть вход. Тут и там в холле были расставлены уютные кресла, где могли отдохнуть постояльцы и посетители, вдоль стен тянулись резные деревянные скамьи. На одной из них, как раз напротив двери, сидел гзартм-слуга средних лет, одетый, как и Вагга, не в ливрею, а в обычную куртку и скромную однотонную юбку. Под скамьей за его ногами, притаился объемистый саквояж, на рукаве куртки красовался гжадж. Слуга то и дело притрагивался к нему с очень довольным видом. Должно быть, он тоже получил работу сегодня и не будет против компании?
Вагга направился к нему, почтительно поклонился и присел на другой край скамьи. Слуга кивнул, причем, без всякой надменности, которой можно было бы ожидать от того, кто старше и опытней. Вагга вздохнул с облегчением.
— Вагга, — представился он, надеясь, что в голосе не звучит слишком явно хвастовство. — Служу почтенной атир Миджирг Все-Учтено.
— Да, я вижу, — кивнул незнакомец. — А я Тодда, моя хозяйка — Тилшарг Гора.
— Вот как! — вскричал Вагга, навострив уши. — Сегодня я видел почтенную атир Гору вместе с атир Миджирг!
— На ярмарке? — Тодда дружелюбно шевельнул ушами. — Да, они обе были там и, как я понимаю, по одному и тому же делу.
Он еще раз внимательно оглядел Ваггу с ног до головы.
— Только из Академии, верно? — спросил он.
— Да, — стушевался Вагга и тут же горячо заверил: — Но я был одним из лучших в нашей кладке и закончил обучение с отличием!
— Нисколько не сомневаюсь. К тому же, все мы когда-то начинали.
Вагга придвинулся к Тодде чуть ближе. На первый взгляд казалось, что тот еще довольно молод. Морщин на его лице и на голове вокруг ушей было не очень много, но, с другой стороны, Тодда, кажется, отличался
