выбилось несколько белокурых прядей, которые теперь обрамляли овал ее лица. Организатора массовых убийств я представляла себе как-то иначе.
– Наводнения, болезни, пожары, землетрясения… у меня много возможностей, – так кратко перечислила она, будто собиралась просто сдать машину на металлолом. – Если это тебя утешит, я постараюсь сделать так, чтобы люди не страдали. Все произойдет очень быстро.
Лучше не буду спрашивать о таких практичных вещах, как могилы или запах разложения. Боги сумеют вновь поселиться на Земле не раньше чем через столетие.
– Как благородно с твоей стороны.
Татуировка у меня на спине вдруг начала гореть. Не так сильно, как в пещере Гефеста, но все же до боли. Я чуть сгорбилась, подавшись вперед, и в тот же миг раздался стук в дверь.
– Войдите, – крикнула Ариадна.
Стоило мне решить, что хуже уже некуда, как в комнату расслабленной походкой вошел Агрий.
– Как мило, – сказал он, и его взгляд скользнул по нетронутым чашкам и пирожным. – А почему меня не пригласили на чаепитие? – Альбинос поцеловал Гею в щеку, прежде чем повернуться ко мне: – Джесс, – с легким кивком поздоровался со мной он. – Как дела?
– Пока относительно неплохо, – ответила я, а желудок словно сжала холодная рука. По спине побежал пот. – А у тебя?
Сын Зевса сузил красные глаза и встал прямо передо мной.
– Не жаловался бы, если бы кто-то не похитил моих подданных.
– Сочувствую, – откликнулась я. На его белой шее запульсировала вена.
– Не смей так больше делать! – Склонившись надо мной, он уперся руками в подлокотники кресла. – Или пожалеешь. – У него изо рта высунулся раздвоенный язык и лизнул меня в щеку. С моих губ сорвался всхлип, который я предпочла бы сдержать. Агрий торжествующе смотрел на меня.
– Не пугай ее, – любезно велела Гея. – В этом нет необходимости. В будущем Джесс будет благоразумна. Она пообещала нам помочь.
Когда это?
– Очень на это надеюсь. – Агрий поднял руку, ногти на которой искривились и превратились в острые, как бритва, когти. – Иначе горько пожалеешь. Я не позволю тебе выставлять меня на посмешище перед всем Митикасом. – Он выпрямился и отвернулся, а я обмякла. – Она наконец рассказала тебе, где посох?
Гея с жалостью покачала головой.
– Тебе понравилось бабушкино маленькое представление? Тисифона не особенно брезглива, но у нас есть и другие способы добиться цели. – Альбинос вытащил из своей тоги помятую фотографию Фиби. Я буквально почувствовала, как у меня в жилах застыла кровь.
Было лишь вопросом времени, когда он вновь начнет угрожать мне причинить вред Фиби. Если бы я только могла трезво мыслить. От страха за младшую сестру мозг отказывался функционировать. Они не должны ничего с ней сделать. Но вправе ли я пожертвовать всем человечеством, чтобы защитить сестру? В моей опустевшей голове все перевернулось с ног на голову.
– Афина не хочет ничего нам рассказывать. Она всегда была чересчур упряма и боготворит своего отца. Но Посох славы не мог раствориться в воздухе. Ты ведь со мной согласна, не так ли?
– Я не знаю, где он, – тонким голосом повторила я. – И меня это не интересует. Я просто хочу, чтобы вы оставили меня в покое. Меня и мою семью.
– К сожалению, не получится, Джесс, – приторно-сладким тоном произнес Агрий. – Разве что ты нам поможешь.
– Да что я могу сделать?
– О, я что-нибудь придумаю. – Прижав палец к губам, он сделал вид, что размышляет. Вторая рука сжимала снимок Фиби.
Гея улыбнулась загадочно, как сфинкс.
– Ты будешь подслушивать в доме Зевса, и предупреждаю тебя, Джесс. Наше терпение не безгранично.
– Если вы что-то сделаете с Фиби, я не буду сотрудничать, – выпалила я.
– Больше не вставай у нас на пути, – пробормотал Агрий. – Я не позволю загубить мне этот шанс. Не какому-то паршивому человеку. – У него загорелись глаза, а на кончиках волос вспыхнули язычки пламени. – Никому. Мой час настал, и отец поплатится за все, что сотворил со мной и моей матерью. Тебе меня не остановить.
Бросив последний взгляд на Ариадну, я поднялась. Она сидела в своем кресле и представляла собой жалкое зрелище. От этой женщины не стоило ждать помощи, она уже давно продала дьяволу свою душу, а точнее больное тело.
Я помчалась домой. Все мысли были лишь о маме, Фиби и о том, что с ними сотворит Гея. Потом бросилась в сарай и убедилась, что посох по-прежнему там. Сверкал за гнилыми деревянными ручками садовых инструментов. Мне пришлось сдержать порыв схватить его и немедленно отдать Зевсу. Я хотела снять с себя ответственность. Но что, если Афина права? Что, если Агрий и тот предатель только и ждали, когда я верну посох? Упершись руками в хозяйственный стол, я опустила голову. Вот бы был хоть один бог, которому я могла бы довериться. Я тщательно заперла сарай и пошла к дому. Увы, таких богов нет. Придется нести это бремя в одиночку.
Когда я подошла к двери дома, то увидела, что в саду стоит Кейден.
– Что ты здесь делаешь? – испуганно воскликнула я. Затем обвела его взглядом. Не мог ведь он уже полностью поправиться. Пусть Шон и пытался рассказать мне о его невероятно быстром выздоровлении, я всегда сразу заканчивала эту тему. Возможно, ускоренное исцеление – это остаточное явление его божественных генов. Навряд ли Зевс умел просто включать и выключать их. Впрочем, я все равно не ожидала так быстро вновь с ним встретиться, тем более у себя в саду. Он должен лежать в постели. Должен беречь себя. У него совсем крыша поехала? – Что тебе здесь нужно?
У меня.
– Я сегодня сам себя выписал, – ответил Кейден. – Ты не оставила мне выбора. Мне необходимо было тебя увидеть. – Под глазами у него пролегли тени, и я поежилась под его укоризненным взглядом. Ну почему Кейден так мне все усложнял? Он ведь сам должен понимать, что между нами все кончено.
– Зачем? – обессиленно спросила я. – Чего еще ты хочешь? Все уже сказано.
– Когда я умер, ты была готова меня простить, – тихо откликнулся он и подошел ближе. – Так почему не прощаешь сейчас, когда я жив? – Жестом отчаяния Кейден взлохматил волосы. – И не спорь. Я точно помню, что ты говорила, когда думала, что я мертв. Слышал каждое слово.
– Это другое, – неуверенно возразила я. – Я была не в себе и расстроена. – Он действительно ушел из больницы и направился прямиком сюда? – Теперь это позади. Ты хорошо себя чувствуешь и можешь делать все, что пожелаешь. Можешь заполучить любую девчонку. А я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. – Долго мне
