Божий Иоанн во имя Отца… Аминь.
Черчу водой крест на лбу соратника, проведя вначале сверху вниз, а затем слева направо.
– И Сына… Аминь.
Рисую водой второй крест на лбу соратника.
– И Святого Духа, Аминь.
Рисую третий крест…
В моем настоящем этот обряд крещения иногда используется в роддомах, где православная мама ребенка в случае прямой угрозы его жизни имеет право таким образом крестить младенца – ведь после, даже если он погибнет, то уже наследует Царствие Небесное. Хотя историю, в которой младенца крестили в роддоме (история доподлинная, произошедшая с моими знакомыми) закончилась хорошо – мальчик пошел на поправку. Но тут стоит все же внести ясность – крестил его как раз священник. А вот в другой ситуации, про которую я читал, батюшка не успел – и ребенок умер вовсе некрещеным. И также стоит добавить, что про сам способ крещения в экстремальной ситуации мне рассказал знакомый священник. Кроме того он сказал, что после такого крещения допустимо (и желательно) крестить ребенка все же и нормальным чином, в церкви. А вот крещеного по всем правилам младенца в зрелом возрасте уже повторно не крестят, вне зависимости от личного желания человека – такие вот тонкости…
Конечно, с моими воями ситуация несколько иная. Но учитывая, что священников на Руяне нет, ровно как и православных храмов, то и крещением своих соратников мне все же допустимо заниматься – учитывая, что выйдя в море, любой из них может так или иначе погибнуть. Хоть шторм, хоть разбойники-викинги послужат тому причиной… Да и в конце концов, мне прежде всего требовалось привязать их к себе, немного изменить их сознание – и таким образом, окружить себя преданными воинами.
Вот с венчанием молодоженов будет туго – возвращения на Русь точно никто ждать не станет. И тут на ум приходит разве что обряд донских казаков с «венчанием» у вербы – не знаю, сколько в нем канонического православного, но ведь прецедент же существует! Полуязыческий какой-то прецедент, конечно, но возник он в схожей с моей ситуации – когда рядом не было ни священников, ни храмов. Так что пусть хоть так, для осознания себя супругами – практически как роспись в ЗАГСе в моем настоящем. А уж дома, в Выше, молодые нормально повенчаются…
Храбр (а теперь уже Иоанн), во время крещения стоявший безмолвно, закрыв глаза, наконец-то размежил веки – и я готов биться об заклад, что взгляд у парня действительно просветлел, стал каким-то более осознанным и одновременно спокойным. Даже светящимся изнутри. Мгновением спустя новоначальный христианин по-особому радостно улыбнулся – а Горыня неожиданно прервал молчание, посмотрев на меня с каким-то не совсем понятным выражением на лице:
– Рома… Слушай, Рома, а ведь я, когда бился на ладье, тоже думал о Беляне. Веришь, нет, пытался к вам пробиться – да только оттеснили меня к кормчему, данов ведь тогда намного больше было… И меня топором зацепили, и сулицей по руке достали, кровь текла… Получается, что и я крещеный кровью?!
Я с улыбкой обернулся к своему первому в этом мире соратнику, товарищу – и даже практически другу:
– Выходит, что так. И вода вот осталась… Решился? Имя Георгий, в честь Святого воина-победоносца, про которого я дружинникам рассказывал, тебе нравится?
После секундной паузы Горыня утвердительно склонил голову.
Глава 15
Апрель 1061 года от Рождества Христова (6570 год от сотворения мира). Остров Руян, владения Ратибора. Флоки Мститель.
Флоки стоял на самом гребне земляного вала и смотрел на северо-восток – туда, где за бескрайним морем и прибрежными шхерами возвышается на холме его усадьба. Флоки, в прошлом редко покидавший ее даже для того, чтобы посетить тинг или ярмарку, сейчас тосковал, сильно тосковал. Он и сам не думал, что так вдруг заскучает по дому, – и впервые, возможно, впервые в своей жизни, со страхом задумался о том, что скучает он действительно только по дому.
Мама Флоки слегла от лихорадки, когда ему еще и четырех лет не исполнилось, а возящуюся с мальчиком кормилицу отец отослал из усадьбы, когда сын встретил свою седьмую весну. Приставив к пареньку сурового и уже престарелого воспитателя-дядьку, которому младший отпрыск ярла был на деле безразличен, Сверкер вспомнил о Флоки по прошествии еще пяти зим. Отрок, не познавший ни родительской любви, ни привязанности к кому-либо из своего окружения, да вдобавок ко всему вечно шпыняемый старшим братом-наследником, вырос замкнутым, злобным, мстительным. И к тому же болезненным и довольно хилым, что в глазах окружающих превращало его в ничтожество, коим младшего брата открыто называл Эрик.
Месть убийце отца стала для парня настоящим приключением, самым главным и увлекательным в его жизни. Купцу Бьерну, жившему в селении, принадлежавшем ярлу, не осталось ничего другого, кроме как согласиться на его требование вывести в море когг и принять на борт Флоки да выбранных им людей. Мститель не взял с собой ни одного участника битвы с Ратибором, оставив практически весь хирд дома. При этом он сумел вооружить всех без исключения воинов и вдобавок нанял десяток опытных бойцов-хускарлов. Кроме того, молодой ярл принял в дружину также десяток крепких юношей-карлов, мечтающих стать настоящими викингами… Этих сил должно было хватить Хакану удержать усадьбу, остудив пыл любого захватчика многочисленностью хирда защитников.
Все дни от возвращения Хакана с ядом от ведьмы Ингрид и до выхода в море Флоки выезжал со своим старшим дружинником в близлежащий лес, где хирдман учил ярла владеть оружием. Поездок, правда, было всего шесть, и за время занятий Мститель не то чтобы стал опытным бойцом – но все же дорос до уровня молодых карлов, взятых в дружину. И это также было частью его приключения.
Когг Бьерна Флоки загрузил редкими товарами – отцовскими и дедовскими трофеями вроде посуды из серебра и злата, дорогими клинками с вычурно украшенными рукоятями, женскими украшениями. Было немного жаль продавать все эти красивые сверкающие безделушки – но с ними у Флоки также были связаны не самые лучшие воспоминания детства. Ребенком он тянулся ко всему красивому и однажды взял какое-то украшение, что когда-то видел еще на матери – взял просто поиграть. Ну и, может быть, еще и потому, что оно напомнило ему о маме… Но кончилось это все плохо – младшего брата за игрой с драгоценностью застал Эрик, тогда еще подросток. Он крепко избил Флоки, отнял «игрушку» и нажаловался отцу – а тот добавил будущему Мстителю за воровство. Потому, заметив среди прочих безделушек то самое украшение, Флоки
