— Посмотри, видишь вон там топи? Видимо, те самые, о которых Танин дядька говорил. Кругаля хорошего давать придется, топлива про запас не зря взяли.
Сергей рассматривал зеленое море леса, лежащее на многие десятки километров вокруг.
— Однако занесло нас… Хорошо, что ты умеешь по компасу ориентироваться, я в этом ни черта не смыслю.
Разговаривая с Кимом, Сергей продолжал рассматривать тайгу.
— Дикие места, Ким. Не думал, что такая глухомань еще сохранилась. Представляю, каково нашему отцу здесь приходилось. Он рассказывал, что находились самоубийцы бежать из лагеря…
Вдруг он схватил Кима за руку.
— Черт! Ким, посмотри! — Сергей протянул Киму бинокль. — Смотри. Вон там, видишь?
— Что видишь?
— Да вон там, где кромка леса. Помнишь, по равнине ехали, девчонки еще красотой восхищались?
Но Ким уже и сам заметил то, что так взволновало Сергея. Две маленькие зеленые точки, похожие отсюда на жуков, ползли по долине, по которой часов семь тому назад прошел вездеход, управляемый Кимом. Казались они отсюда мелкими и безобидными. Но в упорстве, с которым они ползли по следам прошедшего вездехода, было что-то зловещее.
Оба молча переглянулись, подумав об одном и том же. Сергей отвел глаза в сторону, сказал негромко:
— Недолго мучилась старушка… А может, не они, а, Ким?
Ким, устало посмотрев на него, спросил:
— Ты сам-то этому веришь? Конечно, это могут быть и геологи, и охотники, и черт знает кто еще. Только я так не думаю.
Достав сигарету, Ким не спеша прикурил, протянул пачку Сергею. Несколько минут молча курили, сосредоточенно размышляя. Сергей подал голос:
— А может, менты? Команда-то как узнала? Ведь ушли же от них.
Ким покачал головой.
— Менты вертолетом бы воспользовались. А команда… Ты же сам говорил, что возможности у них большие. Узнали, где отец ваш сидел, догадаться, что именно в лагерь поедем, нетрудно…
— Ну, и что теперь делать будем?
— Что делать? То же, что и раньше. Пойдем арсенал проверим. Хорошо, что Таня карабин взяла, похоже, пригодится. Девочкам пока ничего говорить не станем, ни к чему их раньше времени тревожить. Разрыв по времени довольно большой, не скоро еще догонят. Ну, а там…
Ким махнул рукой, ничего больше не объясняя, все и так было понятно. Потом продолжил:
— Значит так, Серега. Надеяться нам не на кого, справляться придется своими силами.
Ким помолчал, потом спросил, вроде бы, не совсем кстати:
— Ты Таню любишь?
Сергей, ничуть не удивившись вопросу, коротко ответил:
— Люблю.
— И я Оксану люблю… очень. Сейчас мне плевать на золото, но за нее я любому глотку перегрызу. А потому, либо я их, либо они меня. Живым я им больше не дамся. Понял?
— Понял, Ким. Держи пять.
Сергей протянул раскрытую ладонь. Ким хлопнул по ней.
— Ну, пойдем, Сергей.
Когда они спустились, обед уже был готов, и Оксана сразу взяла их в оборот за опоздание.
— Ну вы где, шатуны, бродите? У нас уже давно все готово…
Ким поцеловал ее в щеку.
— Ладно, солнышко, не ворчи. Увлеклись немного, очень там красиво, наверху.
За обедом Сергей и Ким угрюмо молчали. Как ни хотелось не показать своего подавленного состояния, удавалось это плохо. Таня с Оксаной, безуспешно пытавшиеся их развеселить, наконец не выдержали. Первой начала Оксана:
— Да что с вами, мальчики? Что вы как в воду опущенные?
Ким и Сергей молча переглянулись. Заметив это, Оксана снова спросила:
— Что происходит? Что вы как заговорщики? Ну-ка выкладывайте, в чем дело.
Таня поддержала ее:
— И правда, ребята, говорите, что случилось?
Оба снова переглянулись. Сергей сказал:
— Действительно, Ким, к чему скрывать?
Ким махнул рукой.
— Ладно, говори.
Сергей отставил свою тарелку, закурил.
— Опять за нами хвост, девочки. И не маленький, два вездехода. Ползут по нашим следам. Вот так-то…
Наступило тягостное молчание. Первой заговорила Таня, возбужденно, зло:
— Сволочи. Ну и пусть. Дадим им жару. У вас есть оружие, я из карабина хорошо стреляю…
Ким перебил ее.
— Ну-ну, Аника-воин… Разошлась. Если в каждом вездеходе по восемь, десять человек, то их уже двадцать. А нас только четверо. Причем двое — женщины. А пули, знаешь, никого не щадят… Уйти бы нам, оторваться…
Таня возразила:
— Куда? За Ерохиным скитом болота непроходимые. Если уходить куда-то в сторону, так на сотни километров ни одного жилища. А у нас топлива и продуктов кот наплакал, только-только до скита и обратно в Пожары. Что же, ехать сейчас обратно, прямо этим шакалам в лапы? Нет уж. Ты, Ким, мне сам говорил, что это не шутки, вот и давайте действовать соответственно. Я, например, ко всему готова, можете за меня не опасаться. Я свою жизнь и Сережину просто так не отдам…
Сергей сжал ей руку. Таня замолчала, глядя на него. Оксана тоже высказалась:
— Я согласна с Таней. Мы знали, на что шли, и другого выхода нет. И за меня с Таней не беспокойтесь, мальчики. Мы вас не подведем, бороться будем до конца, и за вас, и за себя.
Ким устало потер лоб ладонью:
— Ладно, попробуем уйти. Ну, а если не удастся… Тогда будем драться. Давайте заканчивать и собираться, теперь время особенно дорого.
Делали все быстро и четко. От недавнего благодушия не осталось и следа. Все четверо были напряжены и сосредоточены. Быстро свернули лагерь, погрузили все вещи в вездеход.
Уже когда собрались трогаться, откуда-то из-за верхушек деревьев вынырнул вертолет. Прошел низко над головами, зависнув на несколько секунд, набрал высоту и удалился, грохоча лопастями винта. Ким спросил у Тани:
— И часто у вас вертолеты летают?
Девушка беспечно ответила:
— Часто. Пожарные, геологические… Ты не обращай внимания.
Кима это не успокоило, и он продолжал допытываться:
— И что, всегда так низко, на бреющем? И так часто? Я их за дорогу раз пять или шесть заметил.
Таня задержала ногу на подножке вездехода, сказала озадаченно:
— Да нет… Раньше я этого не замечала. А ты что думаешь?..
— Я не думаю, я предполагаю. В нашем нынешнем положении всего надо опасаться. Ну ладно, заводи, Сергей, поехали.
Ехали молча почти до темноты. Разговаривать никому не хотелось. Все были погружены в свои размышления, да и все равно ничего не было бы слышно за лязгом и грохотом. Только переглядывались время от времени, подбадривая друг друга. Сергей сосредоточенно наблюдал за дорогой. Ким через небольшие промежутки времени смотрел на карту и сверялся по компасу, знаками указывая Сергею направление движения. Девушки сидели на боковой скамье, обнявшись, нахохлившись, как воробьи под дождем.
* * *
Следующий привал сделали уже в сумерках. Темнело быстро. Едва успели поставить палатку и собрать топливо для костра, как все вокруг окутала чернильная темнота. Небо было усыпано яркими звездами. Казались они такими близкими, что хотелось протянуть руку и потрогать каждую. Тайга дышала, волновалась вокруг, было немного жутко от ее необузданного величия. Из всех четверых только Таня воспринимала окружающее спокойно. Деловито хозяйничая у костра, она, казалось, ничего вокруг не замечала, была спокойна и уверенна, словно находилась не в глухой тайге у костра, а у себя дома, на кухне. Но за этим кажущимся безразличием чувствовалась хватка коренного таежника. Не отрываясь от своих дел, она слышала все, впитывала в себя запахи тайги. Заметив неуверенность Сергея, Кима и Оксаны, успокоила:
— Да вы не пугайтесь, ребята, тайга, она только кажется чужой и страшной. Она добрая, надо только уметь себя здесь вести. Я когда-то тоже шарахалась от всего, а потом, когда у дяденьки стала жить, привыкла. Он меня с собой часто по тайге таскал. Ох, и выдумщик он. Помню, раз под дождь попали, страшный такой ливень. Так дядя дров посырее набрал и под елкой костер развел. Дым от костра плотный, тяжелый, забил лапник — и сухо под елкой, как под зонтом. А то помню, учил меня хариуса ловить на перекатах. На голый крючок ловили, честное слово. Он меня и стрелять научил, часто с собой на белку брал. Я из мелкашки белку в глаз бью. Не верите?!
Сергей погладил ее по руке:
— Верим, Таня, верим. Хороший у тебя дядя?
— Хороший… Только, — она потускнела, сникла, — не пил бы он. После того, как маму с папой похоронили, он и запил. Он ведь любил маму мою. Они с папой вместе за ней ухаживали, а она вот папку выбрала. Дядя Петя так и не женился потом, всю жизнь бобылем и прожил.
Таня вздохнула, взялась помешивать половником в котелке. Оксана заговорила, пытаясь разрушить пасмурное настроение:
— Ну что вы, ребята, приуныли? Ей Богу, как будто хороним себя заранее. Ведь все же хорошо будет, правда, Ким? Встряхнись, я тебя не узнаю. Все будет хорошо, ведь так?
Ким обнял ее, притянул к себе:
