Первая половина 1812 (?)
Ответ Тургеневу. Впервые — «Опыты», стр. 153—156.
Тургенев Александр Иванович (1784—1845) — брат декабриста Н. И. Тургенева, член литературного общества «Арзамас», друг Батюшкова. Тургенев сблизился с Батюшковым в начале 1812 г. (см. его письмо к Жуковскому от 9 февраля 1812 г. — Соч., т. 1, стр. 372 в).
Армида — см. стр. 269—270.
Дон-Кишот — Дон Кихот; сравнение поэта-мечтателя, живущего в мире своих фантазий, с героем романа Сервантеса, возможно, подсказано стихотворением Карамзина «К бедному поэту» (1796). Характерно, что друзья Батюшкова иногда сравнивали с Дон-Кихотом и его самого. Так, упрекая поэта в непрактичности, Гнедич писал: «Ты думаешь точно как рыцарь Ламаханский ‹Ламанчский›: оседлал рыжака, надел лоханку на голову и поехал» (письмо от 23 августа 1809 г., ПД).
Любовник строгой Лоры — Петрарка, влюбленный в Лауру.
Воклюз — французская деревня, где долго жил Петрарка; около нее находится источник Сорг.
Душеньки певец — И. Ф. Богданович; см. о нем примеч. к «Видению на берегах Леты», стр. 275.
Лесбосская певица — Сафо, жившая на острове Лесбос; см. стр. 263.
Скала Левкада — Левкадский мыс, с которого, по преданию, бросилась в море Сафо из-за несчастной любви к юноше Фаону.
Разлука
("Гусар, на саблю опираясь...")
Гусар, на саблю опираясь,В глубокой горести стоял;Надолго с милой разлучаясь, Вздыхая, он сказал:
«Не плачь, красавица! СлезамиКручине злой не пособить!Клянуся честью и усами Любви не изменить!
Любви непобедима сила!Она мой верный щит в войне;Булат в руке, а в сердце Лила, — Чего страшиться мне?
Не плачь, красавица! СлезамиКручине злой не пособить!А если изменю... усами Клянусь, наказан быть!
Тогда мой верный конь споткнися,Летя во вражий стан стрелой,Уздечка браная порвися И стремя под ногой!
Пускай булат в руке с размахаИзломится, как прут гнилой,И я, бледнея весь от страха, Явлюсь перед тобой!»
Но верный конь не спотыкалсяПод нашим всадником лихим;Булат в боях не изломался, — И честь гусара с ним!
А он забыл любовь и слезыСвоей пастушки дорогойИ рвал в чужбине счастья розы С красавицей другой.
Но что же сделала пастушка?Другому сердце отдала.Любовь красавицам — игрушка, А клятвы их — слова!
Всё здесь, друзья! изменой дышит,Теперь нет верности нигде!Амур, смеясь, все клятвы пишет Стрелою на воде.
Между сентябрем 1812 и январем 1813 (?)
Разлука («Гусар, на саблю опираясь...»). Впервые — ПРП, ч. 2, стр. 121—123. Печ. по «Опытам», стр. 180. Сходная поза гусара дана в очерке Батюшкова «Прогулка по Москве» («А этот гусар о чем призадумался, опершись на свою саблю!» — Соч., т. 2, стр. 33). Об оценке стихотворения Пушкиным см. вступ. статью, стр. 35—36. Первые две строфы стихотворения, ставшего широко распространенным романсом, попали в народную драму «Царь Максимьян» (Н. П. Андреев. Русский фольклор. М. — Л., 1938, стр. 520).
Браная — вышитая.
Певец в Беседе любителей русского слова
("Друзья! все гости по домам!..")
Певец
Друзья! все гости по домам! От чтенья охмелели!Конец и прозе, и стихам До будущей недели!Мы здесь одни!.. Что делать? Пить Вино из полной чаши!Давайте взапуски хвалить Славянски оды наши.Сотрудники
Мы здесь одни!.. Что делать? Пить (и проч.).
Певец
Сей кубок чадам древних лет! Вам слава, наши деды!Друзья! Почто покойных нет Певцов среди «Беседы»!Их вирши сгнили в кладовых Иль съедены мышами,Иль продают на рынке в них Салакушку с сельдями.Но дух отцов воскрес в сынах, Мы все для славы дышим,Давно здесь в прозе и стихах, Как Тредьяковский, пишем.
Сотрудники
Но дух отцов воскрес в сынах (и проч.).
Певец
Чья тень парит под потолком Над нашими главами?За ней, пред ней... о страх! — кругом Поэты со стихами!Се Тредьяковский в парике Засаленном, с кудрями,С «Тилемахидою» в руке, С Ролленем за плечами!Почто на нас, о муж седой! Вперил ты грозны очи?Мы все клялись, клялись тобой С утра до полуночиПисать, как ты, тебе служить; Мы все с рассудком в споре,Для славы будем жить и пить, Нам по колено море!Напьемся пьяны музе в дань, Так пили наши деды!Рассудку — гибель, вкусу — брань, Хвала — сынам «Беседы»!Пусть Ломоносов был умен, И нас еще умнее;За пьянство стал бессмертен он, А мы его пьянее.
Сотрудники
Для славы будем жить и пить. Врагу беда и горе!Почто рассудок нам щадить? Нам по колено море.
Певец
Друзья! большой бокал отцов За лавку Глазунова!Там царство вечное стихов Шихматова лихова.Родного крова милый свет, Знакомые подвалы,Златые игры прежних лет — Невинны мадригалы!Что вашу прелесть заменит? О лавка дорогая!Какое сердце не дрожит, Тебя благословляя?
Сотрудники
Что вашу прелесть заменит (и проч.).
Певец
Там всё знакомо для певцов, Там наши дети милы,Кладбище мирное стихов, Бумажные могилы,Там царство тленья и мышей, Там Николев почтенный,И древний прах календарей, И прах газет священный.Да здравствует «Беседы» царь! Цвети твоя держава!Бумажный трон твой — наш алтарь, Пред ним обет наш — слава!Не изменим: мы от отцов Прияли глупость с кровью;Сумбур! здесь сонм твоих сынов, К тебе горим любовью!Наш каждый писарь — славянин, Галиматьею дышит,Бежит, предатель сих дружин, И галлицизмы пишет!
Сотрудники
Наш каждый писарь — славянин (и проч.).
Певец
Тот наш, кто каждый день кадит И нам молебны служит;Пусть публика его бранит, Но он о том не тужит!За нас стоит гора горой, В «Беседе» не зевает.Прямой сотрудник, брат прямой И в брани помогает!Хвала тебе, Славенофил, О муж неукротимый!Ты здесь рассудок победил Рукой неутомимой.О, сколь с наморщенным челом В «Беседе» он прекрасенИ сколь он хладен пред столом И критикам ужасен!Упрямство в нем старинных лет, Хвала седому деду!Друзья! он, он родил на свет Славянскую «Беседу»!
Сотрудники
Он нас, сироток, воскормил!
Потемкин
Меня читать он учит.
Жихарев
Моих он «Бардов» похвалил.
Шихматов
Меня в Пиндары крючит.
Певец
Хвала тебе, о дед седой! Хвала и многи лета!Ошую пусть сидит с тобой Осьмое чудо света,Твой сын, наперсник и клеврет — Шихматов безглагольный,Как ты, славян краса и цвет, Как ты, собой довольный!Хвала тебе, о Шаховской, Холодных шуб родитель!Отец талантов, муж прямой, Ежовой покровитель!Телец, упитанный у нас, О ты, болван болванов!Хвала тебе, хвала сто раз, Раздутый Карабанов!Хвала, читателей тиран, Хвостов неистощимый!Стихи твои — наш барабан, Для слуха нестерпимый;Везде с стихами ты готов, Везде ты волком рыщешь,Пускаешь притчу в тыл врагов, Стихами в уши свищешь;Лишь за поэму — прочь идут, За оду — засыпают,Ты за посланье — все бегут И уши затыкают.Хвала, псаломщик наш, старик, Захаров-преложитель!Ревет он так, как волк иль бык, Лугов пустынных житель;Хвала тебе, протяжный Львов, Ковач речений смелый!И Палицын, гроза певцов, В Поповке поседелый!Хвала, наш пасмурный Гервей, Обруганный Станевич,И с польской музыкой своей, Холуй Анастасевич!Друзья, сей полный ковш пивной За здравье Соколова!Он, право, чтец у нас лихой И создан для Хвостова.В его устах стихи ревут, Как волны в уши плещут;От грома их невольно тут Все барыни трепещут;Хвала, беседы сей дьячок, Бездушный Политковский!Жует, гнусит и вдруг стишок Родит славяноросский.......................Их груди каменной хвала! Хвала скуле железной!
Сотрудники
........................Их груди каменной хвала! Хвала скуле железной!Но месть тому, кто нас бранит И пишет эпиграммы,Кто пишет так, как говорит, Кого читают дамы.
Певец
Сей кубок мщенью! Други! в строй! И мигом — перья в длани!Сразить иль пасть — наш роковой Обет в чернильной брани.Вотще свои, о Карамзин, Ты издал сочиненья:Я, я на Пинде властелин И жажду лишь отмщенья!Нет логики у нас в домах, Грамматик не бывало;Мы прОлог в руки — гибни, враг, С твоей дружиной вялой!Отведай, дерзкий, что сильней — Рассудок или мщенье;Пришлец! мы в родине своей, За глупых — провиденье!Друзья! прощанью сей стакан, Уж свечи погасили,Пробили зорю в барабан, К заутрени звонили;Пора домой, пора ко сну; От хмеля я шатаюсь.
Хвостов
Дай, басню я прочту одну И после распрощаюсь.
Все
Ах! нет, друзья, домой, домой! Чу... петухи пропели.Прощай, Шишков, наш дед седой, Прощай, мы охмелели —И ты нас в путь благослови. А вы, друзья, — лобзанья!В завет — и новыя любви, И нового свиданья.
Первая половина марта 1813
