Юла удивленно подняла брови.
— Пытаетесь поймать преступника? — спросила она.
В этот момент на террасе появился Тредвелл.
— Завтрак подан, миледи, — объявил он.
23. ВСТРЕЧА В РОЗАРИИ
В 2 часа 30 минут в зале заседаний собралась небольшая компания: Юла, Вирджиния, суперинтендант Баттл, месье Лемуан и Энтони Кейд.
— Не стоит ждать, пока освободится мистер Ломакс. Нам предстоит дело, которое не терпит отлагательств.
— Если вы думаете, что убийца князя Михаила проник в дом через этот ход, то вы ошибаетесь, — сказала Юла. — Это невозможно: другой конец полностью завален.
— Речь не об этом, миледи, — сказал Лемуан. — Мы хотим осмотреть этот ход по другой причине.
— А, так значит, вы что-то ищете? — спросила Юла. — Уж не ту ли самую историческую безделицу?
Лицо Лемуана приняло озадаченное выражение.
— Объясни, в чем дело, Юла, — сказала Вирджиния.
— Ну, тот самый знаменитый брильянт порфироносных особ, украденный в те мрачные времена, когда я еще не достигла возраста, в котором человек уже способен отвечать за свои поступки.
— Откуда вы знаете об этом, леди Эйлин? — спросил Баттл.
— Я знаю об этом уже целую вечность. Мне рассказал один из лакеев, когда мне было двенадцать лет.
— Один из лакеев, — повторил Баттл. — Боже, как жаль, что этого не слышит мистер Ломакс.
— А что — это один из тщательно охраняемых секретов Джорджа? — спросила Юла. — Потрясающе! А я никогда не думала, что это правда. Джордж просто осел. Ему бы следовало знать, что слугам известно абсолютно все.
Она подошла к портрету Гольбейна, нажала на пружину, скрытую где-то сбоку в раме, и часть стенки со скрежетом отодвинулась, открыв темное отверстие.
— Прошу, дамы и господа! — торжественно сказала Юла. — Входите, входите, мои дорогие. Лучшее зрелище сезона, и всего за шесть пенсов!
Лемуан и Баттл захватили с собой фонари. Они вошли в темное отверстие первыми, остальные последовали за ними.
— Воздух чистый и свежий, — заметил Баттл. — Должно быть, ход где-то сообщается с поверхностью.
Он возглавлял шествие. Пол был выложен грубо обработанными, неровными каменными плитами, стены были кирпичными. Как и предупреждала Юла, проход простирался лишь на расстояние около сотни футов. Затем он внезапно заканчивался завалом каменных глыб. Баттл удостоверился в том, что миновать эту преграду невозможно, и, не оборачиваясь, произнес:
— Теперь прошу всех вернуться. Я только хотел, так сказать, произвести разведку местности.
Через несколько минут они снова стояли у начала потайного хода.
— Начнем отсюда, — сказал Баттл. — Семь прямо, восемь налево, три направо. Для начала представим, что речь идет о шагах.
Он старательно отсчитал семь шагов и, наклонившись, осмотрел пол.
— Кажется, я угадал. Когда-то здесь была сделана пометка мелом. Теперь восемь налево. Здесь имеются в виду не шаги, потому что ход настолько узок, что люди могли проходить только по одному.
— Может быть, имеются в виду кирпичи? — предположил Энтони.
— Совершенно верно, мистер Кейд. Восемь кирпичей снизу или восемь кирпичей сверху с левой стороны. Давайте сначала попробуем восемь снизу — это легче. — Он отсчитал восемь кирпичей.
— Теперь три кирпича вправо от этого. Один, два три. Эй, что это такое?..
— Я сейчас умру от любопытства, — сказала Юла. — Скажите же наконец, что там такое?
Суперинтендант Баттл обследовал кирпич с помощью ножа. Его опытный глаз сразу заметил, что этот кирпич отличается от остальных. Повозившись пару минут, он вынул кирпич. За ним оказалось небольшое углубление. Баттл просунул туда руку, остальные ждали затаив дыхание.
Издав возглас изумления и досады, Баттл вынул руку. Стоящие вокруг в недоумении разглядывали предметы, которые он держал. На минуту им показалось, что их всех обманывает зрение.
Несколько маленьких перламутровых пуговиц, небольшой лоскут кружева, связанного из грубых ниток, и лист бумаги, на котором в ряд была начертана заглавная буква «Е».
— Будь я проклят, если я понимаю, в чем дело, — резко сказал Баттл.
— Черт возьми, — пробормотал француз. — Игра заходит слишком далеко.
— Но в чем же все-таки дело? — воскликнула Вирджиния.
— В чем дело? — повторил Энтони. — Только в одном. Покойный граф Стылптич, вероятно, обладал чувством юмора. И перед нами — образец этого юмора. Хотя признаюсь, все это лично мне совсем не кажется смешным.
— Не разъясните ли нам, что вы имеете в виду, сэр? — спросил Баттл.
— Разумеется. Это одна из маленьких шуток графа. Наверное, он заподозрил, что его записка прочитана, и сделал так, что, явившись, мошенники обнаружат невероятно изящную головоломку. Похоже на игру, где участники прикалывают к одежде какие-нибудь маленькие вещицы, по которым остальные должны угадать, какого литературного героя вы изображаете.
— Значит, во всем этом есть какой-то тайный смысл?
— Несомненно. Если бы граф хотел только посмеяться, он бы оставил карточку с надписью «Продано», или картинку, изображающую осла, или что-нибудь оскорбительное в том же роде.
— Обрывок ткани, заглавные буквы «Е» и пуговицы, — недоумевающе бормотал Баттл.
— Неслыханное дело! — произнес Лемуан сердито.
— Шифр номер два, — сказал Энтони. — Интересно, справился бы с ним профессор Винворт?
— Когда этим ходом пользовались в последний раз? — спросил француз у Юлы.
Она задумалась.
— По-моему, сюда никто не входил уже больше двух лет. Американцам и прочим туристам показывают только потайную комнату.
— Любопытно, — пробормотал француз.
— Что вы имеете в виду?
Лемуан нагнулся и что-то поднял с пола.
— Вот это, — сказал он. — Эта спичка отнюдь не лежит здесь два года. Я бы рискнул утверждать, что она не лежит здесь и двух дней.
Баттл с любопытством рассматривал спичку. Она была розоватая с желтой головкой.
— Ее случайно не уронил кто-нибудь из вас, леди и джентльмены? — спросил он.
На этот вопрос последовал отрицательный ответ.
— Ну что ж, — сказал суперинтендант Баттл, — тогда мы видели здесь все, что заслуживает внимания. А сейчас можно и удалиться.
Предложение было принято единогласно. Панель, прикрывающая потайной ход, стояла на своем месте, но Юла показала, как она открывается изнутри. Она сняла задвижку, дверь бесшумно открылась, и Юла, переступив порог, снова оказалась в зале заседаний.
— Черт возьми! — воскликнул лорд Катерхем, подскочив от неожиданности в кресле, в котором дремал после завтрака.
— Бедный папочка, — сказала Юла. — Я тебя испугала?
— Не могу понять, — проворчал лорд Катерхем, — почему никто не сидит на месте после еды. Как жаль, что этот обычай теперь утрачен. Чимниз достаточно просторен, однако даже здесь, кажется, нет угла, где можно было бы хоть немного отдохнуть. Господи, да сколько же вас там? Это напоминает мне пантомимы, которые я видел в детстве. Там из люка на сцене выскакивали целые толпы злых духов.
— Злой дух номер семь, — сказала Вирджиния, подойдя к нему и погладив его по голове. — Не сердитесь. Мы только осматриваем потайные ходы.
— Похоже, сегодня все заинтересовались потайными ходами, — проворчал лорд Катерхем, не вполне еще умиротворенный. — Целое утро пришлось показывать его Фишу.
— И когда это было? — быстро спросил Баттл.
— Перед самым завтраком. Кажется, ему кто-то рассказал, что здесь есть потайной ход. Сначала мы плутали здесь, а потом поднялись в белую галерею и закончили осмотром потайной комнаты. Но к тому времени его энтузиазм уже поубавился. Судя по его виду, ему надоело до смерти. Но я заставил его осмотреть абсолютно все. — При этом воспоминании лорд Катерхем удовлетворенно хихикнул.
Энтони дотронулся до руки Лемуана.
— Давайте выйдем, — сказал он вполголоса. — Мне нужно поговорить с вами.
Они вышли через застекленную дверь. Отойдя от дома на достаточное расстояние, Энтони вынул из кармана обрывок бумаги, переданный ему Борисом.
— Скажите, — сказал он, — это не вы обронили?
Лемуан взял в руки листок и с интересом осмотрел его.
— Нет, — сказал он. — Впервые вижу. А почему вы спрашиваете?
— Вы вполне уверены в том, что сказали?
— Абсолютно, месье.
— Ну что ж, все это очень странно.
Он повторил Лемуану рассказ Бориса. Тот внимательно выслушал его.
— Нет. Это не моя бумага. Вы говорите, он нашел ее среди этих деревьев?
— Да, по крайней мере, я так понял, хотя точно он мне не сказал.
— Весьма возможно, что она выпала из чемодана месье Айзекстайна. Спросите Бориса еще раз. — Он вернул листок Энтони и, помолчав, спросил: — А что вам известно об этом человеке?
Энтони пожал плечами:
