— Ты уверена, что это мой ребенок? — Секундус смог спросить это спокойно. Он аккуратно обхватил подбородок Избранной, заглядывая в ее, как оказалось, бесстыжие, голубые глаза. Неужели будет настаивать? Ну же, девочка, скажи, что забеременела еще до встречи, что испугалась и сейчас соврала, чтобы не выгнали из замка.
— Да.
Коротко, как приговор. Избранная ответила уверенно, а потом отвела глаза. Вот, значит, как. Она предполагает, что он может быть отцом.
— Кто он? — Секундуса одолело болезненное любопытство. Пальцы демона вцепились в волосы на затылке Избранной, не давая той и шанса отвернуть лицо.
— Ты о чем?! — Ракель вскрикнула от боли. Слишком неожиданно крепкой оказалась хватка.
— Тот, перед кем ты раздвигала свои хорошенькие ножки, — рука демона прошлась по бедру Избранной, не лаская, впиваясь в нежную плоть. — Тебе меня оказалось мало? К кому ты еще бегала трахаться в этом замке? Сколько их было?
Вопросы звучали холодно и отстраненно. Секундус умел носить эту ледяную маску, сжился с ней, она стала частью его натуры, за которой демон прятал свою другую сторону, яростную и беспощадную. Многолетняя привычка хранить спокойствие помогала, служила уздой. Иначе он свернул бы этой Избранной шлюхе шею.
— О чем ты говоришь?! Отпусти меня!
Как же у нее хорошо получалось прикидываться милой овечкой! Даже сейчас она продолжила играть, изображая святую невинность. Прекрасные голубые глаза полны слез, розовые губки приоткрылись и подрагивают. Так и хотелось снова ощутить их вкус. Проверить — все такие же сладкие? Утешить ее, сцеловать влагу со щек и уголков глаз. Оказаться между раздвинутых бедер, заставить забыть всех других мужчин. Чтобы она выкрикивала только его имя на пике удовольствия. Проклятый Хаос, он продолжает ее вожделеть!
— Нет. — Демон опрокинул Ракель на кровать, подминая под себя. Наслаждаясь ощущением ее нежного гибкого тела. Потянул за волосы, открывая уязвимое горло. Впился губами в шею, оставляя следы яростных поцелуев на коже. Впрочем, никто не увидит этих отметин его несдержанности. Хватит уже. Наигрался с Избранной. Пора завязывать. Выставил себя полным идиотом, над которым вся замковая челядь смеется. Бургграф-рогоносец. Локацию придется поменять. Найти другую базу. Чтобы ничего о ней не напоминало.
57. Чехия. Кутна Гора. Настоящее время
Эква повторяла заклинание. Это был ее единственный шанс выжить. Она не могла подняться с колен, покачиваясь, пыталась не упасть окончательно. Тогда все для нее кончится. В центре пентаграммы кости продолжали двигаться, смещаться, спаиваться воедино в зеленом пламени. Эква поняла, что не справляется. Не хватает времени, уже и губы онемели. Вот где крылась ловушка. Не в энергии и силе дело. Этого у нее еще с избытком. Призываемое существо обладало способностью замораживать, которая непроизвольно проявлялась, и из-за этого мешало вызывающему, обездвиживая его и не позволяя завершить ритуал.
Демоница успела увидеть, как клубок огня и костей преобразовался в свернувшееся в позу эмбриона существо, а потом рухнула навзничь, не чувствуя собственного тела. Удара не последовало. Эква не ощутила, а поняла, что кто-то вздернул ее вверх, обхватив за талию.
— Не останавливайся, — интимно шепнул над ухом Эквы знакомый голос Кощея, и даже в нынешней критической ситуации в этой фразе слышался подтекст. Что он тут делает? Говорил же, что несбалансированная сила ритуала убьет его менее чем за минуту. Да и не обязан некромант помогать демонам.
Эква не могла видеть высшего заклинателя, он находился за ее спиной, только ощущала, что сильная рука держит ее в вертикальном положении. Мужские пальцы прошлись по ее губам, как будто лаская. Кисть Кощея была объята зеленым огнем, чуть отличающимся от того, что пылал вокруг. Онемение губ исчезло, и демоница смогла четко выговаривать слова заклинания. Четыре короткие повторяющиеся строчки.
Прах к праху, кость к кости,
Прими в жертву силу мою.
Смерть придет на погосте,
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Когда кровь пролью.
Помнится, когда Эква прочитала стишок, написанный Кощеем, она отнеслась к нему со скептицизмом — слишком расплывчатым был посыл призыва. Но заклинатель, пожав плечами, сказал, что важен ритм и вкладываемый смысл, а не сами слова. Для демоницы, оперирующей четкими формулировками клятв, это было необычно. Тем не менее, оно работало. Все черепа и кости в комнате собрались в центре, трансформировались, образуя яйцо, отливающее зеленой чешуей. Огонь в комнате исчез, втянувшись в скорлупу. Еще пара повторений призыва, и яйцо начало раскачиваться, потрескивая. Зазмеились трещины, раздался глухой удар, и скорлупа опала осколками, открывая взглядам небольшое костяное существо.
— Драко экспиравит15! Призрачный дракон! — в возгласе Кощея смешалось изумление, восхищение и страх. Экве показалось, что голос заклинателя звучит как-то слишком глухо, почти болезненно.
Неуклюже переваливаясь, существо выбралось за пределы линий пентаграммы, глянуло черными глазищами на тех, кто завершил ритуал. От это вгляда Эква оцепенела. Не чувствуя своего тела и не способная произнести ни слова, она только могла наблюдать, как призрачный дракончик разминает прозрачные крылья, щелкает костяным клювом, а потом устремляется вверх, и, пробив каменную крышу крипты, покидает место своего рождения.
«Заморозка» исчезла, и Эква облегченно вздохнула. С призрачным драконом будут, конечно же, еще проблемы. Демоница чувствовала, что само присутствие этого существа нарушает равновесие, но, во всяком случае, пока изменение баланса не выглядело фатальным. Кучу проблем обменяли другую кучу проблем, но более мелкого масштаба, — а это значит, успех. И она выжила — успех вдвойне!
— Спасибо, Кош… — Эква развернулась к обнимающему ее заклинателю и осеклась на полуслове. Кощей замер соляным столбом. Его светлая кожа стала бледной и тусклой. Широко распахнутые зеленые глаза смотрели в какую-то недоступную для живых даль.
— Кощей, очнись! — Эква затрясла заклинателя за плечи. От ее поспешных движений замершее тело потеряло равновесие и рухнуло, как подрубленное дерево. Демоница, которую продолжала обнимать застывшая рука, упала сверху.
— Подожди, я сейчас. Вода. Хаос задери, почему не получается?! — Эква несколько раз дернула кистью, пытаясь притащить бутылку с водой через пространство, но из-за последствий онемения руки плохо слушались демоницу. Или это из-за волнения и предательской мысли, что вода здесь не поможет? Поняв, что маленький предмет ухватить сейчас не получится, Эква просто переместила воду в большем объеме, зачерпнув из бассейна в своем доме. Около пятидесяти литров обрушилось на них, облив как из гигантского ведра. Но ничего не изменилось. Ни капли жидкости не впиталось в кожу Кощея, даруя ему больше силы. Он так и лежал, застывший и холодный, как статуя.
— Кощей, прекрати, ты же бессмертный! — Эква тормошила заклинателя, гладила его по мокрым волосам, щекам. Она не замечала, что сама вымокла до нитки, и капли воды стекали с ее одежды и волос, бежали дорожками по щекам. Или это уже не вода? Демоница наклонилась и коснулась губ Кощея. В тонком мире это иногда срабатывает. Поцелуи как передача энергии. И пусть заклинатель не демон, но она должна попробовать передать ему свою силу. Эква представляла, что Кощей скажет, если очнется от такого способа. Он-де слишком сильно заколдован, но если она его поцелует немного пониже, то тогда… Как же она хотела снова услышать его голос!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Бесполезно. Холодные мраморные губы не отвечали. Энергия рассеивалась. Зеленые глаза не смотрели на Экву, их цвет помутнел, как будто закрылся пленкой.
— Ты зачем сюда пришел, идиот?! — Эква бессильно ударила заклинателя по груди. Он же сам говорил, что находиться рядом с ритуалом, — верная смерть для него. У нее шансы выжить были, а у него нет. Она видела Кощея и в худшем состоянии, но вода всегда помогала. Но не сейчас. Демоница все-таки выудила бутылку, влила жидкость в рот заклинателя. Бесполезно. Все бесполезно. Хватит отрицать очевидное. Если вода не помогает высшему заклинателю, то он мертв.
