тебя есть ровно три секунды, чтобы ответить на мои вопросы. В противном случае я перестану обращаться с тобой как с гостем и причиню боль как своему пленнику.
Я фыркнула.
— Последние шесть месяцев ты относился ко мне как к своему гостю? Прошлой ночью, играя к кости? Сегодня утром, когда стрелял? Это типичное обращение с гостями? — Пламя тлело во мне, подавляя раны и позволяя сосредоточиться на борьбе за жизнь.
Кат повернулся ко мне, быстро направляясь в мою сторону, хлопнул руками по подлокотникам деревянного кресла, к которому меня привязали.
— Шесть месяцев в моем доме разве я не кормил тебя, не содержал и не давал свободу действий? Разве вчера я не облегчил для тебя Третий Долг? Я позволил тебе танцевать, веселиться. Ты хорошо провела время, Нила. И не можешь этого отрицать. — Его голос понизился до шипения. — Тебе было чертовски весело, и ты не можешь отрицать это.
Я содрогнулась.
— Собираешься и дальше воображать, что ты джентльмен? Чудак, идущий на жертвы ради благого дела? Продолжай. Воплоти эту фантазию, отпусти нас с Джетро. Тогда я отвечу на любой вопрос. Дай слово, что мы свободны, и я все расскажу.
Далеко не все.
Потому что как только он узнает о Дэниеле, не будет ни гильотины, ни Последнего Долга. Он свернет мне шею в мгновение ока. Отомстит за младшего сына, потому что события развивались не по его сценарию.
Оттолкнувшись от подлокотников, он продолжил расхаживать взад-вперед.
— Предлагаю начать с главной новости этого дня, согласна? — Он указал на Джетро. — Каким, блчдь, образом он воскрес и появился здесь?
Мое сердце оборвалось, когда я посмотрела на искалеченного Джетро. Он был без сознания в таком же, как и я, кресле. Однако веревки, удерживающие его, были втрое крепче моих. Они обвивались вокруг его бедер и туловища, приковывая к креслу. Его запястья безжизненно свисали, зажатые позади него, лодыжки привязаны к ножкам стула еще одной веревкой.
Выхода нет. Даже если бы он превратился в волшебника и знал все заклинания мира.
В голове мелькали идеи, как освободиться, но пока… ничего. Пусто. Ноль. Пшик.
— Я выстрелил в него. Он умер на ковре у моих ног. Он должен был умереть.
Лицо Ката стало красным.
Я вздрогнула, но выдержала его взгляд.
— Отпусти нас. Никто больше не должен пострадать.
Он прищурился.
— Никто? Ты говоришь так, будто кто-то уже пострадал, Нила. Дэниель? — Он подался вперед, пальцами впиваясь в мои щеки. — Где он?
Сработал инстинкт самосохранения. Я никогда не умела врать.
— Понятия не имею. — Задрав подбородок, я стремилась быть честной и бестолковой. Приветливой и загадочной. — Откуда мне знать, где твой презренный сын?
— Кажется, ты знала, где находился мой старший сын, даже живя под моей крышей. — На его лице отразилась ярость. — Ты ела мою еду, спала в моем доме и лгала мне в лицо.
— Нет, это не так.
Кат холодно рассмеялся.
— Не будь сукой. Ты знала. Все это время ты знала.
— Нет! — Я сглотнула, сдерживая крик. — Я думала, он умер. Так же, как и ты. — Предоставив ему долю правды, я добавила: — Я узнала об этом за несколько часов до того, как ты посадил меня в самолет.
Кат враждебно уставился на меня.
— Как? Как ты узнала?
Хуже ведь не станет? Джетро был здесь. Какие бы планы он не строил, они не сбудутся.
— Он сам рассказал мне. Он пришел за мной.
От неожиданности Кат закашлялся.
— Хочешь сказать, что он по своей воле вернулся в Хоксбридж, провел с тобой некоторое время, а затем снова оставил? — Его глаза засияли. — Подожди, вот где ты была, когда Дэниель нашел тебя перед отъездом.
Я не ответила. Он уже догадался.
— Какой же долбаный идиот.
Он покачал головой. Еще больше теней омрачило его душу.
Игнорируя новые знания, он сказал:
— Кстати, о Дэниеле. Если не возражаешь, мы позже вернемся к главному. Воскрешению Джетро. Мне понадобится больше информации. Но сейчас Дэниель более актуален. — Он нахмурил брови. — Ты была последней, кто его видел. Что ты сделала?
— Я? — Ухмылка искривила мои губы. — Как я могла одолеть Дэниеля? У меня нет ни единого шанса
— Он изнасиловал тебя?
Кровь стекает по моей игле.
Мертвец.
Львы, разгрызающие плоть.
— Да.
Он пытался.
— Ты лжешь.
— Нет.
Он ходит вокруг меня, останавливается у меня за спиной, чтобы я не могла рассмотреть его лицо.
— Очень трудно в это поверить.
Я выпрямилась в кресле.
— Почему?
Голос Ката раздался рядом с моим затылком, его дыхание шевелило мои покрытые пылью волосы.
— У тебя синяки и кровь, но мне не известно, что является причиной — автокатастрофа или мой сын. Тебе больно, но ты не сломлена. Не очень-то обнадеживает, если ты надрала Дэниелю задницу. — Он усмехнулся: — Думаю, ты лжешь, потому что все еще жива. — Кончиками пальцев он скользнул по моему горлу к груди. — Ты ходишь. Говоришь. Отвечаешь. Я знаю своего сына, мисс Уивер, и, если бы он взял тебя так, как планировал, ты бы не сидела здесь с бунтарством в глазах. — Он схватил меня за волосы, больно дергая. — Ты бы разлетелась на куски.
Дерьмо.
Слезы навернулись на глаза, он снова встал передо мной. Положив руки на бедра, возвышался надо мной, словно судья, присяжный и палач.
— Ты лжешь.
— Нет. — Я пыталась преодолеть дрожь. — Не лгу.
Кат наклонился, приближая свое лицо к моему.
— Скажи правду. Немедленно.
— Я говорю правду.
Его глаза почернели.
— Последний шанс. Скажи правду или получишь болезненный урок за ложь.
Мое сердце бьется о ребра.
— Я говорю правду. Дэниель взял то, что хотел.
— Неправдоподобно. — Он сжал руку в кулак. — Доказательств нет, а мой сын внезапно пропал.
Ври правдоподобней.
