приемной. После того как женщину переложили с каталки на операционный стол, расположенный сверху рентгеновский аппарат сделал снимок ее грудной клетки, чтобы исключить неожиданные травмы. В качестве обычной меры предосторожности весь торс пациентки обработали антисептическим раствором и обложили хирургическими простынями таким образом, чтобы разрез на животе можно было продлить на грудную клетку, если в этом возникнет необходимость. Я был потрясен эффективностью оказания помощи. Это была настоящая поэзия по сравнению с британскими детскими стишками. Тем не менее начало этому было положено в Бирмингеме, Великобритания. В инновационном центре, который был обречен на закрытие.
Всего через полчаса после посадки вертолета живот пациентки был разрезан по средней линии. Как это часто бывает, кровь хлынула на простыни, однако источник кровотечения не был очевиден. Несколько больших тампонов разложили в левом верхнем квадранте вокруг селезенки, правом верхнем квадранте вокруг печени и, наконец, в области таза. Цель состояла в том, чтобы сдавить кровоточащие места, впитать вытекшую кровь и поспособствовать свертыванию в поврежденных органах. Тем временем анестезиолог проводил переливание универсальной крови, чтобы поднять давление до допустимых показателей. Очевидно, что не было смысла тратить ценный ресурс, если кровь продолжала вытекать из поврежденного сосуда – это все равно что лить воду в ведро с зияющей внизу дырой. Чем выше давление, тем быстрее вытекает кровь. Пациентам с такой проблемой нужен хирург, который зашьет отверстия, а не просто благожелатель, льющий воду в протекающий горшок.
После того как тампоны впитали кровь и замедлили кровотечение, врачи тщательно изучили рентгеновский снимок и заметили, что с правой стороны диафрагма была сдвинута вверх, что свидетельствовало о возможном разрыве печени. В первую очередь тампоны аккуратно извлекли из таза и области вокруг селезенки. Методом исключения был сделан вывод, что проблема заключалась в печени, о чем и свидетельствовала кровопотеря. Когда распухшие тампоны постепенно убрали с печени, взору открылась огромная смертельно опасная рана. Ее осторожно зашили большой изогнутой иглой и кетгутовой нитью. После были использованы дополнительные тампоны, чтобы прикрыть шов и оказать большее давление для остановки просачивания крови.
Если вы периодически готовите печень, то понимаете, что зашить ее и затянуть нить непросто. Нить может с легкостью разорвать орган, и это только усугубит проблему.
Конечно, ничего необычного в том, чтобы обложить печень тампонами и наложить на нее швы, не было. Я делал это неоднократно, когда проходил обучение в Кембридже. Однако меня впечатлила организация процесса оказания помощи, и мне стало грустно от того, через что проходили пациенты в государственных больницах Великобритании.
Этот случай травмы печени был примером того, почему нужно сохранять естественные механизмы свертывания крови и не разрушать этот жизненно важный процесс литрами холодных водных растворов. Посыл прост. Хирургам нужно, чтобы природа была на их стороне, иначе шансы на успех снижаются.
После получасового напряженного ожидания кровотечение полностью прекратилось. Брюшную полость осторожно промыли солевым раствором, а живот зашили, и 25-летнюю пациентку на сутки поместили в отделение интенсивной терапии. Как я узнал уже в Англии, через 5 дней ее выписали. И это притом что ее госпитализировали на грани жизни и смерти и с геморрагическим шоком. Счастливица! Никто не спрашивал, согласна ли она на операцию и сможет ли она ее оплатить. «МедСтар» – это впечатляющая система, спасающая жизни с поразительной эффективностью.
Итак, пришло время возвращаться в Великобританию. Я должен был снова вписаться в «социальную медицину» – набирающий популярность эвфемизм для того, что я называл второсортным здравоохранением.
Бессмысленные смерти
Если хотите стать счастливым на час, поспите. Если хотите стать счастливым на день, идите на рыбалку. Если хотите стать счастливым на год, унаследуйте состояние. Если хотите быть счастливым всю жизнь, помогите другому человеку.
Древнекитайская пословица
Привыкание к работе в Лондоне было предсказуемо трудным и разочаровывающим. Сначала в Алабаме, а затем и в «МедСтар» в Вашингтоне я научился выходить за рамки, чтобы помогать пациентам. Хотя в Великобритании работали прекрасные врачи и медсестры, Национальная служба здравоохранения была сосредоточена на сдерживании расходов. Экономия денег была важнее спасения человеческих жизней, и меня это постоянно беспокоило. Моей личной целью по-прежнему была должность кардиохирурга в учебной больнице, но по сравнению с Соединенными Штатами даже пребывание в больнице на Грейт-Ормонд-стрит и Хаммерсмитской больнице было разочарованием. И если бы я это озвучил, мои карьерные перспективы явно не улучшились бы.
Всего через несколько дней после возвращения из США мне позвонила отчаявшаяся мать моего старого школьного друга. Эта умная женщина, адвокат по профессии, была вне себя от горя. Ранее тем же вечером мотоцикл ее сына сбил грузовик, и мужчина на большой скорости врезался в фонарный столб. Теперь он находился в отделении неотложной помощи больницы общего профиля на севере Англии, и его родителям сообщили, что шансы на выживание крайне малы. Больше им не дали никакой информации. Испуганная женщина попросила меня позвонить и спросить, какие травмы он получил и чем был обусловлен неутешительный прогноз. Звонивший не ответил на вопросы, и родители пациента были обеспокоены тем, что он будто бы занял позицию обороны.
Что мне оставалось? Естественно, я был обязан попробовать, хотя и по собственному опыту знал, что такие звонки никто не жалует – ненужное вмешательство в трудное время. Диалог был таким.
– Здравствуйте! Могу ли я поговорить с дежурной медсестрой?
– Извините, но она занята пациентом, – последовал краткий и абсолютно ожидаемый ответ. – Я регистратор, чем могу помочь?
– Я хирург из Лондона, и мне сообщили, что моего друга, попавшего в аварию, привезли к вам. Может ли кто-нибудь поговорить со мной об этом?
Все затихло на несколько секунд, а затем регистратор сказала:
– Сестра сейчас с ним, но я посмотрю, может ли кто-то с вами поговорить.
Затем я ждал, ждал и ждал в течение очень долгого времени.
Наконец прозвучал мужской голос:
– Здравствуйте, я ординатор. Я могу вам помочь?
– Надеюсь, что можете. Я хотел бы узнать о мотоциклисте, который, полагаю, сейчас находится в отделении неотложной помощи.
Снова пауза.
– Да, я оказывал ему помощь, и сейчас я должен находиться рядом с ним, – сказал он, и я почувствовал себя отчитанным. – Боюсь, что его дела плохи. Живот вздулся, а рентгеновский снимок грудной клетки выглядит неутешительно – средостение [центральное пространство между легкими] расширено. Вероятно, у него разорвана аорта.
Я вежливо поинтересовался, кто будет оказывать ему помощь и в какой последовательности. Разорванная аорта и внутрибрюшное кровотечение – это опасное сочетание. Его ответ меня не успокоил:
– Мы позвали хирургов общего профиля, но они еще
