— Секс-вызов в начале дня?
— Возможно и не только это, я не уверена. Ты сможешь за всем здесь проследить?
— Конечно, могу, — сказала я. — Иди, повеселись.
— Я что, рушу твои планы с горцем?
— Нет, — сказала я. — Давай, я присмотрю за магазином. Я все равно собираюсь тут кое-что расставить. Удиви своих родителей и посмотри, что они подумают.
— Ты слишком хороша для этого места, Лара. Знаешь, я думаю, что мама и папа хотели подарить это мне и Перси. Но Перси до сих пор не может завязать шнурки, а меня не интересуют цветы, торговля и люди.
— Что ты собираешься делать?
— Вообще-то я думала о курсах медсестер.
— Ого, это было бы потрясающе, Ким.
— Я собираюсь надеть кое-какую медсестринскую одежду для Мэтта и узнать его мнение.
Я скривила губы.
— Ладно, не бери в голову, у тебя свои заморочки.
— Люблю тебя, Лара. Пожалуйста, продолжай быть счастливой. В чем бы ни была причина.
Я улыбнулась.
Я закончила убирать все новые вещи. Организовала стеклянную витрину. Кое-что передвинула в магазине. К моему удивлению, Перси был действительно полезен, когда отвечал на звонки, делал заказы на цветы и — смею признаться — организовывал все для меня.
Сегодня вечером Кэлвин встречался со своими старыми приятелями по колледжу, а это означало, что он был дома и готовился к выходу. Синди позвонила мне, чтобы проверить магазин. Я заверила всех, что со мной все в порядке. И я действительно была одна в цветочном магазине больше часа. А это означало, что все они мне доверяют. Я стояла за прилавком и переводила дыхание.
Все было хорошо.
Я не думала о будущем. Это бесполезно. Я просто стояла за прилавком и дышала. Все будет идти своим чередом. Хотела ли я работать в цветочном магазине всю оставшуюся жизнь? Ни черта подобного. Но я не собиралась стоять и зацикливаться на этом. То же самое и с Осирисом. Я хотела разделить с ним любовь, которая потрясла бы всю эту гору. Все происходило медленно. Медленно — это хорошо. Очень хорошо.
Я схватила старый зеленый блокнот и просмотрела заказы, которые Перси принял по телефону. Я начала думать о процессе заказа для магазина. Должен же быть способ улучшить это. Составление каталога. Предоставление дополнительных услуг.
Я услышала, как открылась дверь магазина.
Я отложила блокнот и почувствовала, как по моему лицу расползается улыбка. Мне действительно нравилось, когда люди заходили в магазин. Что-то в том, чтобы помочь им подобрать подходящий цветок, букет или оформление, действительно имело для меня значение.
— Чем я могу помочь…
Я замерла.
Я вытаращила глаза.
Я моргнула.
Потом я покачала головой.
Он потянулся вправо и схватил одну розу из вазы.
Он подошел к стойке и опустил ее.
Не говоря ни слова, он сунул руку в карман и достал пятидолларовую купюру.
Затем он взял розу и пододвинул ее ко мне.
— Для тебя, — прошептал он.
Я не могла перестать качать головой.
Мне удалось задать один вопрос.
— Что ты здесь делаешь?
Глава 25
Короткий Разговор
(ОСИРИС)
Я чувствовал себя неловко, стоя с пустыми руками у входной двери. Дом был прекрасен. Хороший дом в идеальном районе. Улицы были засажены деревьями, все лужайки выглядели безукоризненно, а в отдалении грохотала газонокосилка под шум разбрызгивателя. По дворам были разбросаны детские игрушки. Велосипед опрокинут. Трехколесный велосипед забыт. Как и футбольный мяч.
Действительно хороший район для того, чтобы Адли росла здесь. Она могла кататься на велосипеде без всяких забот. Завести кучу друзей. На вывесках было указано, что школа находится неподалеку.
Дверь открылась, и Мишель зажала рот рукой. Ее глаза наполнились слезами, и женщина отступила. Она протянула другую руку, ей понадобилось несколько секунд.
Это все еще было свежо в памяти. Из-за того, как она смотрела на меня, я навсегда останусь напоминанием о Миле. Вот почему я держался подальше.
— Прости, — прошептала Мишель.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я могу уйти, — сказал я. — Я не хочу никого расстраивать.
— Нет, — сказала она. Мишель потянулась ко мне. Она схватила меня за запястье. — Осирис. Нет, я рад тебя видеть. Это… Я чувствовала, что потеряла вас обоих. Теперь ты здесь.
Я с трудом сглотнул.
— Хорошо.
— Давай. Заходи.
Я вошел в дом.
Дэйн владел собственной строительной компанией, поэтому неудивительно, что они жили в большом доме, который он, вероятно, построил с нуля. Большое фойе с огромной лестницей вело наверх, в коридор второго этажа.
Я подошел к ступенькам и коснулся перил. Я почти видел висящие там рождественские чулки. Я посмотрел налево и увидел большую гостиную и большой каменный камин, и это заставило меня улыбнуться.
— Адли здесь счастлива, — сказал я.
— Да, — согласилась Мишель. — Она хорошая девочка, Осирис. Такая добрая. Такая умная. Но чертовски дерзкая. Напоминает мне Милу.
Я кивнул.
— Я не знаю, какого черта я здесь делаю, Мишель.
— Ты пойдешь на кухню и выпьешь со мной чашечку кофе.
Я прошел на кухню, разглядывая фотографии на стенах.
На них были Дэйн, Мишель и Адли.
Было тяжело на них смотреть, но приятно.
Это был дом. Это была семья. Это было то, что Адли заслужила, после того, что случилось.
На кухне я сел за мраморную столешницу, пока Мишель наливала два кофе. Она стояла напротив меня, прислонившись к стойке. Мне всегда было смешно, что у них с Милой нос и губы были одинаковыми. Но все остальное было совсем разным. Глаза Мишель были светлее, чем у Милы. Кожа Милы была чуть темнее. Мила была диким ребенком, в то время как Мишель уже в шестнадцать лет знала, что хочет от жизни. Она познакомилась с Дэйном, когда им было по семнадцать, и они оба никогда не оглядывались назад. Они шли прямым и честным путем. Мила просто плавала вокруг, жила свободно, фотографировала, путалась со мной.
Я вцепился в кружку с кофе, не имея ни малейшего намерения пить.
— Не могу поверить, что ты здесь, — сказала Мишель.
— Ты ведь не собиралась сдаваться, правда? — спросил я.
— Нет. Я не сержусь на тебя, Осирис. Ничего подобного. Ты сделал то, что должен был. Я бы никогда…
Я поднял руку.
— Это ничего не меняет, Мишель. Я должен извиниться перед тобой, Адли, перед всей твоей семьей за то, что сделал.
— Что ты сделал?
— До того, как все это случилось. Меня там не было. Я потерялся в другом мире. Все, что я делал — это работал.
— У тебя была своя компания, Осирис. То же самое происходит и с Дэйном. Я никогда не знаю, когда он вернется домой. Или какие будут выходные. Но что есть, то и есть. Это жизнь.
— Не правда, — сказал я. — Я купил эту чертову хижину, надеясь спасти нас. Она отстранилась от меня. Я не хотел терять ее и Адли. Но я все равно это сделал, причем самым худшим образом.
— Ну, ты не потерял Адли, — сказала Мишель. Она попятилась и выдвинула ящик. Она достала листок бумаги и развернула его. Это была белая плотная бумага с нацарапанным рисунком, который был весьма неплох для четырехлетнего ребенка. — Время от времени она придумывает все это, вся такая гордая.
Я посмотрел на картинку.
— Это Адли, — сказала Мишель.
Она указала на рисунок девочки с поросячьими хвостиками, держащей щенка.
— Вижу, — сказал я. — У нее есть собака?
— Нет, — ответила Мишель. — Но она хочет одну.
Я улыбнулся. Был еще один рисунок. Большого гаража. В отдалении был изображен человек в безрукавке с татуировками на руках. Это был я. Я стоял там, держа в руках какие-то инструменты, а вокруг меня были разбросаны детали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Она хотела нарисовать тебя, — сказала Мишель. — Она помнит мастерскую. Сварочные работы. Звуки. Искры. Она говорит людям, что ее папочка работает с огнем. Как дракон.
Я посмотрел на Мишель, мое сердце было разбито.
