Осирис отодвинулся от меня. Он спустил ноги с кровати и сел. Его голова поникла. Эти массивные плечи, способные поднять дерево, были отягощены печалью и чувством вины.
Это был мой момент, чтобы быть сильной для него. Для мужчины, которого я хотел видеть своим мужчиной. Мужчины, которого я только что любила.
Я медленно поднялась на колени. Я потянулась к Осирису, нежно коснувшись мускулов его спины. Не говоря ни слова, я наклонилась и поцеловала его в спину.
— Прости, — прошептала я. Я прижалась лбом к его спине. — Мне чертовски жаль, Осирис. — Мне нравилось произносить его полное имя. — Не могу себе представить, через что тебе пришлось пройти. То, что ты чувствуешь. Каждый гребаный день твоей жизни. Ты должен двигаться по пути, которому нет конца, и это просто неправильно. Адли тоже придется с этим смириться. Ты можешь подумать, что ей лучше, но это не так. В конце концов, у нее появятся вопросы, на которые только ты сможешь ответить. И у нее будут чувства, которые только ты можешь понять, — я положила руки на его округлые плечи. — Мне так жаль, что тебе придется нести это, Си. Впереди еще годы. Впереди целая жизнь. Но я хочу быть рядом во всем. — Я поцеловала его в спину. — Когда хорошо. — Я снова поцеловала его. — Когда плохо. — Я поцеловала его еще раз. — Во всем.
Затем наступила тишина.
Секунды тикали. Я слышала это в своем сознании, как маятник часов.
Затем Осирис медленно повернул свое массивное точеное тело и схватил меня. Я потянулась прямо к его лицу, касаясь щек, на случай, если он расстроится.
Но это было не так.
Вместо этого в его глазах горел огонь, которого я никогда раньше не видела.
Он положил меня на спину, и я обхватила его ногами. Мы оба все еще были полностью обнажены. Мы оба были готовы к большему…
— Будь осторожна со своими желаниями, — прошептал он, когда его губы коснулись моих. — Ты, черт возьми, просто можешь получить это, сладкая.
***
Остаток ночи прошел для меня как в тумане. Туман развеялся утром, когда я проснулась, завернулась в простыню, вылезла из кровати и встала у окна, из которого не было видно ничего, кроме деревьев. Когда я открыла дверь спальни, то почувствовала аромат завтрака. И снова Осирис готовит для меня. Я пошла на кухню и увидела, что он стоит с телефоном в руках. Было что-то в этом такое — наблюдать за парнем его размера, пытающимся использовать свои большие пальцы, чтобы отправить текстовое сообщение. Телефон в его огромных руках казался детской игрушкой.
— Доброе утро, — сказала я.
— Утро, сладкая, — произнес он. Осирис бросил телефон на стол. Он провел рукой по волосам. — Ну вот.
— Что? — спросила я.
— Я взял выходной, — сказал он.
— О? Может, мне позвонить Ким и тоже притвориться больной?
Я,покачивая бедрами, подошла к нему, твердо решив сбросить простыню и посмотреть, сможем ли мы продолжить с того места, где закончили ночью.
— О, черт, это было бы здорово, — сказал он. — Но мне надо кое-что сделать.
— Что, например?
— Я собираюсь позвонить Мишель, — сказал он. — Насчет Адли.
Я замерла.
— Неужели?
— Ага. Ты была права. Во всем. Просто у меня в сердце столько всего накопилось. Наверное, каким-то эгоистичным способом я убедил себя, что защищаю их, не будучи рядом. Что если кто-то скажет что-то не то, я сорвусь. Вымещу на них мой гнев. В моей голове это имело смысл.
— В этом есть смысл, Си, — сказала я. — Так и есть. Ты предпочел бы, чтобы у них остались воспоминания, чем видеть твой настоящий гнев и боль.
— Вот именно, сладкая.
— Понимаю, — сказала я. — Ты удивительный человек, Си. Независимо от того, видишь ли ты это в зеркале или нет.
— Единственный удивительный человек в этой кухне, в этой хижине, на всей этой гребаной горе — это ты. Я не знаю, как ты все это провернула прошлой ночью, Лара…
— Я просто воспользовалась своим телом, — прошептала я. Я поднялась на цыпочки и едва смогла дотянуться до его подбородка, чтобы поцеловать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ну, кроме этой части, — усмехнулся Осирис. — Я говорил о том, что ты сказала. Все это не было заранее спланировано. Ты действительно все это имела в виду, не так ли?
— Да. Каждое слово.
— Именно поэтому я и делаю это, — сказал Осирис. — Я не знаю, как смотреть в будущее, но когда я пытаюсь, я вижу, что ты рядом.
— Учитывая все обстоятельства, это романтично.
Мы поцеловались. Бекон начал подгорать. Осирис закончил завтрак, пока я переодевалась. У меня оставался час, чтобы добраться до цветочного магазина. Я никогда не думала, что настанет день, когда я буду спешить на работу после бурной ночи с диким мужчиной.
После завтрака я схватила сумку и направилась к двери. Когда дело дошло до отъезда, у меня вдруг возникло неприятное ощущение в животе. Мне не хотелось уходить. Я не хотела расставаться с ним.
— Эй, сладкая, — сказал Осирис. — Ты забыла свои цветы.
Я улыбнулась. Я бросила сумку и взяла розы из его рук. Пошла на кухню и нашла высокий стакан. Я наполнила его водой и поставила туда розы. Потом поставила их на стол.
— Что ты делаешь? — спросил он.
— Оставляю свой след, — сказала я.
Я думала, что одержала верх, пока он не схватил меня и не притянул к себе для еще одного поцелуя.
— Ты уже оставила свой след, сладкая.
***
— Эй, тебе лучше притормозить, — сказал мне Кэлвин, когда я вносила две коробки через заднюю часть магазина.
— Почему? — поинтересовалась я.
Он схватил коробку.
— Ты вроде как носишься со скоростью света. Тебе не терпится убраться отсюда?
— Кто-то влюбился, — сказал Перси, набив рот бутербродом с арахисовым маслом и желе.
— Сколько тебе, семь? — спросила я Перси. — Ты не можешь приготовить настоящую еду?
— Ему пока нельзя прикасаться к плите, — сказала Ким. — Он может обжечь свои маленькие пальчики.
— Иди к черту, Ким, — сказал Перси.
Потом он закашлялся.
— Господи, — сказал Кэлвин. — Ты даже не можешь прожевать пищу без присутствия взрослых.
Мы с Ким рассмеялись.
Кэлвин и Перси начали спорить и ушли.
Я открыла коробку с новыми украшениями, которые мы собирались продать.
Ким толкнула меня локтем.
— Он прав.
— Что? Что твой тупой братец ничего не может сделать без взрослых? Я уже знала это.
— Нет. О тебе. Ты выглядишь… счастливой. По-настоящему счастливой.
— Я просто счастлива, что мы наконец-то получили все это, — сказала я.
— Бред сивой кобылы. Я имею в виду, я понимаю, как сильно ты заботишься об этом месте. Это совсем другой разговор. Я хочу поговорить о тебе и горце.
Я фыркнула.
— Для начала перестань называть его горцем.
— Ни в коем случае. Это то, кто он есть. И он поймал тебя на крючок.
Я непонимающе посмотрела на Ким.
— Разве это плохо?
— Нет! — рассмеялась она. — Наконец-то, мать твою, Лара!
— Прекрати, — сказал я. — Это магазин. Здесь могли бы находиться клиенты и услышать тебя.
— Ты просто должна купить это место у моих родителей, — сказал Ким. — Серьезно.
— Ладно. О чем мы здесь говорим?
— Обо всем. Я не помню, чтобы видела тебя такой живой, Лара. Честно говоря, даже когда у тебя была эта дурацкая финансовая работа, ты была несчастна. Даже когда ты думала, что у тебя с Тэдом отношения навек. Ты не была так счастлива. Это правда. Тебе не нужно беспокоиться о том, чтобы быть счастливой. Тебе просто нужно оставаться собой.
— А ты думала, что этого никогда не случится, — сказала я.
— Хм, это все из-за меня. Не благодари.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— С чего бы?
— А кто взял тебя в тот ужасный поход?
Я закатила глаза.
— Вау.
— Точно, вау, — сказала Ким. — Это правда.
— Прекрасно. Ты мой спаситель, Ким.
— Хорошо. Теперь с тебя причитается.
— О?
— Мне нужно идти. Прямо сейчас. Мне нужно, чтобы ты меня прикрыла. Мэтт хочет заняться сексом.
